привычку впустую тратить деньги. В конечном счеО
те он приходит к финансовому краху и эмоциональО
ному истощению. Его взрослая жизнь, которая со
стороны казалась следствием сознательного выбора
свободной личности, по существу, оказалась вынужО
денным согласием с избыточным и эмоционально
подавляющим прессингом со стороны Другого, соО
четающимся с бессознательным мятежом, проявляО
ющимся в стремлении к поражению в форме пассивО
ноОагрессивного протеста.
Столкнувшись с отвержением — то есть с неО
достаточным проявлением заботы и внимания, —
ребенок может «выбрать» стратегии зависимости
и/или провести свою жизнь в бессознательном
поиске «лучшего» Другого. Так, женщина, испыО
тавшая в детстве родительское отвержение, позже
старалась привязать к себе многих мужчин — одО
ного любовника за другим,— но все ее связи заканО
чивались фрустрацией и крахом ее иллюзий. Ее
потребность в эмоциональной поддержке в какойО
то степени отпугивала мужчин, и в то же время она
бессознательно выбирала мужчин, которые проявО
ляли по отношению к ней эмоциональную холодО
ность. Ее отец никогда не был ей эмоционально
близок, поэтому ее жизнь постепенно и рефлекО
торно формировалась на основе ее двойственного
саморазрушающего ощущения себя как «человека,
в чемОто обделенного, а следовательно — заслужиО
вающего лишь того, что она имеет», и тщетной наО
22
Глава 1
дежды на то, что очередной мужчина сможет исцеО
лить ее внутреннюю травму дет скоОродительских
отношений.
Такие травмы и разные бессознательные реакО
ции, усвоенные внутренним ребенком, становятся
чрезвычайно сильными психическими детерминанО
тами поведения взрослого человека. Этот ребенок
не может воплотиться в свободной личности. ИзОза
существующих детских травм личностный выбор
взрослого человека низводится на уровень рефлекО
торных реакций на переживания и травмы раннего
детства.
Согласно юнгианской модели, в любой такой
рефлекторной, эмоционально заряженной реакО
ции просматривается связь с природой личностО
ного комплекса. Сам по себе комплекс нейтрален, хотя он содержит эмоциональный заряд, связанО
ный с ощущаемым и интериоризированным обраО
зом. Чем больше сила первичного ощущения и чем
дольше оно длится, тем большее влияние оказывает
комплекс на жизнь человека. Появление комплекО
сов неизбежно, так как каждый из нас обладает своО
ей индивидуальной историей. Проблема заключаетО
ся не в том, что у нас есть комплексы, а в том, что
комплексы обладают властью над нами. Некоторые
из них оказываются полезными для защиты челоО
веческого организма, зато другие влияют на выбор
человека и даже могут довлеть над ним на протяжеО
нии всей его жизни.
Комплексы всегда более или менее неосознанО
ны; они эмоционально заряжены и действуют автоО
номно. Хотя обычно они активизируются благодаря
реальному внешнему событию, психика функциониО
рует по аналогии, задавая себе вопрос: «Когда нечто
подобное случалось со мной раньше?» Стимул, коО
торый сегодня является чрезвычайно сильным, моО
жет лишь отдаленно напоминать то, что случилось
в далеком прошлом. Но если ситуация оказывается
Взрослеющая личность
23
эмоционально близкой к тому, что произошло ранее, включается реакция, обусловленная тем прошлым
событием. Лишь очень немногие из нас лишены эмоО
ционально заряженных реакций в таких сферах, как
секс, деньги и власть, ибо такие реакции, как правиО
ло, связаны с глубокими переживаниями в прошлой
жизни.
Наибольшее влияние оказывают на нас матеО
ринский и отцовский комплексы, которые интериоО
ризировали переживания, связанные с нашими отО
ношениями с родителями. Эти два человека — отец и
мать — являются для нас самыми важными. Именно
они «построили корабль и спустили его на воду». Мы
были их замыслом, их стратегическим поступком, и благодаря их решению нам пришлось столкнуться с
этой жизнью. Так, например, мачоОгерои Хемингуэя, кроме всего прочего, были воплощением гиперкомО
пенсации страха перед женщинами у мальчика, выО
росшего в местечке Дубовый парк в штате Иллинойс.
