ласки. Сорен, тогда, как и сейчас, был холоден, спокоен, рассудителен... а его
безмятежное выражение лица приводило Кинга в еще большую ярость. Кингсли
144
Принц. Тиффани Райз.
подстрекал Сорена, отчаянно нуждаясь в любой реакции от него. Наконец, он получил
ее. Сорен бросил его на койку и привязал его запястья к металлической раме. В
течение получаса, он трахал его в полной тишине и без всякой пощады, одной рукой
зажимая рот Кингсли, чтобы заглушить его стоны, и другой рукой обхватывая шею,
чтобы удержать его на месте. После секса, ноги Кингсли тряслись от подавляющей
силы оргазма, что Сорен выжал из его тела.
Они вернулись в школу и занялись делами, как обычно, Кингсли был снова
умиротворен. В пассивном блаженстве он сидел у ног Сорена, пока они тихо
просматривали стопку домашних работ по французскому, обводя ошибки и внося
исправления. На полу рядом с креслом Сорена, помогая ему с работой, Кингсли
чувствовал себя даже ближе к Сорену чем, когда они познавали плотские радости их
романа. Так было до его встречи с Джульеттой.
- Часовня. Да. Я вспомнил. Я боялся вам помешать. Вы говорили по-французски
друг с другом. Немного. Вы, казались, спокойными, погруженными в работу. Я
надеялся сделать фото, чтобы никто из вас не заметил.
- Мы заметили. Но не подали виду.
Кристиан допил чай и наполнил следующую чашку.
– Значит, мое фото вас двоих... и что с того?
- Кто-то прислал мне его по почте. Оригинал.
- Кто?
Кингсли покачал головой.
- Вот это действительно вопрос.
- Какие-нибудь идеи на этот счет?
- Ни одной. Оно было отправлено анонимно. В качестве угрозы или
предупреждения... или, возможно, банальной провокации.
- Угрозы? Разве секрет, что ты и отец Стернс были вместе в школе?
Кингсли снова что-то услышал в голосе Кристиана. Тот что-то знал. Возможно,
он даже не догадывался о своих знаниях. Но Кингсли выяснит это.
- Не секрет, что мы вместе учились в школе. Non. – Кингсли ждал и позволил
тишине между ними, заполнить комнату, словно прибывающей водой.
- Твоя сестра... - начал Кристиан и остановился.
Кинг ничего не ответил. Он видел сотни людей, близких к тому, чтобы сорваться,
и знал это выражение в их глазах. В этот момент Кристиан стоял, балансируя на краю
145
Принц. Тиффани Райз.
скалы, скалы вроде той, что убила Мари-Лауру. Не нужно сейчас ничего не делать,
надо просто позволить ему упасть.
- Ты и Стернс…
- Что насчет нас?
Кристиан уставился на свои сцепленные руки.
- Она пришла ко мне однажды... в слезах. Она сказала, что думала, будто Стернс,
что ее муж был влюблен в кого-то другого. Она сказала, что он никогда не…
- Притрагивался к ней.
Кристиан встретился глазами с Кингсли.
- Я не поверил ей. Кроме священников и нас здесь никого не было. Она была
единственной девушкой на много миль вокруг. И даже если бы было иначе, разве
можно влюбиться в кого-нибудь больше, чем в нее?
- Он мог, - сказал Кингсли, не сумев сдержать оттенок гордости в голосе.
Он, возможно, уже потерял первенство своей любви для Сорена в сравнении с
чувствами к его Малышке, но когда-то именно Кингсли был победителем.
- Он любил тебя. - Кристиан сказал эти три слова так, словно обнаружил Святой
Грааль. - Всю свою жизнь я задавался вопросом… смерть Мари-Лауры - это как рана,
что не зажила. Почему она умерла. Что заставило ее... ты и Стернс. Я подозревал, но
никогда не верил.
- Что ты подозревал?
Качая головой, Кристиан оглядел комнату, словно никогда не видел ее прежде.
- Свадьба. Я наблюдал за вами тремя. Мари-Лаура не могла перестать пялиться
на него. Конечно. Она была невестой. Но ты не смотрел на нее, на твою собственную
сестру, которая выходит замуж. Ты смотрел на него. И он...
- И он смотрел на меня.
- Господи Боже…, - его старинный друг поставил чашку чая обратно на стол и
уставился на него. Он пробежал пальцами сквозь волосы, или то, что от них осталось и
потер свое лицо. Его руки повисли по бокам, и он выпрямился. - Перед окончанием
школы… перед летними каникулами... тебя отнесли в лазарет. Ты…
- Non. Это не так. Это не было... мне сложно объяснить.
