- И кружки еще, - добавил толстяк. - Мы же все из них чай пили. Ты их хоть помыл?
- Не успел, - виновато ответил долговязый повар. - Нас ведь сразу сюда отправили. А предупредить не додумался.
Отложив миски, сидевшая на полу парочка с тревогой переглянулась.
- Выходит, это все, - вздохнул Паштет, смотря куда-то сквозь стену их камеры.
- Что - все? - не понял Треска.
- Интересно: вот умру я, а часы мои так и будут идти?
- Откуда они у тебя? - решился, наконец, задать так долго мучивший его вопрос Треска.
- Подарок отца. Последний, - Паштет бережно провел пальцами по стеклу выпуклого циферблата. - Когда я только из университета специалистом выпустился. Гордился мной, как уже взрослым мужчиной. Все говорил, что жизнь только новая начинается. Горизонты, перспективы, карьера. С тех пор без запинки так и работают. В них словно частичка той жизни все идет и идет. Будто стремится вместо меня к чему-то. А передать, видишь, некому.
- Жалко, чувак.
- И мне. Отплавались мы с тобой, видать, брат. А даже перед концом цапаемся, как старик со старухой. Хотя без этого было бы неинтересно. Да и привык я давно, - Паштет протянул руку, впервые за много лет назвав приятеля по имени. - Было приятно с тобой дружить, Витя.
- Ведь если бы я тогда, в семнадцатом, первые сети не утопил, а ты меня не отмазал, так бы и не познакомились, - Треска как-то задумчиво посмотрел на приятеля.
- Помню. Обоим влетело. Как всегда.
- Мне тоже, Женя, - Треска крепко пожал протянутую руку соседа. - Мне тоже. Не думал, что все вот так...
- И я не думал.
Они помолчали. Потом Паштет скосился на миски.
- Дохавать, что ли.
- Да и то верно, - сгреб свою плошку Треска. - Утопчем. Раз уж помирать, так с полным брюхом, чувак.
Невесело улыбнувшись, повара снова принялись за еду.
Склонившись над расстеленной картой мира, Тарас задумчиво водил по ней циркулем. Туда-сюда. Туда-сюда. Думая совершенно о другом. О том, что они все потеряли. Мысли никак не хотели складываться в хоть какой-нибудь мало-мальски приемлемый план действий. А ведь именно это от него сейчас и требовалось.
«Циркуль, циркуль две ноги,
Циркуль делает шаги.
Шаг один и два и три Одинаковы, равны» —
вспомнил он детский стишок, который во времена его разбитной юности подвергался весьма смелым лингвистическим преобразованиям. Южная Америка, значит. Угроза нового заражения. Карантин, который всеми правдами и неправдами нужно было держать в секрете. «Ох, Лерка, и устроила ты нам проблем...» Час от часу не легче. Сколько они так продержатся? Да и смогут ли?
Да и ко всему свободу передвижений, даже в случае, если лодку починят, ограничивала примостившаяся по левому борту громадина корейского танкера, будь он неладен. Хотя если бы не они...
Если бы не они.
- Легли бы мы все здесь, Юрка, - еще раз оглядев покрытую выцветшими фотокарточками стенку над столиком в капитанской каюте, Тарас отпил из кружки. Поморщился, теребя вислый ус. - К чему мы все стремимся? Куда плыть-то теперь? Команду всю растеряли, мир не спасли. Дала нам война бой, мать ее, который не под силу нам выиграть. Да и что теперь спасать-то. Взяли нас за жабры, Юрка. Не осталось ведь ничего, ты погляди вокруг.
Посмотрев на пожелтевший снимок двух улыбающихся пацанов в мундирах выпускников мореходного кадетского корпуса, он грустно добавил:
- Ты только погляди вокруг...
Вспомнилось первое погружение, и как проходили обряд посвящения, целуя кувалду26 или запивая это дело морской водой27. После этого Юрка так и шепелявил слегка всю жизнь. Много воды утекло... От тяжелых дум отвлек настойчивый стук в дверь каюты.
- Кого там еще черти несут, - буркнул старпом, большим глотком осушая кружку, и, отложив на карту циркуль, громче ответил: - Да-да, входите.
На пороге оказался Яков с неизменной папкой. За его спиной держались двое рослых корейцев в иссиня-черных камуфляжах «Дракона», державшие под мышками «звериные» шлемы с поднятыми забралами.
Тарас присмотрелся к новым лицам, по шлему одного из них сразу узнав человека, руководившего солдатами во время их первой встречи. Острые черты восточного лица, короткий ежик черных волос с легким налетом седины, уверенный, отливающий непоколебимой выдержкой взгляд.
