— Мне грустно, — сказала я, выдохнув.
Он расположил подбородок на моей макушке, успокаивая меня своей лаской.
— Мне тоже грустно. Поэтому вместо того, чтобы грустить поодиночке, мы можем грустить вместе некоторое время. — Он прижал губы к моему лбу, и я знала, что не было никого другого в мире, кого я бы хотела держать в объятиях. Никого больше в мире я не хотела так, как его.
Но я причиню ему боль.
Я всегда причиняю боль людям, потому что я так и не нашла время исцелить себя.
Поэтому я должна покинуть его.
Но было так тяжело отстраниться.
— Я никогда не влюблялась прежде, — прошептала я, располагая свою голову у него на груди.
Он провел пальцами по моим волосам, затем по щеке и нашел мои губы.
— Прежде я думал, что был влюблен, но я ошибался, — сказал он, обводя мой рот кончиком большого пальца. Мое горячее дыхание задевало его палец, когда он продолжал свое простое, сводящее с ума движение. — До тебя я никогда по-настоящему не любил. Я никогда не верил в вечность, пока не нашел тебя, милая. Эшлин Дженнингс, ты моя навечно и навсегда.
— Нет, — прошептала я на грани плача. — Дэниел, кое-кто знает.
Его глаза вперились в мои, и я ощутила, как волна беспокойства от него накрыла меня. Или, может, это было мое собственное беспокойство. Иногда наши чувства были так синхронны, было тяжело разделить их.
— Откуда?
— Вчера на железнодорожном вокзале. Нас видели.
Он провел рукой по лицу, осознавая эту информацию.
— Ладно.
Это все, что он сказал.
Я сощурила глаза.
— Дэниел, он хочет рассказать! Он хочет сделать так, чтобы у тебя были проблемы!
Его плечи поникли, а голубые глаза вперились в мои.
— Я думал об уходе, Эшлин. Я могу зарабатывать на жизнь только музыкой. У моих родителей также были кое-какие сбережения. Я продам их дом. Я найду другую работу или что-то подобное. Таким образом, я смогу дать тебе все, в чем ты нуждаешься. Мы можем сделать так, что это сработает. Я смогу поддерживать тебя, когда тебе будет это нужно. Я смогу целовать тебя и не беспокоиться, что кто-то смотрит. Я перееду в Калифорнию, чтобы быть с тобой.
— Дэниел, — сказала я нервно. — Ты не можешь продать дом... Это твой дом. И ты любишь преподавать.
— Нет, я люблю тебя. Это все, что имеет значение.
Он собирался отказаться от всего к чему стремился, от всего, кем он был, чтобы выбрать меня.
Вот когда я поняла, что должна делать.
Мой голос надломился.
— Я разрушаю твою жизнь.
Казалось, что стены сужались вокруг нас. Я ощущала цепь вокруг своего сердца, когда начала медленно отталкивать Дэниела.
— Нет... — выдохнул он. Я чувствовала его нервозность. Он знал, к чему все идет.
— Маме становится лучше. Но она там одна. Я должна вернуться — поехать домой.
Он переплел наши пальцы и приложил к моей груди.
— Вот дом, Эшлин. Мы дома.
— Прости.
— Я не... — его голос дрожал. — Я не понимаю. Я знаю, что все пошло наперекосяк, но... — слезы обжигали его щеки, и он сделал шаг назад.
— Я не знаю, кто я сейчас, Дэниел. — Мой голос надломился, дрожал. — Сначала у меня была близняшка, теперь есть ты, и у меня не было времени понять, что значит быть самой по себе. А мне нужно попытаться. Мне нужно попытаться быть одной некоторое время, чтобы доказать себе, что я могу справиться сама.
— Я понимаю это, правда... но... — он вытер глаза и отвернулся от меня. Он упер руки в бока, и я наблюдала, как он глубоко и тяжело вдыхает и выдыхает. — Как я могу исправить это? Что мне сделать, чтобы ты осталась? — он посмотрел на меня. — Я откажусь от всего ради тебя, Эш. Я откажусь от своего мира.
— Дэниел... что, если я откажусь от колледжа в Калифорнии? — прошептала я.
Он отклонил это предложение, сказав, что Калифорния — это все, чего я хотела, что это была моя мечта. Я подошла к нему и провела пальцами по его щеке. Я обняла его руками за шею и притянула его рот к своему, целуя его страстно, чувствуя его слезы на своих губах.
— Я понимаю. — Я тяжело сглотнула. — Не проси меня быть причиной того, что ты отказался от всего.
— Как я должен продолжать жить? Не видя тебя каждый день? Без тебя?
Я положила руки ему на грудь.
— Начни медленно, — сказала я. — Может, мы просто должны обрести друг друга, пройдя через тьму.
— Я не верю в это, — спорил он.
Я нахмурилась.
— Это был Джейк Кенн. Ты должен поговорить с ним. Я не могу стать причиной, что ты потеряешь все, над чем так упорно трудился, чтобы получить.
