- Боюсь, я пренебрег возможностью передать мой новый адрес комитету
выпускников.
Кингсли потрепал Кристиана по щеке.
- Приятно видеть тебя снова. Выглядишь ужасно.
Его старый друг от души рассмеялся и повернулся вокруг своей оси.
- Что? Тебе не нравится?
Кингсли покачал головой с отвращением.
- Да ты примкнул к Божьей армии. Как ты мог? Я принимаю это как личное
оскорбление.
- Отцы в школе Святого Игнатия ставят своей целью превратить одного студента
из каждого класса в иезуита. Радуйся, что это был я, а не ты.
- Им бы не удалось взять меня живым, mon frère*(брат/монах).
140
Принц. Тиффани Райз.
Какое-то время они смотрели друг на друга, затем снова рассмеялись. Годы
между ними, и такие разные пути, что они выбрали, исчезли в одно мгновение.
- Не могу поверить, что смотрю на Кингсли Буассонё. Честно говоря, я думал,
что увижу тебя снова только на небесах.
- Там меня точно не будет.
Кингсли сверкнул своей дьявольской улыбкой.
- А ты ни капли не изменился. В отличие от меня. Это не справедливо. Я
постарел на тридцать лет за тридцать лет. Почему ты нет?
- Я француз.
- Конечно. Я уже и забыл. Я видел Стернса... отца Стернса несколько лет назад.
Он сохранился даже лучше, чем ты.
Кристиан благодушно улыбнулся. Кинг понимал, что тот пытался подцепить его,
упоминая о Сорене. Священники никогда не прекращали свои игры разума. Не то,
чтобы он возражал. Это было одним из их лучших качеств.
- Думаю, он продал душу дьяволу за такое лицо, как у него. Ты можешь увидеть
его сегодня, если тебе угодно. Он здесь со мной.
Глаза Кристиана округлились.
- В самом деле? Вы двое по-прежнему…
- Семья. Моя сестра умерла, да. Но мы с ним по-прежнему близки. Были трудные
времена... в течение нескольких лет.
Они двинулись в сторону Эрмитажа.
- Ты уехал сразу после того, как... все произошло. Куда ты отправился?
- Во Францию, - просто сказал Кингсли, и стал ждать. Кристиан больше ничего
не сказал. Со вздохом, Кингсли продолжил. - Я вступил во Французский Иностранный
Легион. Определенно не Божья армия.
- Я слышал о Легионе. Меня абсолютно не удивляет, что ты оказался именно там.
Интересную униформу вы, легионеры, носите.
Он одарил Кинга беглым оценивающим взглядом.
- Видел бы ты меня, когда я не пытаюсь слиться с толпой.
Для поездки в школу Святого Игнатия, Кингсли отказался от своей обычной
одежды: сапог для верховой езды и костюма Викторианской или Регентской эпохи
черного или серого цвета. Он оставил вышитые шелковые жилеты, милитари жакеты и
141
Принц. Тиффани Райз.
свои шейные платки в шкафу. Сегодня он надел простой костюм от Армани - черный и
однобортный. Один из его сотрудников сказал ему, что он выглядел бледно и не
опасно в таком виде — как раз то, что нужно.
- Я оставил Легион много лет назад ради Манхэттена.
- До меня дошли слухи, что ты стал бизнесменом. Стоит ли мне спрашивать,
какого рода этот бизнес?
Кингсли хлопнул Кристиана по плечу.
- Non.
Смеясь, Кристиан открыл дверь Эрмитажа. Кингсли остановился на пороге,
вдруг не желая входить внутрь. Так много воспоминаний... все из них яркие, но не все
из них хорошие.
- Ты можешь зайти. На самом деле здесь нет призраков. Отец Генри говорил так,
только чтобы отпугнуть младших мальчиков. Опасная местность… ох, Кинг. Прости
меня.
Кингсли шагул в Эрмитаж, не желая, чтобы прошлое возымело над ним еще
больше власти, чем уже есть.
- Кристиан, прошло тридцать лет. Я могу вынести упоминание о ней и ее смерти.
Поверь мне. Согласись, мы вряд ли бы остались друзьями с этим блондинистым
монстром?
- Не могу поверить, что вы двое были друзьями даже тогда.
Кристиан махнул рукой на стул, и Кингсли уселся на него с благодарностью. Он
скучал по своим сапогам для верховой езды, по их эластичной коже и поддержке. Эти
туфли... ему нужно будет дать задание одному из своих помощников сжечь их в ту же
минуту, как только он вернется в таунхаус.
- Не то, чтобы я дурно отзывался о другом иезуите, но он сложный человек.
Трудно себе представить, как с ним вообще можно дружить.
Кингсли услышал незнакомую ноту в голосе Кристиана. Он не мог поначалу
определить, что это, потому что не часто слышал ее. Ноту... осведомленности.
