рают гораздо чаще.
- Вы хотели сказать: умирают?
- Нет, - нахмурившись, проводник явно обиделся моей смелой догадке. -
Слуги покровителя - бессмертны. Закончив свой короткий земной век, они
вспыхивают в буквальном смысле этого слова. И тогда пепел тех грехов, что
латосас забрали у нас, превращается в прах, а очищающий дым их душ воз-
носится ввысь.
Закончив говорить, он заметно погрустнел и не произнес больше ни слова.
Но на меня его рассказ произвел должное впечатление. Здесь, в мире лишен-
ным машинерий любая работа выполнялась с таким усердием, что «Пышка»
виртуоза Босвела и другие изобретения показались мне сущей бессмыслен-
ностью.
И в ту же минуту мне стало жалко этих голосящих крох.
- Одного не могу взять в толк, - уперев руки в бока, фыркнул Пирс. – Какого
руйя, здесь забыл наш капитан?!
- О, уважаемый летный напрасно волнуется, - замахал руками проводник. -
Ваш капитан для нас лучший клиент за всю историю башни.
Только новость отнюдь не успокоила рулевого, а напротив, заставила на-
хмуриться.
- Вы видно тронулись головой! Чтобы капитан строчил послания, словно
слезливая дуреха... Да еще платил за это деньги...Не поверю ни за что на све-
те.
- И все же придется, - без тени сомнения заявил проводник. - Прошу за мной.
Сейчас вы сами все увидите.
***
Бескрайний океан хлестал соленым кнутом прибрежные скалы, шипя и
плюясь от злости. Он гнал свое нескончаемое воинство на отчаянный при-
ступ серой твердыни волну за волной. И не в силах победить неуступчивого
противника лишь сглаживал его острые грани. Только в узком глазке подзор-
ной трубы не было видно и десятой части всей этой прелести, поскольку взор
смотрящего вдаль капитана был направлен в небеса. Он ждал последнего -
девятнадцатого по счету посланника.
- Тэр, - нерешительно произнес Пирс.
Райдер поднял левую руку, замер. Труба медленно опустилась вниз, и на
нас нацелился отрешенный взгляд человека лишенного последней, самой
призрачной надежды.
- Я привел ваших гостей, - совершил привычный ритуал приветствия про-
водник.
- Благодарю Бао-Лога.
- У вас будут какие-нибудь распоряжения?
- Не сейчас.
Островитянин все понял с полуслова и уже через секунду бесшумно исчез
за массивной дверью.
- Капитан, ваше распоряжение исполнено, - по-военному отчеканил руле-
вой.
Я облегченно выдохнул. В обществе капитана я чувствовал себя намного
спокойней, нежели под неусыпным оком Пирса.
- Благодарю. Я знал, на тебя можно положиться, - устало произнес Райдер и
обессилено повалился в глубокое кресло.
Еще никогда я не видел капитана таким беспомощным.
- Рад стараться. - Заметив слабость одноногого, рулевой не спешил предла-
гать свою помощь.
Даже в свободных землях существовали незыблемые правила поведения в
присутствии благородного тэра. Именно они запрещали воздушным странни-
кам оказывать своему капитану излишнюю заботу. Поскольку бессилие ле-
тунов начиналось с бессилия их лидера, и главной задачей каждого члена ко-
рабля - не выносить это самое бессилие на всеобщее обозрение.
Безусловно, я тоже знал данный постулат и поступил так как подобало по-
ступить настоящему летуну. Опустив взор, я дождался пока капитан немного
придет в себя и продолжит разговор.
- Сти, присядь рядом, - Райдер указал на соседний с ним стул. - А ты Пирс,
возвращайся-ка на " Купер" и проследи, чтобы всем дали двойную порцию
похлебки. Завтра мы отчаливаем.
Приставив к виску два пальца, рулевой отдал честь и направился к выходу.
Всего на секунду он задержался у дверей. Сдвинул брови, немного подумал и
проглотив горькую пилюлю обиды, вышел вон. Только ни я, ни капитан не
придали этому значения.
Пирс был старым летуном и умел хорошо служить, а стало быть и хорошо
подчиняться, - и капитан ценил его за столь нужное качество, никогда не пе-
реходя тонкой грани возникавшей между командиром и подчиненным. И ни-
какой юный летун, стоявший на много ступеней ниже Пирса, не должен был
нарушать этой четкой границы. Но вышло все иначе. В одно мгновение меж-
ду Пирсом и Райдером возник «след черной кошки», как говаривали в таких
случаях. Одной короткой фразой капитан умудрился посеять в душе рулевого
ядовитый росток обиды.