Его спутник, абсолютно лысый, был густо покрыт татуировками даже на лице; глаза скрывали матовые черные гогглы на тугом, обтягивающем череп ремне, - словно были его неотъемлемой частью. Из- за массивного плеча возвышалась рукоять висящего за спиной меча.
Приняв стойку, первый воин произнес, обращаясь к Тарасу, несколько коротких фраз.
- Это Линь Им, - объяснил Яков. - Правая рука Императора и начальник группы, выделенной вам для пополнения команды. А это Дан. Его помощник и телохранитель.
- Вот это ты вовремя поправился, - буркнул Тарас, вставая из-за стола и накидывая на плечи капитанский китель. - Выделенных мне. Это у себя он правая рука, а здесь все, что касается судна и людей, находится в моей юрисдикции.
- Разумеется, - педантично кивнул Яков. - Люди построены, если вы готовы провести смотр.
- Ладно, показывайте, что за хлопцы там у вас, - ответил Тарас, надевая фуражку и выходя из каюты.
Поднявшись на палубу, он оглядел два ряда выстроившихся в шеренги лицом друг к другу моряков. Все как один в серых комбинезонах, на головах фуражки с лентами. Сердце кольнуло. Уж больно сцена напоминала прощание с погибшими товарищами после сражения с морским гигантом. Только не было завернутых в пропитанную кровью парусину тел.
В стороне были сложены ящики с оружием, припасами, какой-то техникой, и укрытые перетянутым веревками брезентом цинки с разнокалиберными патронами. А ведь подготовились, черти. Ммать!
- Три дюжины, как и обещали, - вставил за-за его спины Яков.
- Такие все разные.
- Какие есть.
- Откуда набирали?
- Кто из первоначальной команды. Кого по всему свету. Долго перечислять.
- Русские есть?
- Скорее - русскоязычные. Немного.
- Посмотрим, - заложив руки за спину, ответил Тарас, проходя мимо шеренг и всматриваясь в каменные застывшие лица. - Вольно!
Яков перевел.
- Кто-нибудь до этого ходил на подлодках или подобных судах? Если да, шаг вперед!
Линь Им отдал пару коротких команд. Шеренги разбились, когда некоторые из солдат вышли из строя - негусто, но сойдет, заключил быстро подсчитавший Тарас.
- Вы наверняка уже введены в курс дела, поэтому буду немногословен. Нам предстоит автономка в непредсказуемых условиях зараженного мира. Одному Господу Богу известно, что нас ждет впереди! Атомный крейсер класса «Борей» - это не ваш плавучий рай. Да, он меньше. Но маневреннее и быстрее. Здесь все будет по-другому. Нас ждет долгий путь, и каким он станет, никто не знает. Скажу только, что, добираясь сюда, мы успели многое повидать и перенести. Вас отрядили ко мне на борт. Я не знаю ваших присяг и кодексов, но на флоте и перед морем едины все. В любые времена, в любых условиях, какими бы тяжелыми они ни были. Приказом вашего начальства вы поступаете под мое командование. Меня зовут Тарас Лапшов, я - капитан «Ивана Грозного». Теперь мы - одна команда! И только от нас зависит, выживем мы или нет!
Вернувшись в начало шеренг и щелкнув каблуками, он повернулся лицом к застывшим морякам.
- Что ж. Добро пожаловать на борт!
Выступившие вперед солдаты вернулись в строй, и все как один отдали честь. Козырнув в ответ, Тарас посмотрел на Якова.
- Проследите, чтобы всех разместили.
- Будет сделано, - кивнул переводчик.
Линь Им опять что-то произнес скороговоркой по-корейски. Дан-скала явно не отличался многословием.
- Как только лодку починят, нам нужно будет немедленно отправиться к Фарерам, - дослушав его, сказал Яков.
- Овечьи острова? - удивился старпом, оглядывая цепи, которыми «Грозный» был пришвартован к танкеру. Каждая из них терялась в полукруглой бойнице высокого борта, не давая возможности рассмотреть внутреннюю систему крепления. Плохо. - А какого лешего мы там забыли?
- Специальная миссия, от самого Императора. О ней немного позже.
- Дело ваше. Но учтите, без моего ведома этот кит никуда не поплывет. Сначала - что да для чего, а потом уже распоряжения отдавать. Я остатками команды рисковать не намерен. И так нахлебались по самые уши.
Сняв бронированную перчатку, Линь Им произнес несколько торжественных слов и протянул Тарасу руку.
- Что он сказал? - отвечая на рукопожатие, спросил Тарас.
- Пусть нас поддержит Удача.
- Скорее уж Господь или Никола Чудотворный, - глядя в полные решимости раскосые глаза, устало вздохнул старпом.
- А еще он говорит, что готов отправиться с вами на край света. Благо всего человечества!
