— Слоан нашла даты Фибоначчи, потому что знала, что наш Н.О. одержим последовательностью, — наконец сказала я. — Но как наш Н.О. узнал о них?
Если схема была настолько запутанной, что даже органы власти не заметили её, не нашли связи между делами этой группы, как это удалось нашему Н.О.?
Я постаралась пробиться к ответу. Ты знаешь, чем они занимаются. Ты хочешь привлечь их внимание. Но есть здесь и что-то большее. Ты хочешь вернуть то, что тебе задолжали. Эти убийства — не просто способ привлечь внимание.
Со стороны группы, высоко ценившей незаметность, их можно было счесть нападениями.
— Скажите Бриггсу и Стерлинг искать людей, которым секта причинила боль, — сказала я. — Может кого-то из нашего дела удастся связать с жертвами предыдущих.
Чтобы найти схему, ты должен был быть одержим. Я слишком хорошо знала такую вот одержимость. Возможно, они что-то отняли у тебя. Возможно, вот так ты пытаешься это что-то вернуть.
— Они должны просмотреть и родных подозреваемых, — пусть и по другим причинам, но Дин ничуть не хуже меня знал, что такое одержимость. — Возможно, наш Н.О. — родственник одного из членов секты — ребенок, сестра или брат, которому не позволили вступить.
Чтобы сделать это, чтобы потратить столько времени, сил и вычислений на то, чтобы привлечь этой внимание группы… Это что-то личное, — подумала я. — Должно быть личным.
Ты хочешь быть одним из них, но в тоже время ты хочешь их разрушить. Ты хочешь власти там, где ты всегда был бессилен. Ты хочешь всю власть, без остатка.
— Это всегда что-то личное, — произнёс Дин, думая о том же, о чём и я. — Даже когда это не так.
— Есть и другие дела, — негромко произнесла Слоан, сжимая одну ладонь в другой. — Другие жертвы.
— Дела, которые не нашла твоя программа, — сказала я.
Повисла долгая пауза.
— Возможно, — пробормотала Слоан, — вчера мне стало скучно, и я написала другую программу.
По моей коже пробежал холодок. Одно дело профилировать Лас-Вегаского Н.О., но искать информацию о секте — совсем другое. Чтобы ни было сказано в том послании от Найтшэйда, само его существование довольно четко кое-что передало.
Не важно, кто вы, и куда вы пойдёте, не важно, насколько хорошо вы защищены, мы найдём вас.
Джадд не зря старался вытащить нас из этого дела. Не зря пытался остановить нас, пока мы не погрузимся в него с головой.
Но было слишком поздно, — подумала я. — Мы не можем забыть об увиденном. Мы не можем притворяться. И мы не можем перестать искать правду, а даже если бы мы и могли…
— Что нашла твоя программа? — спросила у Слоан Лия.
— На этот раз я запрограммировала её не на сканирование баз данных правоохранительных органов, а на сканирование газет, — Слоан скрестила ноги «по-турецки». — Несколько крупных газет оцифровали свои архивы. Добавьте сюда все исторические сообщества, библиотечные документы и виртуальные склады документальной литературы и получите огромное количество информации, — она сжала ладони. — Я не могла использовать те же параметры, что и в прошлый раз, так что я просто искала убийства, совершенные в даты Фибоначчи. Я просмотрела их все вручную.
— И? — подтолкнул её Дин.
— Я нашла несколько недостающих дел, — сказала Слоан. — Большинство из них не сочли серийными убийствами, но дата, год и метод убийства подходят под схему.
Некоторым Н.О. лучше других удавалось скрывать свою работу.
— Мы должны рассказать об этих делах Стерлинг и Бриггсу, — сказала я. — Если мы считаем, что Лас-Вегаский Н.О. может быть как-то связан с одним из них…
— Есть кое-что ещё, — вмешалась Слоан. — Схема уходит дальше 1950-х. Я нашла как минимум одно дело в поздних 1800-х.
Больше столетия.
Чем бы ни была эта секта, кем бы ни были эти люди — они занимались этим уже очень долго.
Всё дальше и дальше, — подумала я. — Сквозь века и поколения.
Вдруг Лия без предупреждения прижала Майкла спиной к стене, удерживая его руки над его же головой.
— Кажется, ты нашла неподходящее время и место, — сказал ей Майкл.
— Что с тобой, чёрт возьми, не так? — яростно спросила Лия.
— Лия? — окликнула её я. Она проигнорировала меня, а затем и позвавшего её по имени Дина.
— Какого черта? — спросила у Майкла Лия. Одной рукой она прижала его правую руку к стене, а вторую поднесла к краю его рукава. Его глаза сверкнули, но прежде чем он успел начать сопротивляться, она резко отдёрнула его рукав.
