l:href="#n_279" type="note">[279].
Ил. 86. Статуэтка Афины из Гортины. Нач. VII в. до н. э. Терракота, выс. 45 см. Гераклион, Археологический музей. № 18502
Одно из древнейших объемных изображений Афины можно увидеть на Крите в Археологическом музее Гераклиона. Глиняная статуэтка высотой 36 сантиметров вылеплена в начале VII века до н. э. (ил. 86). Большеголовая и широкоплечая, с маленькими, широко поставленными грудями и узкой талией, перехваченной широким поясом, Афина твердо стоит на скрывающей короткие ноги колоколообразной юбке, изготовленной, по давней критской традиции, на гончарном круге. В правой руке у нее было выставленное вперед копье, на левой висел щит. Почему бы не представить ее шагнувшей вперед, как подобает бойцу? Ныне отсутствующие копье и щит существовали отдельно, так что Афину можно было вооружить и разоружить, как настоящего воина. Самая запоминающаяся деталь — шлем с очень высоким гребнем и изысканным рельефным украшением, повторяющим очертание надбровных дуг. Он тоже вылеплен отдельно, его можно снять, обнажив парик, свисающий по-египетски на плечи и спину богини, и снова надеть. Шлем, сам по себе великолепный, очень к лицу Афине с ее огромными выпученными глазами в обрамлении век, прямым коротким носом, выпяченными губами крупного, резко прочерченного рта и мощным подбородком. Защитница полиса? Скорее, богиня войны!
Ил. 87. Афина Промахос. Ок. 580–560 гг. до н. э. Бронза, выс. 14 см. Коллекция Джорджа Ортиса. № 126
Гомер, описывая боевое облачение Афины, дольше всего задерживает взгляд на прикрепленной к Эгиде голове Медузы, благо созерцал ее в воображении, а не наяву, — иначе он превратился бы в гиперреалистическое каменное изображение самого себя:
Плечи покрыла богиня бахромистой Зевса Эгидой, Страшной, которую ужас всегда и везде окружает: В ней и Раздор, в ней Погоня, что кровь леденит, в ней и Сила, В ней голова находилась Горгоны, чудовища злого, Страшная, грозная, чудо Эгидодержавного Зевса [280].
Наверное, «бахромистая» — эвфемизм змеиных волос Медузы, извивающихся по краям Эгиды. В вазописи лик Медузы всегда показывали анфас, чтобы не забывалась способность ее взгляда превращать в камень встретившихся с ней взглядом мужчин.
По Эгиде Афину узнаю́т мгновенно. Тем не менее она долго не появлялась в скульптурных изображениях богини: извивающихся змей трудно вырезать из дерева, а глиняные были бы хрупки. Древнейшее известное ныне изображение Афины с Эгидой — бронзовая статуэтка из коллекции Джорджа Ортиса (ил. 87). Коренастая фигурка высотой четырнадцать сантиметров отлита в Селинунте около 570 года до н. э. каким-то дорийцем или привезена туда из Пелопоннеса [281]. Судя по тому, что задняя сторона почти не обработана, это культовое изображение, стоявшее близ какой-то стенки. Мастер сосредоточил внимание на верхней части плоскогрудой фигурки, прикрывавшейся спереди щитом, ныне отсутствующим. Несоразмерно большая голова на толстой шее приподнята. Над шлемом некогда поднимался высокий гребень. Эгида откинута на спину. Копье направлено на нас, но огромные глаза богини под широко раскинутыми бровями глядят в разные стороны. У Афины сомнамбулический вид, словно она заворожена шелестом змеек, шевелящихся над ее покатыми плечами, как язычки пламени. Крохотная Афина Промахос излучает магическую энергию. Но нижняя часть фигурки в длинном хитоне, достигающем спереди подъема стоп, свидетельствует о родстве с Палладием. «Мощный дух»? — да! Им компенсируется физическое ничтожество маленького идола.
Ил. 88. Софил. Динос. 580–570 гг. до н. э. Выс. 29 см (вместе с подставкой 72 см). Лондон, Британский музей. № 1971,1101.1
Вазописцы на первых порах включают Афину в сюжеты, в которых она не выглядит воинственно. Чаще всего это Суд Париса, где, как видно, например, по «мелосской» амфоре середины VII века до н. э. с Пароса (ил. 66, с. 134), она отличается от соперниц только орнаментом хитона.
В процессии олимпийцев на рассмотренном мной выше лондонском диносе Софила (ил. 88) Афина — возница Артемиды, чья фигура частично ее заслоняет. Рядом с роскошно одетой, вооруженной луком сестрой Аполлона она выглядит скромно. Но, судя по широкой улыбке на светлом лице, Афину это не смущает. Ведь не дикая охотница, а она, сноровистая Эргана-Рукодельница, изобрела и колесницу, и упряжь!
В боевом облачении Афина входит в аттическую вазопись при Писистрате. Толчком к этому стал перформанс, который он устроил для афинян в 556 году до н. э. Высокую пригожую осанистую женщину по имени Фия в полном вооружении поставили на повозку и ввезли в город, крича на улицах: «Афиняне! Примите благосклонно Писистрата, которого сама Афина почитает превыше всех людей и возвращается теперь из изгнания в свой акрополь!» «В городе все верили, что эта женщина действительно богиня, молились смертному существу и приняли Писистрата», — с изумлением рассказывает Геродот [282]. Примечательно, что Фию поставили на повозку. Она выглядела, как живое изваяние!
С 546 года до н. э., когда Писистрат окончательно утвердился на Акрополе, он старался придать культу Афины как покровительницы города государственный статус. На Акрополе он построил для Афины Полиады (вернее, перестроил с бóльшим великолепием) крупнейший в полисе храм — Гекатомпедон; учредил Панафинейские празднества; стал чеканить монету с изображением головы Афины в профиль на аверсе и ее атрибута — совы — на реверсе. Благодаря поощряемому Писистратом тиражированию списков «Илиады» и «Одиссеи» в воображении афинян, включая скульпторов и живописцев, Гомеров образ Афины Промахос вытеснил ее мирную ипостась:
…Любит она, как и Арес, военное дело, Яростный воинов крик, городов разрушенье и войны [283].
Около 535 года до н. э. Мастер Амазиса написал на аверсе подписной чернофигурной амфоры, реверс которой с Дионисом и менадами я уже рассматривал (ил. 2, с. 30), Афину лицом к лицу с Посейдоном. Это не мирный разговор, а спор за владычество над Аттикой. Даже не зная мифа, глянув на вазу, можно догадаться,
