нис, и мы занимаемся любовью прямо на полу ее
кабинета, входная дверь которого поОпрежнему
открыта. Я поражена тем, что случилось, но чувсО
твую, что так надо. Я выхожу обратно в коридор
Одиночное плавание в открытом море
187
и вижу, как ко мне приближается профессор Х.
Я изображаю понимающую улыбку, которая его
озадачивает, и прохожу мимо.
Этот сон привел женщину в сильное смущеО
ние, и некоторое время она не решалась рассказать
его терапевту, так как стеснялась существующего
в нем откровенного намека на однополую любовь.
В действительности этот сон имеет очень позитивО
ный смысл, ибо указывает на появление кардинальО
ных изменений. Влечение к профессору Х символиО
зирует все, что прежде было у нее недоразвито — ее
анимус, ее потребность в карьерном росте и в новых
перспективах. Профессор Y,
Y которую сновидица знаО
которую сновидица знаО
ла лишь поверхностно, представляет для нее модель
женщины с развитым анимусом и в то же время с неО
развитой женской идентичностью. Таким образом, на
субъективном уровне половой акт с профессором Y
означал связь, интеграцию ее собственной маскулинО
ности и фемининности. Эта связь, проявившаяся в ее
бессознательном в форме полового акта, помогла ей
узнать о себе нечто такое, что сняло необходимость
в проецировании на профессора Х. Символическая
работа со сновидением и обсуждение со сновидицей
вопроса о том, как ей добиться баланса существуюО
щих внутри нее противоположностей, позволили ей
лучше понять стоящие перед ней задачи личностноО
го развития.
Тридцатишестилетнему мужчине приснилось,
что он приезжает в великолепный особняк, где идет
комедия Шекспира «Сон в летнюю ночь», поставО
ленная в жанре эротического балета. Его попросили
принять участие в танце, и он стал танцевать, пока
ему не позвонила мать и не попросила его срочно
вернуться и помочь ей решить какиеОто проблемы.
В конце сна он пришел в ярость, что его оторвали
от приятного для него занятия, но вместе с тем он
чувствовал себя обязанным выполнить требование
матери.
188
Глава 6
В реальной жизни сновидца и его мать раздеО
лял целый континент, но психологически он поО
прежнему жил с ней рядом. Он страдал от периоО
дически накатывающей депрессии, погружаясь в
трясину негативной анимы, и в любых человечесО
ких отношениях боялся определенности. Этот сон
оказался подарком самости, картой с нанесенным
на ней рельефом его внутреннего мира. Как бы ни
был он далек от матери географически, психологиО
чески он все еще находился у нее «под контролем», поОпрежнему оставаясь жертвой детских притеснеО
ний. В то же время он чувствовал, что пропускает
«праздник жизни», который у него ассоциировался
с балетом, поставленным по комедии Шекспира.
Внутренняя энергия образов свидетельствовала о
глубине его травмы и ее последствиях. Короче говоО
ря, сон подчеркивал его желание выйти изОпод влиО
яния материнского комплекса и освободить свою
аниму, которая, по определению Юнга, является
«архетипом самой жизни»*.
Чем чаще человек видит такие каждодневные
драмы, тем больше он начинает верить в ту таО
инственную внутреннюю энергию, которую Юнг
назвал самостью. В этой огромной вселенной мы
вовсе не лишены помощи и возможности обрести
смысл жизни. Мы обладаем богатым и резонируО
ющим бессознательным, которое общается с нами
через симптоматику повседневной жизни, а также
через обрывки снов и продукты активного вообраО
жения. При переходе через Перевал наша задача
заключается в том, чтобы доброжелательно и уваО
жительно задать вопрос населяющим наше сновиО
дение образам: «Из каких уголков моей психики
они появились, на что намекают и что говорят о
моем поведении?»
* «Archetypes of the Collective Unconscious», The Archetypes and the Collective Unconscious, CW 9i, par. 66.
