1999 г.
СКВЕР РАЗВРАТА
Татьяна Сергеевна Козыренок потеряла терпение, когда одна её из любимых левреток по кличке Пуся подавилась презервативом. Пусю можно было ещё спасти, если бы Татьяна Сергеевна сразу обнаружила интерес собачки проявленный к использованной резинке с приятным клубничным ароматом. Но Татьяна Сергеевна, сопровождаемая ещё тремя левретками, в это время как опытный сыщик двигалась по проторенной автомобильной колее вглубь сквера. Увлекшись подсчетом использованных и выброшенных на малахитовую траву кондомов, как импортного, так и отечественного производства, она и не услышала, как Пуся, не сумев проглотить длинный презерватив, закашлялась, завертелась юлой, а ещё через несколько секунд свалилась замертво.
Сквер, расположенный перед фасадом дома, в котором жила Татьяна Сергеевна, среди добропорядочных жилей района имел славу худую. В последней четверти суток в нем, под сенью высоченных тополей, чуть ли не со всего города собирались женщины легкого поведения. Выстраивались в ряд вдоль дороги, всем своим видом призывая морально неустойчивых водителей обратить внимание на достоинство девичьих телес. Сотни машин с морально неустойчивыми водителями останавливались, расфуфыренные путаны всасывались в салон, и иномарки, взвизгнув шинами брали с места в карьер.
Совсем-совсем морально неустойчивые и, по мнению Татьяны Сергеевны, до предела обнаглевшие шоферюги, как говорится, использовали путан не отходя от кассы. Здесь же, в сквере, под сенью тополей. И тогда всю округу пронизывали как короткие, так и протяжные звуки автомобильных сирен: ноги-то у девочек в руль упираются, на котором и располагается кнопка подачи сигнала.
Пусю Татьяна Сергеевна похоронила в дальнем углу сквера, рядом с кустами можжевельника, и поклялась над могилой безвременно ушедшей из жизни собачки безжалостно мстить не только путанам, но и всем похотливым мужикам.
Изложенное со всеми подробностями заявление о сексуальных оргиях она отнесла в местное отделение милиции и с наступлением сумерек этого же дня к своей радости обнаружила, как в сквер въехала желтая "канарейка". С балкона Татьяне Сергеевне было хорошо видно, как в милицейский автомобиль загружались девицы, как вдруг отключились красно-синие мигалки на крыше, и как машина лениво двинулась в дальний угол сквера...
Обследование местности ранним утром показало Татьяне Сергеевне, что правое передние колесо милицейского автомобиля наехало на холмик, под которым покоилось тело незабвенной Пуси. Тут же на траурной траве, благоухая лимонным ароматом, желтели полдюжины отслуживших свой срок защитных средств, серебрились надорванные пакетики и чернело внушительных размеров пятно, от вытекшего из двигателя автомобильного масла. В обломанных кустах можжевельника Татьяна Сергеевна обнаружила резиновую милицейскую дубинку, прозванную в народе "демократизатором" и по всей вероятности забытую кем-то из блюстителей нравов в порыве страсти.
После всех признаков осквернения могилы поняла Татьяна Сергеевна, что путем милицейского террора бороться с разложением нравственности бесполезно. Из килограмма десятисантиметровых гвоздей, купленных в хозяйственном магазине, она изготовила универсальные шипы, заостренные с двух сторон и, словно сеятель, разбросала их под тополями. Наградой за труды стали две иномарки, одиноко дожидавшиеся нового рассвета, распутные водители которых не позаботились о наличии запасного колеса в багажнике. К тому же жильцы дома судачили, что одна из проституток, напоровшись на шип, проколола пятку. Говорили еще, что была та проститутка беременна на шестом месяце, но, как ни странно, пользовалась особым спросом.
Окрыленная успехом, Татьяна Сергеевна вновь поспешила в магазин за очередной партией гвоздей. Теперь уже каждая "мина" устанавливалась в самые что ни на есть интимные места сквера. А за несколько метров до могилы девственницы-Пуси из шипов была смонтирована целая заградительная полоса. Эту-то полосу и не смогла преодолеть старая знакомая "канарейка", по-прежнему исторгающая из двигателя вонючее отечественное масло. Свидание патруля с продажными девками затянулся до глубокой ночи, потому что два передних колеса и одно заднее напрочь были выведены из строя, а доблестная городская милиция потеряла в эту ночь оперативную единицу. Ожидая технической подмоги в сердцах сержанты наводили порядок в сквере, а потому, сколько не искала поутру Татьяна Сергеевна в сквере использованных резинок, ни одной не обнаружила.
