Женщин у него было много, но детей не было, жены - тоже. И ни одного человека в жизни своей Иван так и не убил. Насильственной смертью, разумеется. Но все же кинжал он раз каким-то образом таки применил, испробовал. Как-то по пьянке, не поделив красивой шлюхи с приятелем, выхватил он с апломбом кинжал из шкафа, с намерением попугать только. Как-то немного все-же задел по неловкости лицо соперника. Залил весь ковер кровищей. Потом раскошеливался на очень дорогую тогда пластическую операцию для него, чтобы клоки кожи не свисали со щеки. Слава богу, что шрам после операции получился более-менее благородного вида - приятель им даже втайне гордился, не рассказывая, конечно, его истинного происхождения.
Примерно к тому же времени отностится его пьяная поездка в Ялту. Вещи собирала его очередная банная подруга, он безразлично ждал ее в машине. Потом самолет, денежная река из его карманов, заставляющая окружающих цепенеть, семизвездочный отель, номера с девочками, спецобслуживание. Хмельные дни полетели быстро-быстро. Прогулки по морю, тир с живыми обезьянами, бани, женщины, авто, авто, авто... Лакеи-капитаны, лакеи-милиционеры, лакеи-метр'д'отели, рабы-женщины. Лакеи-сограждани. Лакейская Ялта.
И лишь временным помутнением рассудка, или пьяной блажью, или кратковременным действием дворянских ген можно было бы объяснить поход Ивана Михалыча Баронова душным июльским вечером одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года по Ялтинским улицам. По тем, где бродили простолюдины, где "дикари"-путешественники спали на тротуарах и газонах на картонных каробках, где грязные хиппи пили портвейн и тут же занимались любовью, где как-то существовал и и по-своему развлекался простой советский народ, которому, как говорится, слава.
Внимание Ивана Михалыча привлекла, приковала к себе красивая проститутка. В том, что она являлась таковой, Иван не сомневался. Глаз у него был наметан, как у видавшего виды сутенера. Он подозвал ее.
- Веди к себе, - приказал он.
- Не могу ! - запротестовала девушка, - у меня мать, сестра...
- Веди ! - властно повторил Иван.
Она увидела у него депутатский значок. И еще какой-то. Что делать бедной женщине ? Пришлось вести. Мать, конечно, была шокирована. Убежала с сестрой на кухню, закрылась там. Девушка провела его в "зал", единственное помещение кроме кухни. Там был диван, на окне - герани, на стенах - какие-то невнятные фотографии. "Мещанство," - брезгиво оценил Иван. Он пользовал девушку по пьяному долго, все никак не мог кончить. Наконец, совсем уж потный, кончил, отвалился от нее. Но остаться здесь она ему все же не дала - выгнала на улицу. Странно, но бывший недавно грозным и грубым, Иван сейчас вдруг стал очень сговоричив, и покорно покинул жилплощадь. Предварительно она выгребла все деньги из его пиджака и брюк, но не тронула ни одну из книжек, хотя и раскрыла одну: "Баронов Иван Михайлович, член КПСС с такого-то года. Личная подпись".
Как только он ушел, мать набросилась на нее с матом, мол тварь, блядь, да как ты могла, здесь, да еще с таким уродом !... Но она показала ей деньги; мало помалу мать успокоилась. Жизнь в квартирке вернулась в прежнее русло. И лишь через неделю под диваном нашли невзрачный кривой и очень острый кинжал.
Вот, пожалуй, и все про Ивана. Он не только никого не убил насильственной смертью, но и его тоже не убили. Он и сейчас жив, наверно. Страдает, вероятно, от простатита, может и от одиночества. Может нашел все же жену, и возит ее в потрепанной черной двадцатьчетверке на дачу. Живет в трехкомнатной приватизированной квартире. Пьет горькую. А может быть, председатель банка, и все так же водит шлюх. Но это вряд-ли, после того ялтинского вечера у него на половой почве начались проблемы. Сперва малые, потом побольше... Да черт с ним, с этим барином-похабником...
6. БАРОН-2
И снова странности произошли в странной семье Барановых. Как так вышло, что девушка забеременела - никто не мог понять. Ни она, ни мать, ни, как это и не смешно, ее младшая сестра. Мало того, как так вышло, что девушка не сделала аборт, зная, какой у ребенка был папа - тоже не умещается ни в какие рамки. Еще более фантастично, как от пьяного отца и пьяной бляди родился нормальный и вполне симпатичный ребенок - тоже для всех осталось загадкой. Но это было так.
