Эдит снова выглядела рассерженной, но, похоже, не из-за меня.
– Конечно, надежда есть. Конечно, я не буду… – она не закончила предложение. Казалось, ее глаза физически обжигали мои. – У нас с тобой все по-другому. Для Эл… те люди были случайно встреченными незнакомцами. Это произошло очень давно. Она не была такой опытной и осторожной, как сейчас. И у нее никогда не получалось так хорошо владеть собой, как получается у меня.
Замолчав, Эдит напряженно глядела на меня, пока я обдумывал услышанное.
– Значит, если бы мы встретились… эээ, в темном переулке или еще где-то…
– Мне потребовалось всё – все годы тренировок, самоотверженности и усилий – чтобы не вскочить среди полного класса детей и не… – она замолчала и быстро отвела взгляд. – Когда ты прошел мимо меня, я прямо там и тогда могла разрушить все, что Карин создала для нас. Если бы я не контролировала свою жажду в течение… слишком долгих лет, то не смогла бы остановиться.
Она мрачно уставилась на меня, мы оба вспоминали.
– Должно быть, ты подумал, что в меня вселился дьявол.
– Я не мог понять, за что. Как ты могла ни с того ни с сего возненавидеть меня…
– Мне чудилось, будто ты – какой-то демон, вызванный прямо из моего личного ада, чтобы погубить меня. Этот аромат, исходящий от твоей кожи… Он сводил меня с ума. За тот первый час я изобрела сотню разных способов выманить тебя из класса, чтобы оказаться наедине с тобой. И с каждым из них я боролась, думая о своей семье, о том, какой вред могла им причинить. Мне пришлось убежать, скрыться, не дав себе времени произнести слова, которые заставили бы тебя последовать за мной…
Эдит подняла взгляд, ее золотистые глаза обжигали из-под ресниц, завораживающие и смертоносные.
– Ты пошел бы, – заверила она.
Я старался говорить спокойно:
– Вне всяких сомнений.
Она хмуро посмотрела на наши руки:
– А потом, когда я добивалась изменений в своем расписании, в наивной попытке избежать встреч с тобой, ты оказался там… и в тесной, теплой маленькой комнатушке этот запах просто привел меня в исступление. Тогда я была очень близка к тому, чтобы расправиться с тобой. Ведь там был только еще один хрупкий человек – проще простого.
Так странно было снова просматривать свои воспоминания, но на этот раз с субтитрами. И впервые понимать, что все это значило, сознавать опасность. Бедный мистер Коуп. Я вздрогнул при мысли, насколько близок я был к тому, чтобы стать непреднамеренным виновником его смерти.
– Но я устояла. Даже не знаю как. Я заставила себя не ждать тебя, не следовать за тобой от школы. На улице, где я перестала ощущать твой аромат, мне стало легче, удалось с ясной головой принять правильное решение. Я оставила всех возле дома – слишком стыдно было рассказать им, насколько слабой я оказалась, они поняли только, что случилось что-то очень плохое – и поехала прямиком к Карин в больницу, чтобы предупредить ее о своем отъезде.
Я удивленно смотрел на нее.
– Мы поменялись автомобилями – бак ее машины был полон, а я боялась останавливаться. Я не осмелилась вернуться домой, встретиться с Энистом. Он не отпустил бы меня без борьбы. Попытался бы доказать, что в отъезде нет необходимости…
– Следующим утром я уже была на Аляске, – в ее голосе звучал стыд, словно она признавалась в каком-то колоссальном проявлении трусости. – Там я провела два дня со старыми знакомыми… но тосковала по дому. Мне была ненавистна мысль, что я расстроила Эниста, всех остальных, всю свою приемную семью. Вдыхая чистый горный воздух, трудно было поверить, что ты так уж неотразим. И я убедила себя, что мое бегство – просто слабость. Мне уже приходилось бороться с искушением – несравнимо меньшего масштаба, конечно, но я сильная. Кто ты такой, ничтожный человеческий мальчишка, – она внезапно усмехнулась, – чтобы выгнать меня оттуда, где я хотела быть? Ох уж этот смертный грех гордыни, – Эдит покачала головой. – Вот я и вернулась…
Я не мог произнести ни слова.
– Перед новой встречей с тобой я приняла меры предосторожности – поохотилась, насытившись больше, чем обычно. И убедила себя, что достаточно сильна, чтобы вести себя с тобой так же, как с другими людьми. Это было слишком самонадеянно… Бесспорно, все осложнялось тем, что мне не удавалось просто прочесть твои мысли, чтобы понять, как ты на меня реагируешь. Я не привыкла прибегать к таким обходным путям, как подслушивание твоих слов в мыслях Джереми… Его мышление оригинальностью не отличается, и меня весьма сердила необходимость опускаться до этого. К тому же я не знала, говоришь ты всерьез или просто потакаешь желаниям собеседников. Все это крайне раздражало.