- У тебя было так много подружек.
Кингсли встал и подошел к Кристиану.
146
Принц. Тиффани Райз.
– У меня до сих пор их много. Как там в том стихе? “Нет ни еврея, ни грека, нет
ни раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского ибо все вы одно в постели
Кингсли”?
Он потрепал Кристиана по щеке в снисходительной манере. Его друг вздрогнул,
поймал себя на том, что вздрогнул, а затем рассмеялся.
- Это должно быть какой-то перевод “К Галатам”*( Прим. Послание к Галатам —
книга Нового Завета, написанная апостолом Павлом и адресованная христианской
общине Галатии), который мне не знаком.
- Это мой личный перевод. С тобой все в порядке, Кристиан? Выглядишь
немного бледным.
- Я справлюсь. Может быть. Я пытаюсь, уложить в голове все это... хотя,
некоторые вещи обрели смысл. Стернс всегда был таким отчужденным.
- Просто так получилось... мы были всем друг для друга. В эту школу, кроме
медсестры, не ступала ногой ни одна женщина.
- Медсестра Джен, в возрасте девяноста лет и весом в сто девять килограммов.
- Exactement. Точно.
- И твоя сестра, - напомнил ему Кристиан.
- И моя сестра.
- Значит, кто-то отправил тебе мою фотографию, где вы со Стернсом. А ты и
Стернс были…
- Мы были любовниками, Кристиан, - поддел Кингсли. – Ты священник, а не
девственник.
Кристиан одарил его полуулыбкой.
- Правда. Ты говоришь “были”. Это действительно дела минувших дней. Он
священник сейчас. Он не может…
- Не беспокойся о le prêtre. Он и я далеко в прошлом. Его прихожане
поклоняются ему почти так же, как Богу. Он никогда не предавал их доверие.
- Хорошо… это хорошо. Я никогда бы не рассказал, конечно. Я не могу
рассказать ничего из этого никому. Но я буду лучше спать, зная, что ваше прошлое в
прошлом.
- Так и есть. Или было. Кто-то знает о нас. Или думает, что знает.
- Были какие-то другие угрозы?
147
Принц. Тиффани Райз.
- Были инциденты. Кое-что было украдено из моего дома. В детскую спальню
отца Стернса вломились. Но я не могу говорить об этом.
- Ты думаешь, - начал Кристиан, и остановился. - Я имею в виду, вы были на
скале, где нашли Мари-Лауру.
- Я был там, да.
- Зачем?
Кингсли уставился на Кристиана.
- Je ne sais pas. Я не знаю. Воздавал дань уважения. Она была всем для меня после
смерти родителей. У меня почти не было отношений с бабушкой и дедушкой, которые
взяли меня к себе. Они любили меня, потому что я был их внуком, и ни по какой
другой причине. Но Мари-Лаура, она сделала все, чтобы приехать в Америку, чтобы
быть со мной. Pourquoi?
Кристиан посмотрел на него пустым взглядом.
- А почему ты спрашиваешь? - повторил Кингсли.
- Я не уверен. Просто мысли. Ты не думаешь, что кто-то считает, будто ее смерть
не была несчастным случаем? Что если кто-то подумал… если кто-то обвинил вас? Без
обид, но я помню ее первый день здесь лучше, чем помню твой первый день здесь.
Черт возьми, лучше, чем я помню мой собственный.
- Я почти не обиделся. Я никогда не встречал ей равных по красоте. Ты думаешь,
что…
Кристиан подошел к окну скита и отодвинул занавеску. Он указал на горный
хребет, где Кингсли и Сорен стояли менее часа назад.
- Что случилось в тот день, Кинг?
- Она была зла на меня. Она убежала. Она упала и разбилась о скалы.
- Упала… или прыгнула?
Кингсли не смог встретиться взглядом с Кристианом. Священник задал ему тот
же вопрос, который Кингсли задавал себе с того момента, как увидел внизу
разбившееся тело своей сестры.
- Она прыгнула… мне кажется. Но я не могу сказать наверняка. Она сменила
веру, когда они с отцом Стернсом поженились. Ей могло быть отказано в
католическом погребении, если бы она совершила самоубийство. Mais…
Кристиан посмотрел на него с глубоким состраданием.
- Ты говорил, что вы повздорили. Что было причиной вашей ссоры?
148
Принц. Тиффани Райз.
Кингсли застонал и сжал переносицу.
- Она… Мари-Лаура…
Он обнаружил, что на мгновение не в состоянии продолжать. Разговоры о том
времени, о смерти Мари-Лауры, наполняли его чувством, которое он редко - если и
вообще когда-либо испытывал - стыдом.