Он нервно рассмеялся.
— Я теряю более важное.
Мои шаги от Дэниела были самым болезненными шагами, которые я делала в своей жизни. Стены шептали мне, насмехались надо мной изнурительными истинами о моей судьбе и судьбе Дэниела. Так много раз я хотела обернуться и забрать свои слова назад. Но я знала, что приняла верное решение.
Потому что мое сердце не болело бы так сильно, если бы это решение было неправильное.
40 глава
Не прощайся.
~ Скитания Ромео
Вернувшись в столовую, я ахнула, когда увидела, что Хейли сидит с Джейком за нашим столом и болтает. Я ринулась вперед и крепко обняла ее.
— Я думала, ты не вернешься на этой неделе!
Она улыбнулась.
— Когда-то нужно начинать сначала.
Дэниел вернулся в столовую и подошел к нашему столу.
— Джейк, могу я поговорить с тобой минуту в кабинете?
Джейк сощурил глаза на мистера Дэниелса и хмыкнул.
— Нет, спасибо.
Я поморщилась на его реакцию и подошла к Джейку. Я опустила рот к его уху и выдохнула:
— Пожалуйста, Джейк? Ради меня?
Он нахмурился и покачал головой туда-сюда. Он не сказал ни слова. Просто встал и последовал за Дэниелом из помещения.
Мы с Хейли сели за стол.
— Помнишь, в начале года я сказала, что никогда не видела, чтобы два человека любили друг друга так безмятежно? О Райне и Эйвери? — спросила Хейли. Я кивнула. Ее глаза переместились к Дэниелу, который уходил. — Я признаю ошибку.
Я наклонилась к ней.
— Джейк рассказал тебе? — она кивнула. Я начала объяснять сложность ситуации, но она перебила меня.
— Ты не должна ничего объяснять мне, Эшлин. — Ее глаза наполнились слезами, и она пожала плечами. — Друзья остаются вместе, несмотря ни на что. И я сказал Джейку, закрыть свой большой рот и держать язык за зубами.
Я поморщилась.
— Да, ну, я не думаю, что он планирует сделать это.
— Если он заботится о тебе так же, как мистер Дэниелс заботится о тебе, значит, он заткнется.
Казалось, будто прошла вечность с тех пор, как Дэниел и Джейк покинули столовую. И они не вернулись до конца обеда. Я помчалась в кабинет Дэниела, мое сердце бешено стучало в груди, страх почти поглотил меня. Его дверь была закрыта, поэтому я ждала за ней, пока студенты проходили мимо меня, живя своими жизнями. Но я оставалась неподвижной.
Открылась дверь, и Джейк вышел первым. Я подскочила, когда увидела его, и бросилась в его сторону. Он выглядел озадаченным и шел медленно.
— Джейк? Поговори со мной, пожалуйста. Что случилось?
Он поднял на меня взгляд, в его глазах плескалось множество эмоций, и он пожал плечами.
— Думаю, что я только что влюбился в мистера Дэниелса.
Я рассмеялась, когда увидела его ухмылку.
— Да, он может очаровывать.
Его брови опустились.
— Ты правда уезжаешь? Возвращаешься в Чикаго?
Я кивнула.
— Послушай, это не из-за моих слов, что заставлю его заплатить за это? Потому что я не знал... — он сделал паузу. — Потому что я не знал, что один человек может заботиться о другом так, как он заботится о тебе.
— Это не из-за тебя, Джейк. Это просто жизнь. Жизнь идет своим чередом, и я позволяю себе двигаться вместе с ней.
— Я присмотрю за ней, — пообещал он. — За Хейли. Я буду сидеть с ней каждый день. Она не будет обедать одна.
— Спасибо тебе, Джейк. — Я поцеловала его в щеку.
— Всегда пожалуйста, Эшлин. — Он выделил мое имя. И я снова поцеловала его в щеку.
41 глава
Мы горели вместе.
Мы горели ради удовольствия.
Мы горели перед всеми.
Мы были звездами.
~ Скитания Ромео
Оставалась ночь, прежде чем она направится назад в Чикаго. Завтра после школы Эшлин будет в поезде, чтобы покинуть город. Я стоял на пристани с гитарой Габи, уставившись на замерзшую воду, мои руки были засунуты в джинсы. Рэнди выходил на улицу пару раз, чтобы проверить меня, но я сказал ему, что буду в порядке. Я должен. Она будет ненавидеть тот факт, если я буду не в порядке.
Уныние зимы заполнило все. Я мог видеть его в каждом вдохе. Музыка и таинственность озера притихла подо льдом. Но музыка в ее нежном голосе пела мне.
— Привет, — прошептала Эшлин, подходя ко мне. Генри позволил ей взять свою машину, чтобы попрощаться с некоторыми людьми. Она сказала, что использует ее, чтобы увидеть только меня. Под глазами у нее были мешки. Она не спала прошлой ночью.
