только уже в виде не сияющих озарений, а в образе болезней, неврозов, катастроф.
Таким образом, данная тема психологически раскрывается как ситуация возврата,
удара, затягивания в воронку крушения.
Что мне делать?: Здесь важно осознать, что ситуация падения не является ни
наказанием, ни подвохом со стороны Вселенной. Как говорил Эйнштейн – "Господь
Бог изощрен, но не злонамерен" и "Скорее всего, Вселенная – сфера дружественная".
Не стоит идти по ложному пути и поддаваться на провокации типа "кармического
воздаяния" или "наказания за грехи" и тем самым, еще сильнее разжигать в себе
страсть пораженчества и разрушения, которая классически именуется унынием –
обратной стороной гордыни. Раз это наш упадок, наше поражение, скажем себе:
"Покуда я не умер, я бессмертен" и начнем все с нуля и даже не размышляя над
причинами нашего крушения. Никто не виноват в том, что с нами происходит, в том
числе и мы сами. Как гласит известная теорема Белла – во Вселенной нет локальных
причин. Нет причин и нет следствий. Все есть – игра и творчество. И если у нас в саду
не растут груши, можно посадить в нем яблоки, в конце концов!
5. СЧАСТЬЕ
Удача – это исполнение желаний.
Счастье – нечто большее, чем исполнение желаний.
17
Люди часто путают два этих понятия и склонны подменять одно другим, порождая,
тем самым, сумятицу и неразбериху в своей жизни, что, в конечном итоге, так или
иначе, приводит к страданию.
Сумевши разобраться в том, в чем заключается их различие, мы сможем внести
ясность в свое существование, а ясность – это уже начало счастья.
"Кто ясно мыслит, тот ясно излагает" – говорил Шопенгауэр. Развивая тезис
философа, осознаем: "кто ясно живет, тот живет счастливо".
В народной этимологии слово "Счастье" понимается как "с частью" в значении
"быть частью чего-то большего". Подобная формулировка соблазняет своей простотой
и элементарной звукописью, но она грамматически не корректна и уводит в сферу
умозаключений, рано или поздно приводящих к признанию идеологии тоталитарного
контроля над личностью. Действительно, если счастье мыслится как состояние,
предполагающее "быть частью", то апофеозом такого переживания становится слияние
с толпой.
Кто-то может возразить: "Позвольте, но почему непременно- с толпой? Отчего в
данном случае не подумать о соединении с Богом"? На подобное заявление, однако,
ответ выкристаллизовался в глубине мистагогической практики – прежде чем думать о
горнем, следует отсечь от себя все обусловленности мирского, то есть подумать не о
том, что "я есть", а о том, что "я не есть".
Данная техника называется диакрисисом.
Диакрисис – это отсечение от себя всего лишнего, наносного, надуманного,
придуманного, отсечение себя от мнений других, освобождение от рабской
зависимости перед судом их суждений, выход из зоны людских установлений,
разотождествление с социальными ролями и масками оцифрованного мира.
Как мы уже говорили, выход из одного состояния предполагает вход в иное.
Выход из влияния биомассы обозначает вход в пространство свободы собственной
неизбывной глубины, где изначально намечен путь восхождения. В то же время не
стоит подобное перемещение воспринимать с категорическим буквализмом и
представлять его в виде удаления от всех дел и погружения в непременную анахорезу
(уход от мира). Здесь важно уловить суть – речь идет о внутренней непривязанности. Я
могу быть главой большой фирмы, но при этом внутри себя не быть вовлеченным в
систему ценностей этого механического, шоуизаторского мира с его заводными
куклами, тиражирующимися биомассой в качестве идолов для этой же биомассы –
массового сознания толпы.
Итак, счастье достигается путем отсечения, о чем свидетельствует и сам процесс
словообразования данного понятия, происходящего от протоязыкового глагола Skei –
"отсекать". И в этом суть значения "счастье", которое следует отличать от удачи.