И ему пришлось пожить в детприемнике. Так получилось, что мать его, уйдя однажды на плановую работу, не вернулась домой. Всякое может произойти с ялтинской проституткой - может лежит на дне морском, может на пляже в Майами - кто будет гарантировать ? Мать ее, конечно, тут же Алешу, так назвали ребенка, в детдом спихнула, вместе с кинжалом от греха подальше. Неудобен больно в быту - кривой. Ну и черт с ним. Да и с ребенком дочери непутевой тоже - самой бы пристроиться. Год с небольшим от роду Алексей Иваныч Баронов покинул Ялту и более туда не возвращался.
Счастливое детство пролетело незаметно, как пылинка в глазу, школа при интернате, ПТУ, завод. Перестройка. Надоело работать. Тем более, что возможности открылись широкие. Тем более, что деньги теперь можно было не прятать. Тем более, что звали его Бароном, что внешность у него была очень и очень проходная, что смекалка дай бог, а его знаменитый кинжал, да еще в его руках виртуоза порезал немало кожаных курток бритой московской шпаны, миллиметры не доставая до кожи. А если надо было, то и доставая. И не разу не попав к шакалам. К ментам. Хитер, как Волк, жесток, как Барон-1. От отца ему, казалось, не перешло ничего. Но к счастью своему, или к несчастью, Алеша не знал ни деда своего, ни прадеда. Он завоевывал аворитет кулаками и ножом, каратэ и самбо, и, что самое главное, мозгами и хитростью. Был тогда год тысяча девятьсот девяностый. А через три года вы бы его уже совсем не узнали. Белая девятка, спокойный, уверенный в себе взгляд темно-зеленых глаз, черные вьющиеся волосы, которые он коротко не стриг. Вполне интеллигентный выговор, повадки джентельмена. Подружка - невеста - дочь академика. Профессия - крупный криминальный авторитет. Для своих - надежный, но дорогой киллер.
Попросили его однажды, в начале марта, съездить за город. В один красивый старинный дом на берегу речки. По делу, конечно. Пообещали доллары.
Поехал. Работа...
7. ДЕЛО
Добрался он быстро. Приехал утром. Увидел с дороги дом. "Да, денег много вложено", - про себя оценил Барон здание и обстановку вокруг. Асфальт на отвороте к дому выглядел куда лучше, чем на трассе. "С дорожного налога, наверно, списали," - подумал Барон. Он не стал поворачивать туда и светиться. Он проехал еще метров с двести, за поворот, оставил машину на обочине, как можно сильнее съехав с дороги, и, натянув брюки на сапоги, чтобы в них не попадал снег, по сосняку стал пробираться к дому, который был пока еще не виден сквозь лес.
Через пять минут Барон, слегка вспотев, выбрался к опушке и увидел дом. Он стоял фасадом к изгибу речушки. Трасса, таким образом, проходила позади него. Старая, еще царская дорога, Барон знал это, была по другую сторону речки, но теперь давно заросла. Метров на пятьдесят вокруг дома все кусты и деревья были вырублены, под снегом виднелось что-то вроде клумб. Дом был не сложен в архитектуре - гэ-образное двухэтажное здание, с небольшими окнами, с балкончиками и колоннами. От дома к речке спускалась тропинка, и в ее конце виднелась белая красивая беседка. Барон залюбовался ей, представив, как, наверно, было бы приятно когда-нибудь в мае утром выйти из такого дома с женой, пройти в чем-нибудь легком, домашнем в беседку и выпить там чашечку кофе, любуясь бликами на журчащей воде. Но мечтал он недолго: работа. Барон отвернулся от беседки, стал оценивать обстановку.
Способов сделать дело он видел три. Либо внахалку, подъехать к дому, представиться каким-нибудь старым другом или новым клиентом, и потом неожиданно выхватить пистолет. Но в таком случае будет уж очень сложно уйти. Здесь не город - догонят... Втрой и третий подразумевали винтовку с глушителем и оптикой. Либо из-за тех вон приземистых строений, либо из-за сторожки. Приземистые строения были поближе, да и стояли почти в лесу - бежать будет легко. Но ведь там рядом обязательно окажется кто-то из холуев. Будет мешать, действовать на нервы. Это плохо. А сторожка была далековато. И какая-то подозрительная. Неясно, жил в ней кто-нибудь, или нет. Проводов к ней вроде не шло. Света там не должно быть. Может, это всего лишь какой-нибудь сарайчик для лыж ? И все же далековато. Можно было промахнуться. Но с другой стороны, и отрыв в побеге будет побольше. "А если собаки ?" - подумал Барон. Но на этот случай была специальная жидкость, чтобы смазать сапоги, был кривой кинжал и ни разу еще не подводившая сноровка.
Барон еще раз обдумал все три варианта. Остановился на сторожке. К тому же, по его рассчетам, солнце вечером будет светить как раз от сторожки к крыльцу, таким образом, можно будет все сделать по высшему разряду, a la Барон, в левый глаз. Приняв решение, он пошел к трассе, но не прежним путем, а новым, прикидывая путь отхода после дела.
