- Это самое нелепое обвинение, какое только возможно придумать. - Лицо юноши
исказила гримаса, будто он испытал приступ боли. - Только сумасшедший может
поклоняться Орэнду, да и таких безумцев наверняка давно не осталось. А
священнослужители всё продолжают упорно их ловить. Не все, конечно. Есть
среди них вполне адекватные люди. Но здешний священник оказался просто-
напросто одержим этой идеей. Не знаю, по какой причине он выбрал в качестве
своей цели именно меня. Возможно, меня оклеветали, а может быть, на него просто
нашла какая-то блажь. Так или иначе, это обвинение оказалось для меня полной
неожиданностью и, конечно же, шоком. Я очень испугался. Я ведь был совсем ещё
мальчишкой. И первым делом, не раздумывая, бросился за помощью к отцу.
- И что же отец?
Даже сейчас по прошествии стольких лет, во взгляде Норрея читалась
растерянность.
- Отец? Он поверил обвинениям храмовников. Самый близкий мне человек,
знавший меня всю жизнь. Взял - и поверил. И пришёл в ужас. Как же так? В такой
порядочной семье, у отца, который придерживается таких строгих правил - и такой
ребёнок. - Норрей опустил глаза и тяжело вздохнул. - Он всё-таки не забыл, что я -
его сын, и сдавать меня храмовникам на растерзание не стал. И на том спасибо. Не
знаю подробностей, каким-то образом ему удалось обставить всё так, будто я
разбился насмерть, пытаясь уйти через горы. Выдал за меня изуродованный труп
какого-то бедняги, с которым у нас было схожее телосложение.
- А вас он запер здесь?
- Да. Не мог же он оставить на свободе кровожадного убийцу! - с грустной
иронией заметил Норрей. - Он приказал замуровать проход на этот этаж, якобы за
ненадобностью. Оставил только один потайной вход. Обо мне знал только он и
одна преданная служанка.
- Кухарка? - вдруг озарило меня.
- Да, - удивлённо кивнул Норрей. - Кухарка. Она была очень преданная моему
отцу. Старалась готовить для меня всевозможные вкусные блюда. Отец вообще
позаботился о том, чтобы у меня было всё необходимое. - Норрей печально
искривил губы. - Не считая солнечного света, свежего воздуха и общества себе
подобных. Отец и кухарка - единственные люди, с которыми я имел возможность
общаться всё это время.
- Но кухарка тоже умерла, - заметила я. - Кто же приносил вам еду с тех пор?
- Её дочка, - безразличным тоном ответил Норрей. - Перед смертью кухарка
рассказала ей обо мне. Иначе я бы просто умер здесь с голоду. Пожалуйста, - он
снова сжал обеими руками железные прутья, - помогите мне. Освободите меня.
Ключ лежит совсем недалеко от вас.
Он указал рукой нужное место, и я действительно очень быстро нашла связку из
двух ключей, спрятанную в небольшой нише. Взяв в руки большое кольцо, на
котором висели громоздкие старомодные ключи, повернулась к узнику.
- Ну же, скорее! - в нетерпении воскликнул он.
- А знаете, - проговорила я, задумчиво вертя ключи в руках, - по-моему, вы
держите меня за чрезвычайно глупую особу. Никогда не поверю, что ваш отец запер
бы вас здесь только из-за пустых слухов и подозрений обезумевшего храмовника.
Он был не настолько бездушен и не настолько глуп. Да и дочке кухарки вы
наверняка рассказали ту же историю, что и сейчас мне. Почему же она вам не
поверила? Не только не освободила вас, но даже не рассказала обо всём вашим
брату и сестре? Не спросила у них, как быть? Похоже на то, что у неё была совсем
другая информация на ваш счёт.
В пляшущем свете факела усмешка Норрея показалась мне хищной.
- Вы проницательны, - заметил он, с удовольствием растягивая слова. - И всё-таки
глупы. А знаете, почему?
За долю секунды дверь камеры распахнулась, и узник выскочил наружу, а в его
руке сверкнул извлечённый из рукава нож. Я, вскрикнув, метнулась в сторону. Всё
это время он просто играл со мной, как кошка с мышкой. Никакой ключ Норрею
нужен не был.
- Вы неплохо умеете делать выводы, - с самодовольным видом заметил Норрей,
неспешно приближаясь. - Ошиблись в одном. Дочка кухарки поверила моей
истории. И, в отличие от вас, с ходу отперла дверь.
- Тем не менее вы её не тронули, - напомнила я, торопливо отступая и не сводя
взгляда с лезвия ножа.