— Ты просто не мог не пойти со мной, — выплюнула Лия. — Не мог дать мне выйти из номера одной. Ты был мне не нужен. Я не хотела, чтобы ты был рядом.
Мой взгляд замер на оголённом Лией запястье Майкла. Воздух вырвался из моих лёгких, словно меня ударили глыбой цемента.
На коже Майкла волдырями вздулись четыре числа.
7761.
Ты
Ты обдумываешь все возможные вероятности. Ты видишь на десять шагов вперёд. Это не должно было произойти. Номер твоей жертвы был забронирован на всю неделю. Он не должен был уеха+ть.
Девятка.
Девятка.
Девятка.
Стучит в твоих висках. Бьётся в твоём сердце. Ты чувствуешь, как твой план исчезает, рушиться на части. Вот, что ты получил за осторожность. Вот, что ты получил за колебания. Ты всё-таки тот, кем себя называешь, или нет?
— Да, — ты произносишь слово вслух. Вся сила твоей воли уходит на то, чтобы не кричать. — Да!
Сложность — это всего лишь сложность. Возможность. Взять то, чего ты действительно хочешь. Сделать то, чего ты действительно хочешь.
Быть тем, чем тебе было предначертано быть.
Ты прижимаешь кончик ножа к своему животу. На рубашке проступает кровь.
Всего лишь небольшое затруднение.
Всего лишь капля крови.
Круг. Круг. Круг. Сверху и снизу. Слева и справа.
Сделай это, — шепчет голос в твоих воспоминаниях. — Пожалуйста, боже, просто сделай это.
Всему, кроме истинной бесконечности приходит конец. Все люди смертны. Но не ты. Ты был рождён для этого.
Завтра — тот самый день, и он будет идеален.
— Решено, — шепчешь ты, — так и будет.
ГЛАВА 50
— Как давно? — спросила я у Майкла, не отрывая взгляда от его запястья.
Он знал, что именно я имею в виду.
— Проявилось сегодня утром, ужасно чешется.
Больше тридцати шести часов после того, как мы уехали из Вегаса.
— Токсикодендрон, — Слоан снова прижала колени к груди, подергивая джинсы. — Растения из рода Токсикодендронов выделяют урушиол. Это вязкое масло, очень сильный аллерген. Если Майкл когда-нибудь уже подвергался действию токсикодендронов, на этот раз реакция должна была занять от двадцати четырёх до сорока восьми часов.
— Думаю, я бы знал, если бы когда-то подвергался их действию, — заметил Майкл.
— Ядовитый плющ и ядовитый дуб — токсикодендроны.
Майкл развернулся на сто восемьдесят градусов и глубокомысленно кивнул.
— Когда-то я подвергался их действию.
Лия сильнее сжала его руку.
— Думаешь, это смешно? — она выпустила его руки и отшатнулась от него. — Завтра тебе положено умереть. Обхохочешься.
— Лия… — начал было Майкл.
— Плевать, — сказала ему Лия. — Плевать, что, скорее всего, ты получил это, когда пошел за мной. Плевать, что ты носил кофты с длинными рукавами, чтобы мы не увидели. Плевать, что тебе жить надоело…
— Я этого не просил, — вмешался Майкл.
— Значит, ты не собираешься завтра сбежать в Вегас, чтобы выманить Н.О.? — Лия скрестила руки на груди и склонила голову на груди в ожидании ответа.
Майкл не ответил.
Завтра. Двенадцатого января. Большой Бальный Зал.
Нож.
— Вот, что я думаю, — сказала Лия. Не произнеся больше ни слова, она вышла из комнаты.
— Ладно, — прокомментировал Майкл, — всё прошло не так уж и плохо.
— Ты не будешь приманкой, — Дин встал и подошел к Майклу. — Ты никуда не пойдешь.
— Я тронут, Рэддинг, — произнес Майкл, прижимая ладонь к сердцу. — Тебе не плевать.
— Ты никуда не пойдёшь, — повторил Дин. В его голосе звучало негромкое напряжение.
Майкл подался вперед, подступая совсем близко к Дину.
— Ты не можешь мне приказывать.
На какой-то миг ни один из них не собирался давать задний ход.
— Я понимаю. Тебе не нравится сбегать, — Дин говорил негромко, не отводя взгляда от Майкла. — Ты не убегаешь. Не прячешься. Не скрываешься. Не умоляешь.
Потому что это никогда не работает, — этого Дин не сказал. Ему и не нужно было.
— Проваливай из моей головы, — выражение лица Майкла было точь-в-точь таким же, как тогда, когда он ударил того отца у бассейна.