Только в середине дня, когда из третьего килограмма гвоздей были профессионально выполнены П-образные "ежики", в прихожей раздался звонок. Гость оказался оперуполномоченным из местного отделения милиции. Нагло отшвырнув от себя трех левреток, он поинтересовался не собака ли Татьяны Сергеевны похоронена в дальнем углу сквера? И получив от растерявшейся хозяйки утвердительный ответ, предъявил ей обвинение в терроризме.
Отделаться от грозного обвинения удалось путем возмещения материального ущерба за три проколотых у "канарейки" колеса, возвращением резинового "демократизатора" и письменным объяснением своей антиморальной деятельности. Только после этого случая любопытную Татьяну Сергеевну перестало интересовать, сколько использованных презервативов остается лежать на траве с наступлением нового рассвета. С левретками она теперь гуляет в школьном дворе. От греха подальше. А о погрязшем в разврате сквере с наступлением темноты лишь напоминают короткие и протяжные гудки автомобилей. Ноги-то в баранку попадают...
1999 г.
КАСКАДЕРША
Бабка Нюся - старуха поджарая, жилистая. В деревнях говорят, что у таких как бабка Нюся - сзади пропеллер. В доме чисто, в огороде - порядок, все растет, все буйствует. Сын философский факультет закончил и уехал в другую область преподавать в институте. Дочь - в областном центре живет, замужем за моряком-подводником. У бабки - три внука и две внучки. Раньше в деревне часто бывали, а как подросли, что им тут делать? О внуках остались напоминанием налокотники и наколенники, которые дочкин сын Николашка надевал, когда показывал деревенским ровесникам, что такое роликовые коньки и как на них нужно разъезжать.
На деревенских "трассах" колеса у коньков отлетели, Николашка забросил всю роликовую амуницию в чулан. Теперь поди вспоминает о бабке Нюсе и роликовых коньках только когда получает посылки из деревни. А посылочки дочкиной семье бабка Нюся посылает исправно. Картошки много не пошлешь, редис, лук и другая зелень тоже повянет за сутки, а вот сало, мед, варенья и соленья бабка Нюся регулярно относит на станцию и передает проводнице.
Пенсия у бабки Нюси совсем крохотная. За ней бабка на почту ходят. Почта через автотрассу на другой стороне деревни. Однажды в сумерках возвращалась по первому снежку, трассу переходила на изгибе, там автомобили всегда притормаживают - опасно. К тому же кто-то из деревенских и "зебру" в этом месте пририсовал. Но в тот вечер бабка Нюся, стараясь проскочить между потоком машин, поскользнулась. Ноги кверху, сумка в сторону, благо успела руки расставить потому и не стукнулась об асфальт головой. Упала перед самой машиной. Водитель вылетел с капельками пота на лбу, подхватил бабку Нюсю на руки: "Ну что ж ты мать, прямо под бампер ныряешь!" - "Ох, худо мне милый, кажись все кости в грудной клетке переломаны! Вези меня в нашу амбулаторию".
Водитель бабку на заднее сиденье положил и прямиком к медпункту. Да только ни медсесетры ни фельдшера там уже не оказалось. Тут только бабка Нюся вспомнила о своей сумке, в которой осталась пенсия. Соскочила с лавочки, запрыгала, запричитала - осталась без денег.
Хозяин "Жигулей" только удивлялся бабкиным исцелением.
- Сколько пенсии у тебя там было, бабка?
- Девяносто рублев!
- Да не беда, бубуська. Вот тебе триста. Сто за потерю пенсии, а двести - за моральный ущерб от аварии. Домой теперь сама-то дойдешь?
- Добегу, - заулыбалась бабка Нюся, принимая хрустящие бумажки.
Господи, значит все-таки есть ты на свете, если за один день наградил тремя месячными пенсиями.
В тот же вечер на изгибе дороги свою сумку с деньгами бабка Нюся отыскала. Да и если бы кто-то из деревенских нашел, непременно ей бы и вернули. В селе народ честный, чужого никто никогда не возьмет.
На другой день уговорила себя бабка снова сходить на почту. Заказных писем и телеграмм ей уже лет десять никто не слал, но вот причудилось, что должна от сына-профессора прийти весточка. Чуть ли не бегом катилась бабка Нюся к изгибу дороги, и - надо же такому случиться! - снова упала на дороге. Вчерашний снежок за день растаял, но вот поди ж ты, плюхнулась на бок прямо перед черным джипом. Когда толсторожий водитель выскочил, бабка застонала, держась обеими руками за грудную клетку, в которой все ребра были сломаны ещё со вчерашнего дня.