Одиночное плавание в открытом море
189
Единственный способ поОнастоящему пересмотО
реть отношение к своему Я — продолжить диалог
между Эго и самостью. Совсем не обязательно проО
ходить формальный курс психотерапии; необходимы
только мужество и постоянная дисциплина, чтобы
ежедневно «вслушиваться в себя». Когда мы будем в
состоянии собрать и интегрировать все, что узнаем, то больше не будем ощущать себя одинокими, осО
таваясь наедине с самими собой. Когда мы сможем
интериоризировать наш диалог, сохраняя при этом
контакт с внешним миром, то почувствуем ту связь с
мировой душой, которую раньше обеспечивали древО
ние мифы и религии. Мы заново узнаем то, что знали
наши предки: что мрак излучает свет, а тишина издаО
ет звуки. Если у нас хватит мужества и внутренней
дисциплины, чтобы уйти в себя и ощутить эту велиО
кую полемику с душой, значит, мы оставим свой след
в Вечности.
Momento mori
Джереми Бентам, английский философ, социолог и
экономист XIX века, был
XIX века, был во
века, был во всех отношениях
всех
во всех отношениях блесО
отношениях блесО
блесО
тящим человеком. Вплоть до недавнего времени
любой человек, попавший в список избранных, мог
встретиться с ним, если можно так выразиться, в
Лондонской школе экономики. Оказывается, мисО
тер Бентам оставил завещание, в котором выделяО
лись деньги на проведение ежегодного обеда в его
честь. Все вроде бы прекрасно, но при этом сущесО
твовало одно условие: на обед Его ЗабальзамироО
ванное Величество ввозили на кресле и усаживали
на почетное место за столом. Можно себе предстаО
вить, какая высокоинтеллектуальная беседа могла
протекать за таким обедом. Наверное, гостям было
не слишком приятно смотреть на хозяина с таким
бледным лицом?
190
Глава 6
Историю Джереми Бентама можно считать тиО
пичной для западной культуры. Утратив мифологиО
ческую основу и сдвинув критерии оценки собственО
ного достоинства на материальное благополучие и
социальный статус, современная западная культура
стала рассматривать смерть как врага человечества.
Хорошо известно, что в настоящее время тема смерО
ти — единственная неподходящая тема для беседы в
гостях. По мнению таких общественноОполитичесО
ких обозревателей, как Джессика Митфорд («Как
умирают американцы»), Эрнст Беккер («ОтрицаО
ние смерти») и Элизабет КублерОРосс («О смерти и
умирании»), в Америке существует особая проблема, связанная с главным фактом жизни: то, что все люди
смертны.
Этот очевидный факт оказывает серьезное влиО
яние на жизнь людей. В процессе перехода через ПеО
ревал на смену магическому детскому мышлению и
героическому мышлению стадии первой взрослости
приходит неумолимое осознание временности и коО
нечности бытия. Та сила, которая дает нам жизнь, Эрос, одновременно и истощает нас. Это грустное
обстоятельство очень кратко и емко выразил ДиО
лан Томас: «Меня погубит та растворенная в зелеО
ни могучая сила, которая заставляет распуститься
цветок»*. Зеленый эрос молодости, подобно взрываО
телю, взведенному на самоуничтожение, в среднем
возрасте начинает восприниматься уже с леденящим
ощущением неминуемости собственной смерти. ПоО
этому не приходится удивляться, что пожилой чеО
ловек убегает с «юным сладким созданием» — женО
щиной, которая пользуется косметикой и разными
ухищрениями в одежде и прическе, чтобы скрыть
свой возраст и потливость, и употребляет минеральО
ную воду, чтобы избавиться от отрыжки. На такое
* «The Force That Trough the Green Fuse Drives the Flower», Collected Poems, p. 10.
Одиночное плавание в открытом море
191
поведение людей вдохновляет страх перед староО
стью и смертью.
Почему же мы желаем навсегда остаться моО
лодыми? Возможно, было бы совсем неплохо заО
менить некоторые изношенные части тела на ноО
вые, более прочные и эластичные, но зачем же
надеяться на возвращение обратно, в беззаботное
прошлое? Ответ совершенно ясен: человек хочет
воспринимать жизнь не в ее динамике, а как нечто
постоянное, он не готов увидеть в ней последоваО
тельность умираний и возрождений, он неспособен
совершить полноценное странствие, предпочитая
как можно дольше оставаться в известных и комО
фортных для него условиях. И тогда пластическая
операция стирает следы жизненных баталий, а в
обществе начинает править бал подростковая кульО
тура.
Греческий миф о Тифоне рассказывает о челоО