- Конечно, нет, - осклабился Норрей. - Зачем же? Я ведь уже не так несдержан,
как пять лет назад. Годы, проведённые за решёткой сделали меня умней. Зачем
прежде времени убивать человека, который может принести мне пользу? Совсем
наоборот. Я приручил её, приласкал. Это было несложно. Она не слишком красива,
обделена мужским вниманием, к тому же совсем недавно лишилась матери. Таких
женщин стоит только поманить, и за нагромождение красивых слов они готовы
сделать для вас что угодно.
- Например, убить вашу сестру? - предположила я, продолжая отступать.
- Ну что вы, - поморщился Норрей. - На такое эта девочка неспособна.
Приходится действовать самому. Зато от неё я в подробностях узнал обо всём, что
происходит в доме. И это позволило мне придумать свой план. Согласитесь, ведь
это очень неглупо. Избавиться от старшей сестрёнки, свалить всю вину на призрак
покойного папочки, и получить в свои руки всё семейное состояние. Вполне
справедливо, учитывая всё, что мне пришлось пережить.
- Но ведь над вами по-прежнему висит обвинение храмовников!
- Ерунда. - Он небрежно отмахнулся, и я вздрогнула, так близко сверкнуло лезвие
ножа. - Я даже не знаю, жив ли до сих пор тот священнослужитель. Ну и в любом
случае, пусть попробует тронуть самого барона Грондеж. Кстати, как вам нравится
этот подвал? По-моему прекрасное место для проведения ритуалов, вы не
находите?
- Вы же говорили, что только сумасшедший будет поклоняться Орэнду, -
напомнила я.
- Я много чего говорил, - усмехнулся Норрей. - Орэнд - весёлый бог. Он любит,
когда с его жертвами играют, прежде чем убить.
- А что же дочка кухарки? - напомнила я, стремясь хоть как-то потянуть время. -
Она ведь не могла не понять, что именно вы стоите за покушениями?
- Конечно. Я убедил её в своей правоте. В том, что Йоланда - необходимая жертва,
возлагаемая на алтарь справедливости. Я очень хорошо умею убеждать, хотя ни с
отцом, ни с кухаркой мне это, увы, в своё время не удалось. Вообще-то я думал, что
в первый раз как следует развлекусь именно с ней, - заметил он, многозначительно
поглядывая на нож. Я сразу же пожалела о том, что переключила его внимание на
дочь кухарки. - Но, кажется, всё складывается ещё более удачно.
Было очень страшно поворачиваться к нему спиной. И всё-таки я рискнула - и
побежала. Быстро, со всех ног, туда, откуда совсем недавно пришла. Всё дальше и
дальше от света факела. Норрей поспешил следом, но пока мне удавалось
держаться от него на небольшом расстоянии.
Вскоре стало совсем темно. Пришлось замедлить бег. Меня спасало лишь то, что
так же был вынужден поступить и преследователь. В придачу он ещё и споткнулся,
о чём возвестила громкая брань. Но обольщаться не следовало: он снова бежал
следом. Было очевидно: рано или поздно он меня догонит. К тому же впереди -
тупик, так что в сущности я бегу в ловушку.
Стащив на ходу туфлю, я бросила её в темноту коридора, надеясь создать тем
самым как можно больше шума. Сама же вжалась в стену, стараясь не дышать.
Шаги Норрея раздавались всё ближе. Он прошёл мимо, но вскоре остановился.
Коридор затопила пугающая тишина.
- И где же ты? - Негромкое поскрипывание обуви проинформировало меня о том,
что преследователь неспешно передвигается по коридору, стараясь меня отыскать.
Я прижалась к стене ещё сильнее, стараясь стать абсолютно плоской. - Хочешь
поиграть? Ну что ж, давай поиграем. Орэнд любит игры.
Раздался странный свистящий звук. Очень неприятный. Мурашки пробежали по
коже ещё раньше, чем догадка оформилась в мысль: он бьёт кинжалом наугад, пока
рассекая лишь воздух.
Тем не менее сперва мне везло. Манёвр с туфлей сработал, и Норрей потихоньку
удалялся от меня всё дальше. Я позволила себе дышать чуть глубже. И чуть-чуть
расслабила руку, в которой до сих пор инстинктивно сжимала ключи. Я совсем
успела о них забыть. Теперь связка с громким звяканьем упала на пол. Не
дожидаясь, пока преследователь сделает правильные выводы, я с силой толкнула
его - от неожиданности он потерял равновесие - и бросилась бежать обратно.
Шансов победить Норрея в поединке у меня в любом случае не было. Я помчалась
обратно к свету и в скором времени услышала позади звуки погони. Оставалась
лишь одна надежда: что за камерами всё-таки скрывается второй выход.
Надежда не оправдалась. Коридор не выводил из здания. Он просто спускался в
тюрьму. Пробежав мимо камер до самого конца, я упёрлась руками в стену. И в
