это вижу я, видения не перестают мучать меня. Если он откажется отдавать почку, они просто
бесплатно сделают все сами и заметут свои следы. Следы, в частности, это я. Кто доверяет
наркобаронам быть ответственным за операцию по трансплантации органов?
Наша линия регистрации ─ это отдельная линия. Крутые вещи для крутых людей. Мы
проходим к выходу и садимся в самолет, никаких очередей, никакого ожидания.
Бриза на больничной кровати в Сьюдад-Хуарес и она быстро увядает. В каком-то
смысле, она всю жизнь ждала Мози так же, как он ждал ее, но по совсем другим причинам. Я
уверенна это самый последний вид воссоединение, который он ожидал. На самом деле я не
думаю, что Мози ожидал воссоединения, он искал Бризу, полагая, что подтвердит ее смерть.
Как только подтвердили, что он подходит (сегодня в четыре часа утра) семья
Мирамонтес взяла на себя все наши расходы. Они проследили за тем, что мы избавились от
моей машины, но человек в костюме появился в гостинице спустя час, чтобы щедро заплатить
мне наличными стоимостью, значительно превышающую ее ценность. Этим утром нас забрал
лимузин, но не раньше чем нам предложили услуги стилиста и доставку новой одежды в
номер, на ряду со свежими хризантемами, замечательным завтраком, который включал в себя
шампанское. Мы оба отказались от всех услуг. Мози надел все черное, шапочку и свои
серебряные кольца. Я надела винтажное цветастое платье и кеды. Мои волосы высушены
естественным путем, за что Томми убил бы меня. Это наш способ доставить неприятности
отвратительно богатому наркобарону, СМИ и возможно всей Мексике. Это то, кто мы есть, вы
можете либо принять это, либо проваливать.
У нас два водителя и группа личной охраны, которая помогает нам пройти сквозь толпу
возле гостиницы. Мози спокоен. Но я в ужасе от этих людей потому что, эй, я видела новости.
Я также имела дело с эмоциональным потрясением и заманиванием в ловушку нарко-торговли
бедных детей, которые выросли в такой среде. В каком-то смысле, Мози и Бризе повезло.
Наркобарон изменил их судьбы, разделив их, но в обмен на это, они жили жизнью
относительно защищенной от террора и страха. Бриза, потому что была на стороне тех, кто
терроризировал, а Мози потому, что переехал в США, и ему никогда не приходилось
оглядываться на это.
Я поговорила с Алексеем по телефону и он поручил Мо держать нас обоих в
безопасности. Я передала Лексу всю информацию о своих сбережениях, чтобы мои родители
могли получить к ним доступ, потому что я не могу представить, что смогу выбраться из этого
живой и невредимой. Что насчет времени на восстановление? Как только они получат то, что
им нужно, они умоют руки, и Мо будет истекать кровью до самой смерти, пока я беспомощно
буду стоять рядом и смотреть.
Наша стюардесса выглядит, как кинозвезда с торчащей грудью, белоснежными зубами
и ослепительной улыбкой. Я переживаю о том, чтобы она не нагнулась, потому что ее
короткая юбка ничего особо не прикроет.
─ Algo de beber? (хотите что-нибудь выпить?), ─ спрашивает она, и я пытаюсь
улыбнуться. Я беспрецедентно терплю неудачу, потому что у меня дрожат даже мышцы рта и
я едва сдерживаю слезы. Я сжимаю руку Мози, словно это мой якорь, а взлет этого самолета
эквивалентен нашему побегу от нормальной и безопасной жизни.
─ Расслабься, ─ говорит он мне. ─ Мы будем окружены прессой. Нет никакой
возможности, что они нас обманут, когда мы уже привлекли такое внимание СМИ.
В какой-то степени он прав. Наш отъезд из Мехико сопровождался смерчем из
репортеров. Люди все еще собирались у стены, где он нарисовал картину. Мози был умен в
этом, он нарисовал этот шедевр на Пасео-де-ла-Реформа, самой легендарной улице в этой
чертовой стране. Ходят слухи, что они перенесут ее в нетронутом состоянии и разместят в
музее. Послание было простым: «Я брат Аны Марии. Ее не удочерили, ее похитили. Я отдам
ей свой орган».
Эта была история их семьи, выложенная, как графический роман. Мама Мози, Валерия,
аккуратно подвязавшая вокруг своей груди Бризу. Мучительная поездка на поезде монстре, отсутствие еды и крова, замерзание под дождем. Валерия кормит Бризу грудью. Перевозчики, удушающие грузовики. Наркоторговцы, разрывающие одежду Валерии, чтобы добраться до
ребенка. Мози в задней части грузовика, которого сдерживает незнакомец, его безумные глаза, огромные как блюдца. Паники изображенной на лицах этих троих достаточно, чтобы
разорвать ваше сердце.