Этот страх появился у него в отношениях с матерью, которой очень хотелось, чтобы у нее родилась дочь, и которая оставалась эмоционально притягательной
и навязчивоОтребовательной даже тогда, когда он уже
стал взрослым. Франц Кафка был настолько подаО
влен своим властным отцом, что вселенная казалась
ему могучей, далекой и безразличной. Это не значит, что произведения искусства, созданные этими и друО
гими художниками, нельзя назвать великими — они
определенно являются таковыми,— но форма и личО
ные мотивы творчества авторов заключались в проО
работке, компенсации и, по возможности, преодолеО
нии первичных родительских комплексов.
Итак, все мы живем бессознательными рефлекО
сами, связанными с нашим прошлым. Даже в раннем
детстве постоянно растет расщепление между нашей
внутренней природой и социализированным Я. Два
века назад это отметил Вордсворт в «Оде на близость
бессмертия»:
24
Глава 1
Небеса лежат подле нас в нашем детстве!
Тени тюремного дома постепенно закрываются
Перед растущим мальчиком...
И человек, постоянно чувствуя свою смерть,
Попадает прямо на дневной свет*.
Вордсворту процесс социализации представляО
ется постепенным расставанием человека с естестО
венным для него ощущением своего Я, которое соО
путствует появлению на свет каждого из нас. В пьесе
Юджина О’Нила «Путешествие в ночь длиною
в день» мать (персонаж пьесы) считает это обстояО
тельство еще более трагичным:
«Никто из нас ничего не может сделать с тем,
что преподносит нам жизнь. Все события проО
исходят раньше, чем мы их осознаем. Как только
они происходят, они могут заставить вас постуО
пить какОто иначе, и так будет продолжаться д
тех пор, пока не произойдет нечто между тобой
и тем, кем бы ты хотел быть, и ты навсегда потеО
ряешь свое истинное Я»**.
Древние греки ощущали это расщепление двадО
цать пять веков назад. Их трагические персонажи не
были злыми, хотя иногда они могли совершать зло.
Это были личности, ограниченные незнанием самих
себя. Hamartia (слово, которое иногда переводится
как «уязвленное или искаженное видение», однаО
ко я предпочитаю другой перевод: «больное вообО
ражение».— Д.Х.) — это очки, глядя через которые, они совершали свой выбор. Когда выбор сделан, его
последствия определяются совокупностью наших
бессознательных сил и рефлекторных реакций. ТраО
гическое ощущение жизни, которое декларируетО
ся во всех этих жестоких драмах, предполагает, что
все мы — главные герои в собственной драме — моО
* См.: Ernest Bernbaum, ed., Anthology of Romanticism, p. 232.
** Complete Plays, p. 212.
Взрослеющая личность
25
жем пережить трагедию. Нас может привести к ней
какаяОта неведомая сила. Освобождающая мощь
греческой трагедии заключается в том, что через
страдания герой приходит к мудрости, то есть к обО
новленным отношениям между внутренней правО
дой (характером) и внешней правдой (богами или
судьбой). Наша жизнь трагична лишь в той степени, в которой мы продолжаем оставаться бессознательО
ными в отношении роли автономных комплексов
и возрастающих расхождений между нашей прироО
дой и нашим выбором.
Ощущение кризиса среднего возраста вызывает,
прежде всего боль, обусловленная этим расщеплеО
нием. Расхождение между внутренним ощущениО
ем Я и социализированной личностью становится
столь разительным, что уже не хватает сил, чтобы
подавлять или хотя бы сдерживать страдания. ПроО
исходит то, что психологи называют декомпенсациО
ей. Человек продолжает действовать, исходя из преО
жних установок и стратегий, которые к настоящему
времени уже утратили свою эффективность. ФактиО
чески создается полная свобода для появления симО
птомов кризиса среднего возраста, ибо эти симптомы
представляют собой не только инстинктивную осноО
ву Я, скрытую под социализированной личностью, но и мощный толчок к обновлению.
Переход через Перевал в середине пути происО
ходит в страшной борьбе между социализированной
личностью и требованиями, которые предъявляет
самость. Человек, испытывающий такое переживаО
ние, часто впадает в панику и говорит: «Я больше не