Кингсли прищурился и решил выяснить точно, что именно тот думал, что знал.
- С ним непросто сблизиться. Но, тем не менее, как только ты это сделаешь, тебе
воздастся, - сказал Кингсли, искусно закидывая приманку Кристиану в ответ.
Кристиан поставил чайник на плиту. Кингсли оглядел Эрмитаж и увидел, что
Сорен был прав насчет ремонта. Тридцать лет назад, когда они с Сореном
использовали этот коттедж для своих тайных встреч, здесь не было ничего, кроме
грубого деревянного стола, стула и гниющей кучи дров у кишащего пауками камина.
142
Принц. Тиффани Райз.
- Я помню эту хижину, Кристиан. Это была адская дыра в наши дни. Теперь,
похоже, над этим местом поработал дизайнер с Пятой авеню. Сочетающаяся мебель?
Кожаные кресла? Бог мой, да ты роскошно живешь для священника, - съязвил он.
Кристиан широко улыбнулся.
- Не жалуюсь. Я отказался от женщин ради этой работы. По крайней мере, мне
дали неплохое жилище.
- Как давно был ремонт?
- Вскоре после того, как твой друг Стернс пожертвовал нам свой щедрый дар. Он
был заброшен. Некоторое время тут жили беженцы из Канады.
- Беженцы из Канады?
- Или беженцы из Америки, направляющиеся в Канаду. Каждый год у нас есть
такие постояльцы. Эта долина соединяет две дороги.
- Здесь смертельно опасное место. Никто не знает этого лучше, чем мы.
Кристиан кивнул.
- Несколько умерли, пересекая эту местность. Мы стараемся хоть как-то
контролировать ситуацию. Но люди проникают сюда незаметно. Целая семья спала в
этой хижине, когда мы пришли, чтобы начать перестройку.
- Уверен, отцы позаботились о них.
- Мы стараемся. Чаю?
- Да, спасибо.
Кингсли взял чашку у Кристиана, который сидел напротив него возле камина.
- Ах, вот и французский. У тебя еще есть акцент, но я соскучился по языку.
- Я никогда не потеряю акцент. Он помогает мне оплачивать счета.
Кристиан снова улыбнулся.
- Ты был прав. Я действительно не хочу знать, в каком ты бизнесе. Уверен, ты
держишь его подальше от ваших отношений с отцом Стернсом.
Кингсли приподнял бровь. Его губы дрогнули от усилий сдержать улыбку.
- Bien sûr.
Они попивали чай у камина, как два английских джентльмена, не считая того, что
один был иезуитским священником, а другой - французским грешником.
143
Принц. Тиффани Райз.
- Могу я спросить, что привело вас сюда? - спросил Кристиан, изучая Кинга
поверх края своей чашки.
- Призраки прошлого.
Кингсли перевел взгляд на холодный камин и еще раз обдумал свои слова.
Именно Кристиан сделал тот снимок, который отправили ему и Сорену. Возможно, он
что-то знал.
- Поскольку ты теперь священник, я могу верить, что все, что я скажу останется
только между нами.
Возможно, если бы он сказал немного правды, Кристиан открыл бы даже больше.
- Ты можешь сказать мне что угодно. Для меня большая честь услышать твою
исповедь.
- Только не отпускай мне мои грехи, s’il vous plaît. Я буду скучать по ним, а они -
по мне.
- Даю слово. А теперь скажи... кто же тот призрак, который привел тебя сюда
после стольких лет?
- Хотел бы я знать, mon frère. Mon père. - Кингсли подмигнул Кристиану. - Ты
помнишь фотографии, на которых были запечатлены все мы?
Кристиан нахмурился, его глаза расширились от воспоминаний.
- Да, конечно. Мне же подарили камеру на Рождество. Думал, что проведу всю
свою жизнь, делая обложки для National Geographic.
- С животными, конечно же. Не женщинами-аборигенами?
Кингсли удивленно приподнял бровь и Кристиан слегка покраснел.
- Я бы отправился туда, куда они послали меня. Да, я помню эти фотографии. Я
пытался взять такой ракурс, чтобы в кадр попали все.
- Ты сделал один снимок со мной и отцом Стернсом. После уроков. Я помогал
ему проверять контрольные работы его учеников по французскому.
- Я не помню подробностей. Мы были в библиотеке?
- В часовне.
Кингсли помнил каждую деталь того дня. Он и Сорен подрались в эрмитаже.
Сильно подрались, как они имели обыкновение делать. Юный Кинг был бурным,
страстным, и по больше части отчаянным с Сореном, так, он получал от него больше
ласки. Сорен, тогда, как и сейчас, был холоден, спокоен, рассудителен... а его