Затем сообщение о том, что он подойдет для трансплантации, что он сделал бы все что
угодно для своей младшей сестры тогда и что он по-прежнему сделает все что угодно. Его
подпись, информация о его страницах социальных сетях, его первое полностью публичная и
открытая позиция. Он полностью раскрыл себя ради последнего шанса спасти ее.
В какой-то момент прошлой ночью, я стала очень публичной девушкой, «Русско-
американская novia (невеста), которая как оказалось старше», гласил один заголовок, прочитанный мной. Так что, в данный момент мы просто ждем, когда источник новостей
обнаружит, что я была социальным работником Мози, курировавший его реабилитацию. Меня
заклеймят, как изгоя и я попаду в черный список работников.
─ Выпей это, ─ говорит Мози, протягивая мне колу, сдобренную щедрым куском лайма
и двумя мини бутылочками алкоголя.
─ Думаю, что для этого слишком рано. Разве ты тоже не собираешься пропустить
стаканчик?
Он улыбается мне, словно слегка позабавлен.
─ Лана, детка. Это не я весь дрожу. Кроме того, я должен, ну ты знаешь, быть полегче с
этими органами.
Я слабо улыбаюсь ему и подавляю желание заползти к нему на колени. В самолете мы
окружены шестью сопровождающими ─ специальной группой безопасности,
предоставленной самой семьей Мирамонтес. Чтобы, мать вашу, это не означало. По мне, они
все похожи на головорезов в дешевых костюмах от JC Penny. Спрятав глаза за очками
RayBan, они ощупывают свое оружие и свои мобильные телефоны, словно новые игрушки в
рождественское утро.
Лаура, наша сексуальная стюардесса вернулась с блюдом загруженным икрой, инжиром
и сыром. Она притащила бутылку шампанского, словно мы отмечаем помолвку или
предложение на работу. Счастливого 16-летия! Как только мы заберем все ваши органы для
сестры, которую вы даже не знаете, мы сожжем ваши останки и похороним в неглубокой
могиле.
Добро пожаловать в Мексику! Улыбнитесь шире и подмигните, хотите еще льда в
напиток? Я решила, что она одна из них и отказалась смотреть ей в глаза.
Думаю, Мози добился успеха, когда наконец-то нашел Бризу, после поисков длинною в
жизнь. Воссоединение плюс мгновенная слава подняли уровень его серотонина (гормон
хорошего настроения или гормон счастья). Он больше не чувствует опасности и не ощущает
тяжелые шаги смерти, скрывающейся за углом. Я должна быть в здравом уме ─ присматривать
за нашими задницами и наличием признаков неприятностей.
Глава 31
Прошлой ночью в гостинице мы не занимались любовью. Мы просто обнимали друг
друга в темноте и шептались. Я рассказала ему о том, как я увидела фотографии тех девяти
тел, свисающих с моста в Лорэдо, и услышала истории о страшном обезглавливании,
пропавших девочках и наркоторговцев, оплачивающих твою свадьбу. Таким образом, после
церемонии, они могли взять твою новую жену, изнасиловать ее всей бандой, задушить фатой, а затем утопить в горячей ванне.
Мози обвинил меня в том, что я перевозбудилась и придумываю истории. Мне не
нужно придумывать всякое дерьмо. У нас в Pathways была девушка, которая описала все в
ужасающих подробностях смертельный свадебный прием ее тети и дяди в Сьюдад-Хуарес.
Именно во время этой беседы под одеялом, полной страха и волнения, Мози попросил
меня выйти за него замуж. Я подумала, что он шутит и что это была плохая шутка, которая
появилась сразу после моего рассказа.
─ Ха. Забавно, Мо. Мы сейчас претворяемся? Это будет фиктивной свадьбой для газет,
журналов и других документов? Те, которые нужны тебе чтобы вернуться обратно в Штаты, ─
я откатываюсь от него и скрещиваю руки на груди, обиженная как никогда раньше.
Мози тянет меня обратно и прижимает меня к себе, окружая меня своей грудью,
изгибая свое тело в защитном жесте вокруг меня.
─ Лана, ты, черт возьми, сводишь меня с ума. Я не могу представить нормальную
жизнь без тебя.
Он слишком воодушевленно скатывается с кровати и с глухим стуком падает на пол.
─ Ой!
─ Мы будем жить здесь в Марриоте или же ты просто зависнешь в камере с
