осторожно поворачивать верньеры. На экране осциллографа появилась яркая
точка сигнала. Точка выросла в горошину, затем начала растягиваться в
полоску и, наконец, на экране вспыхнул зеленый протуберанец. О Маргрэт все
забыли, наблюдая это скачущее сияние. Профессор быстро перебирал ручки
верньеров, словно настраивал телевизор.
Только теперь студенты заметили сложный внешний рисунок графической
сетки на трубке осциллографа и поняли, что профессор стремится вогнать в
рамки этой сетки полыхающий сигнал. Вдруг в этой напряженной тишине
прозвучал комариный писк. Очевидно, это был сигнал готовности, потому что
профессор с видимым облегчением откинулся в кресле.
-- Пока это чертовски трудно,-- смущенно улыбаясь, сказал он, опять
повернувшись к студентам.-- Надо еще подумать о системе настройки. Она
отняла у нас почти четыре минуты. Ну, так чем пахнет наша лаборатория, мисс
Тойнби?
-- Да уже, кажется, ничем,-- скучным голосом отозвалась девушка.
-- Внимание... А сейчас? -- профессор щелкнул тумблером и повел
какой-то рычажок на себя.
-- М-м-м... Ведь это ваши цветы, профессор. Ну да, герань! Только они
гораздо сильней пахнут. Прямо одеколон! Ну их! Противно даже,-- Маргрэт
стала фыркать и махать рукой перед носом, словно отгоняла воздух.
-- ВсЈ,-- профессор отвел на место рычажок и снова щелкнул тумблером.--
Давайте вы, Притт..
С тех пор минуло много лет. Где они, его сокурсники? Разбрелись по
свету, устроились по разным фирмам, вы- пускающим кибернетические
устройства, самообучающихся роботов, которые могут поговорить с вами о
погоде и даже посоветовать, как следует одеться завтра с утра, после
полудня... Маргрэт удалось построить "Красавицу Лиззи", наделавшую много
шума во всем мире. Этот робот, отделанный под элегантную женщину, был
установлен в модном салоне братьев Салливэн и встречал своих живых знатных
сестер примерно такими словами: "Вы пришли сюда затем, чтобы выйти еще
прекраснее. Но как это сделать -- не знаете. Я постараюсь помочь вам".
После этого "Лиззи" приглашала женщину пройти с ней по залам, где
демонстрировались ткани и рекомендуемые модели одежды. У каждого стенда
"Лиззи" информировала заказчицу о качестве, прочности, практическом
применении этого вида ткани, времени исполнения заказа и цене его. И даже
отвечала на некоторые вопросы. На вопросы, не предусмотренные его
программой, робот отвечал: "Простите, мэм, на это лучше ответит вам мой шеф
мистер Кларк".
Если заказчица останавливала на чем-то свой выбор, "Лиззи" вручала ей
маленький блокнотик, просила записать пока индекс выбранной ткани и модели и
приглашала следовать дальше вдоль демонстрационных стендов. В конце осмотра
она заводила посетительницу в "Комнату окончательного выбора".
Здесь "Лиззи" просила клиентку повторить все записи в блокноте, после
чего предлагала женщине снять все одежды и встать на круглую площадку,
выделявшуюся в центре комнаты. Затем гас свет и включалось специальное
контрастирующее освещение. Круг, на котором стояла женщина, начинал медленно
вращаться, а "Лиззи", отойдя в сторону, внимательно наблюдала за линиями
обнаженного тела всеми своими двадцатью четырьмя электронно-оптическими
зрачками, скрытыми в ее одежде. Од- ного оборота было достаточно. Снова
включался нормальный свет, и, пока женщина одевалась, "Лиззи" обдумывала
ответ. Он был краток, но поразительно точен. В нем содержался трезвый учет
конституции тела, настроения и темперамента человека и, в какой-то степени,
ранее высказанного клиентом пожелания.
"Одеваться у "Лиззи" -- стало показателем хорошего тона и
благополучного состояния дел. Потому что стоимость заказанного по ее выбору
платья соперничала со стоимостью лучших марок машин.
Братья Салливэн процветали, и Маргрэт вскоре смогла построить себе
замечательный научный комплекс в родном штате Юта, на берегу Колорадо. Она
прислала Притту приглашение посетить ее лабораторию и помочь кое в чем. Он
обещал это сделать при первой возможности. Но не успел еще отправить письма
(конверт несколько дней валялся незапечатанным на столе), как пришло ужасное
известие: колоссальный взрыв поднял на воздух весь научный городок. Маргрэт
и несколько ее сотрудников погибли -- даже останков их не нашли...
Это событие сильно потрясло его. И не только потому, что он немного
любил эту взбалмошную девчонку. Притт понимал, что причиной взрыва не могла
явиться оплошность экспериментаторов: у них просто не было таких опасных
реагентов. И специалисты ФБР, обследовавшие место катастрофы, определили
четыре очага взрыва. Несомненно, кто-то разместил в научном городке
миниатюрные атомные радиомины, начиненные калифорнием. По сигналу, поданному
в эфир, они были взорваны в момент, когда Маргрэт и все ее сотрудники
собрались в лабораторном корпусе.
Что-либо другое трудно предположить. Ведь тот, кому вздумалось бы
убрать с дороги Маргрэт, мог бы сделать это куда проще: встретить ее ночью в
долине реки. Многим была известна ее привычка перед сном совершать прогулку
верхом на лошади.
Нет, это широко задуманная операция на уничтожение всего творения
ученого. И выполнена она каким-то конкурентом братьев Салливэн. В этом Притт
не сомневался, хотя ФБР объявило диверсию делом рук красных профсоюзов,
выступающих против замены людей роботами.
А не придется ли ему разделить участь Маргрэт?.. Правда, о его работе
должен знать весьма узкий круг лиц, в том числе, конечно, сам Главный босс
корпорации. Даже компаньоны пока не требуют от Главного отчета о ходе
экспериментов ради все той же конспирации.
Он решил, что завтра попросит аудиенции у Босса. На следующий день
сигнал "тета" застал его еще в постели. Он поднял голову. На столике
светился голубой аппарат. Вызывал директор Научного центра. В наушнике
прозвучал приятный голос мистера Майкла.
-- Доброе утро, мистер Притт. Извините за такую рань. Боялся вас не
застать. В 11.00 шеф ждет вас в Малом кабинете. Не знаю, по какому поводу.
Без доклада. Вас что-нибудь еще интересует?
-- Нет.
-- Тогда до свидания.
Голубое свечение померкло. Корпус аппарата снова стал белым, как и два
других, стоящих рядом.
Хитрая эта штука, "тет". Его совсем недавно придумал кто-то из Научного
центра. Патент на изобретение выкупила корпорация, так что о "тете" еще
никто не знал, кроме руководителей корпорации и главных специалистов. Во
всем это обычный радиотелефон, с той лишь "небольшой" разницей, что никто не
мог подслушать разговора двух абонентов. Сам радиосигнал мог поймать и
радиолюбитель, но расшифровать его не сумел бы ни один аппарат. В двух
аппаратах стояли детекторы -- половинки одного монокристалла. Кристалл был
получен из вещества, привезенного космической экспедицией. Повторить
монокристалл в таком же варианте атомной решетки было невозможно -- каждый
раз получалась другая решетка, хотя по всем основным физическим данным один
кристалл был совершенно похож на другой.
Полученный монокристалл разрезали лучом лазера на две части и заряжали
ими два аппарата. Изобретатель справедливо назвал свой радиотелефон
"тет-а-тет".
-- Нет ли у вас подозрений, Притт,-- без обиняков начал Босс, что,
впрочем, было его обычной манерой на деловых встречах с сотрудниками,-- нет
ли у вас подозрений, что кто-то хочет сунуть нос в ваши дела?
-- До сих пор не было,-- неуверенно сказал Притт.-- Парни из вашей
службы безопасности, вероятно, не зря едят свой хлеб.
-- Я тоже так думаю. И все же это дело,-- он показал на ворох газет с
заголовками, кричащими о таинственном взрыве на Колорадо,-- это дело не
выходит из головы. Я прикажу усилить охрану вашей лаборатории, но это может
дать обратный эффект: интерес к объекту пропорционален его охране. Если было
бы иначе, я не стал и отрывать вас от дела -- просто усилил бы стражу и все.
Сейчас я хочу знать, нет ли у науки более надежного способа защиты от
любопытных.
-- Есть, сэр. Я поставлю несколько скрытых излучателей. Человек,
попадающий в поле их действия, утрачивает часть памяти. Он моментально
забывает, зачем пришел сюда. После неудачных попыток вспомнить, человек
вынужден уйти. Через два-три дня его память восстанавливается без изъяна.
-- И тогда он опять пойдет? Нет, доктор, давайте лишим его памяти