Весь обратный путь до корабля Пирс ломал голову над сложной задачкой:
почему капитан променял его и остальных членов команды на чужака? Зачем
заставил сопровождать - назначив его чуть ли не нянькой? А когда надоб-
ность в нем пропала, отпустил восвояси, дозволив сопляку сидеть в присут-
ствии тэра!
Так или почти так размышлял в тот момент рулевой - мне неизвестно.
Только именно это недопонимание явилось началом череды довольно непри-
ятных, а вернее будет заметить весьма трагичных событий.
- Скучаешь по материку?
Повертев в руке мятое послание, капитан отбросил его в сторону - к куче
таких же бесполезных скомканных листов.
- В первые дни думал, что да, а потом понял, что мне страшно возвращать-
ся назад.
Отчего-то мой ответ совсем не удивил капитана.
Подхватив бутылку ромуса, Райдер наполнил кружку и залпом осушил
крепкий напиток.
- Чего же ты боишься?
- У меня много страхов, - честно признался я. - Но определиться с главным,
трудновато.
- Разве ты клятвопреступник? Или совершил еще какой-то Итаров грех?
Я вздрогнул, вспомнив блюстителей, колонну арестантов и обезумившие
взгляды контрабандистов. Неприятная картинка сменилась ощущением абсо-
лютной свободы – мой первый полет на крылоплане.
- Я никого не придавал, - решительно ответил я.
- Тогда в чем же дело?
Разговор, стряхнув с себя налет недосказанности, обещал превратиться в
исповедь. И я был несказанно рад такому повороту. Мне необходимо выго-
вориться, сняв с себя невыносимы груз вины.
- Мне кажется, я запутался. До недавнего времени, жизнь сводила меня с
людьми, которые предоставляли мне кров, заботились и давали работу, и я
считал их хорошими. Но со временем я понимал, что ошибался. Я старался
плотить добром за добро, а мне давали пинка при первом удобном случае.
- Ты сейчас говоришь про своего учителя, мистера Босвела, - догадался ка-
питан.
- Все верно, тэр.
- Продолжай.
- Все дело в том, что мастер Хвост… то есть я хотел сказать: если рассуж-
дать о тех днях, что я провел в ангаре… в целом он ведь не такой плохой…
- Ты уверен?
- Не совсем так… - я слегка запнулся и замолчал.
Сомнение, - вот какое слово вертелось у меня на языке. Чувство, которое за-
ставляет ошибаться в самые неподходящие моменты. Только благодаря ему,
летные капитаны выбирали неверный путь, а механикусы так и не решались
совершить по-настоящему великое открытие. Именно оно заставляло дове-
риться слепой удаче и в итоге оступиться, стоя на краю пропасти, и только
из-за него я до конца так и не смог довериться Райдеру, назвав моего второго
наставника – врагом.
Я прекрасно понимал, что Белый Хвост был больше чем рядовой механи-
кус. Он работал на Рифте, знал его как свои пять пальцев и с легкостью обхо-
дил ловушки Ржавого города. Уживаясь под одной крышей с контрабанди-
стами, он пользовался непререкаемым авторитетом у служителей ангара. Кем
же он был на самом деле? Талантливым самоучкой, в услужении жадного
леприхуна? Или мятежник, чей непокорный дух требовал новых жертв во
имя высшей цели?
Сомнение - враг не только знати, но и простолюдинов, теперь заключило в
свои крепкие объятия вашего покорного слугу. И теперь все суждения не
стоили жалкого оловянника, поскольку каждый новый вопрос лишь порож-
дал очередную неуверенность моих суждений.
Не отрываясь, капитан опустошил еще один стакан ромуса, задумчиво по-
барабанил по столу и, указав на рваные клочки бумаги, начал говорить:
- Ты, наверное, хочешь спросить: по какой причине я оказался здесь? – под-
хватив кувшин с вином, он наклонил его, и тонкая струйка протянулась
красной нитью от медного носика до неровной поверхности ненужных об-
рывков, навсегда связав прошлое с настоящим. – Это все весточки свободных
островов. А знаешь что в них? Ни-че-го. Пустота. Одна пустота. Все кто смог
выжить в ту роковую ночь, кто проклял Рифт, назвав его стальной плитой
для неудачников – мертвы. Икарова участь настигла их всех до одного. Мы
бороздили небеса, расспрашивали пилигримов, переворачивали вверх дном
города, в поисках Хрома. Мы жаждали мести, но он успел ускользнуть и от