Что мне делать?: Оставаться в осознании, что в любой миг я могу
синхронизироваться с благотворным для меня потоком – свершений, ситуаций,
событий, превращений. Именно в данный момент силы моей судьбореализации
максимально позитивны и креативны. Чтобы мы ни предпринимали, это обернется
успехом. Поэтому буду спонтанен и доверителен тому, что происходит, ибо
происходящее работает на меня – чтобы ни происходило.
6. УДАЧА
Если счастье – величина постоянная, константа, и она не зависит от стечения
внешних факторов, скопления и накопления, скапливания и накапливания тех или иных
предметов. атрибутов. вещей. благ. то удача – это благо как таковое.
Счастье включает в себя благо, но благо отнюдь не есть счастье и даже не является
обязательным условием того, чтобы быть его составным элементом.
18
Благо есть возможность удовлетворить напряжение своего влечения без излишнего
напряжения сил и затрат жизненной энергии. И в данном случае под влечением может
пониматься любая потребность – гастрономическая, эстетическая, социальная,
сексуальная. Если я голоден и имею возможность удовлетворить свой голод, то такой
вариант расценивается как благо. Поэтому и говорится о том, что государство
предоставляет своим гражданам различные блага, но оно не способно даровать счастье.
Благо требует уплаты, за счастье платить, а, тем более, расплачиваться не надо.
Я ощутил, как во мне возбудился аппетит – я заплатил за еду – я поел:
осуществление данной цепочки раскрывает механизм благообразования, конечным
итогом которого является мое насыщение.
Но в представленной ситуации есть один изъян, заключающийся в ее
ограниченности, конечности и быстрой исчерпываемости – все дело в том, что мое
насыщение не может длиться постоянно, и по прошествии каких-то часов оно
уничтожится и вновь уступит место властно заявляющему о себе голоду.
Таким образом, мы видим, что в отличие от непрерывного и непрерываемого
счастья, благо (оно же – удача) дискретно, сиюминутно и исключительно зависимо от
обстоятельств окружающей среды. Стало быть, тот, кто делает ставку на удачу,
неизменно проигрывает, потому что он превращается в ловца иллюзий. Но таковых
большинство, и с частью этого большинства приходится иметь дело на
психотерапевтических приемах.
Следующей распространенной ошибкой является общеупотребительное
заблуждение, касающееся ожидания того, кто (или что) сможет принести-преподнести
столь вожделенное, заветное счастье. И акцент в этом случае переносится на семью и
отношения, задействуя все то же qui pro quo – смешение, подмену понятий.
Следуя ходу простых умозаключений, мы вынуждены признать, что ни семья, ни
отношения не могут являться ни источником, ни гарантией счастья. Счастье по сути
своей эзотерично (от греческого esoterikos – "внутренний") , то есть оно представляет
собой то, что постигается в категориях внутренних измерений. Оно сокрыто, потому и
сокровенно, это наш диалог с Богом, наш зов, наше призвание, предназначение.
Следовательно, ожидать счастья от другого человека, значит, проецировать на него
свои незрелые, инфантильные установки, видеть в нем не партнера, завершающего
целостность пары, а вездесущую мамочку, которая прибежит по первому капризу и
покормит от своей всесильной груди. Нет смысла лишний раз доказывать, что подобная
иждивенческая ориентация ничем, кроме разочарования, не обернется, потому что
ничем иным никогда и не оборачивалась.
Что мне делать?: Данная тема призывает к действию, но она не стимулирует
спонтанный поток креативности, как это делает Счастье. Поэтому в своем
действовании следует проявлять известную долю бдительности, позволяющей не
вовлекаться в водоворот эфемерных смыслов, зачастую исходящих из эгоистичных
побуждений. Даже если мне представляется, что успех у порога, не стоит думать, что я
уже взошел на вершину. Воспринимать данное состояние следует его как одну из
ступеней нашего личностного роста, сохраняя известную долю самокритичности,
памятуя о том, что мой путь зовет меня дальше. Напоминать себе, что нет никакой