От этих воспоминаний Эдит нахмурилась.
– Я хотела, чтобы ты забыл о моем поведении в тот первый день, поэтому постаралась заговорить с тобой как с любым другим человеком. Вообще-то мне просто не терпелось – я надеялась расшифровать некоторые из твоих мыслей. Но ты оказался слишком интересным, я поняла, что меня притягивает выразительность твоего лица… а время от времени ты шевелился, и воздух вокруг тебя приходил в движение… Этот аромат ошеломлял меня снова...
Она ненадолго замолчала.
– Конечно, потом ты чуть не погиб на моих глазах. Позже я придумала идеальное объяснение своих действий в тот момент: если бы я тебя не спасла, если бы передо мной пролилась твоя кровь, то я не смогла бы сдержаться и раскрыла бы нашу сущность. Но это оправдание пришло мне в голову не сразу, а в тот момент единственной моей мыслью было: «Только не он».
Эдит закрыла глаза, на лице ее читалось страдание. Несколько долгих мгновений она молчала. Я ждал с нетерпением, что, возможно, являлось не самой разумной реакцией. Но для меня было огромным облегчением понять, наконец, другую половину истории.
– А в больнице? – спросил я.
Она быстро взглянула мне в глаза:
– Я была потрясена. Не могла поверить, что всё-таки подвергла всех нас опасности, оказалась в твоей власти – не в чьей-нибудь, а именно в твоей. Как будто мне нужна была еще одна причина, чтобы убить тебя. – Мы оба вздрогнули, когда это слово сорвалось с ее губ, и она быстро продолжила: – Но эта катастрофа возымела и обратный эффект. Я поссорилась с Роялом, Эл и Джессаминой, когда они намекнули, что пришло время… Самая худшая наша ссора. На мою сторону встали Карин… и Арчи, – Эдит недовольно нахмурилась, произнеся его имя. Ума не приложу, почему. – А Энист велел делать что угодно, лишь бы я осталась здесь.
Она покачала головой, на губах заиграла чуть снисходительная улыбка.
– Весь следующий день я подслушивала мысли каждого, с кем ты разговаривал, и была потрясена тем, что ты держишь слово. Совершенно не понимала тебя, но знала, что не должна еще больше увлечься тобой. Я делала все от меня зависящее, чтобы держаться от тебя как можно дальше. И каждый раз запах твоей кожи, твое дыхание… сражали меня с той же силой что и в первый день.
Эдит снова встретилась со мной взглядом, в глазах ее была странная нежность.
– И все же, – продолжала она, – мне не так тяжело было бы выдать всех нас в тот первый момент, как причинить тебе вред сейчас, здесь – без свидетелей, когда ничто не может меня остановить.
– Почему?
– Ох, Бо, – она легко коснулась кончиками пальцев моей скулы, и я ощутил электрический разряд, пронизавший меня от этого случайного прикосновения. – Бо, я просто не выжила бы, если бы заставила тебя страдать. Ты не представляешь, как это мучило меня, – она снова в смущении опустила глаза. – Мысль о тебе, застывшем, бледном, холодном… о том, что я никогда больше не увижу, как твое лицо покрывается румянцем, не увижу вспышку озарения в твоих глазах, когда ты разоблачаешь мое притворство… я этого не вынесла бы, – она подняла на меня прекрасные глаза, полные отчаяния. – Ты теперь для меня важнее всех. Важнее всего на свете.
Голова кружилась от такой резкой смены направления. Лишь минуту назад мне казалось, что мы обсуждаем мою неминуемую смерть. Теперь вдруг перешли к признаниям.
Я сильнее сжал ее руку, уставившись в ее золотистые глаза.
– Ты уже знаешь о моих чувствах. Я здесь потому, что предпочитаю умереть с тобой, чем жить без тебя… – я осознал, как мелодраматично это прозвучало. – Прости, я идиот.
– Ты идиот, – со смехом согласилась она, и я рассмеялся вместе с ней. Вся эта ситуация была идиотской – а еще невероятной и волшебной.
– Вот так львица и влюбилась в ягненка, – прошептала Эдит. Заветное слово подействовало на мое тело как еще один разряд тока.
Я постарался скрыть свою реакцию:
– Какой глупый ягненок.
Она вздохнула:
– Ну а львица – просто больная мазохистка.
Эдит долго смотрела на лес, и мне стало любопытно, о чем она думает.
– А почему?.. – начал было я, но затем остановился, не зная, как продолжить.
Она взглянула на меня и улыбнулась; солнечный свет мерцал на ее лице, зубах:
