момент оно было необходимым эликсиром.
─ Я каждый день скучал по тебе, - говорю я, со слезами, скатывающимися по моему
лицу. Я так сильно не плакал с того дня, как ее забрали.
Она вытирает мои слезы кончиками пальцев. Ее указательный палец опускается и
задевает мою переносицу. Она пробегается по ней кончиком пальца сверху вниз, улыбаясь
сквозь собственные слезы.
─ Смотри, Мойзес, у нас одинаковые носы.
─ И одинаковые почки, ─ говорю я, пытаясь пошутить. Но она серьезно смотрит на
меня и делает глубокий вдох.
─ Ты не обязан делать это.
─ Конечно, обязан. Ты моя сестра.
Это влечет за собой объятия. Она садится и быстро двигается ко мне, несмотря на то,
что я вижу насколько она слаба. Руками, обхватив мою шею, она крепко сжимает меня.
─ Я люблю тебя Мойзес. Спасибо, что спасаешь меня.
Я ошеломлен моментом. Это Бриза, живая и дышащая, которая выросла и стала
реальным человеком. Ребенок, которого я поддерживал всем, что имел, пытаясь защитить ее.
Если сейчас я смогу спасти ее, я снова смогу любить ее. Мне не хватало этой части последние
пятнадцать лет. Возможно, взяв часть себя и отдав ее ей, я наконец-то смогу почувствовать
себя полноценным человеком.
Я наблюдаю, как она засыпает, как делал это раньше, когда мы были помладше. Как
только сон овладевает ей, она отпускает мою руку. Я смотрю на ее руки, молча вспоминая, насколько сильной была ее хватка, когда она была крошкой. Заходит медсестра и говорит мне, что меня ждут. Мне уже тяжело снова покинуть ее.
Доктора проводят меня через череду тестов, чтобы проверить готов ли я к операции.
Когда наконец-то все заканчивается и процедура назначается на завтрашнее утро, я
направляюсь в комнату ожидания, чтобы найти Лану. Она свернулась калачиком, прижав
колени к груди. Рядом с ней лежит книга и кажется она спит. Моя любовь становиться еще
сильнее, делая мои ноги ватными. Моя любовь к Лане ─ это бурлящий океан, разрывное
течение, и чем больше я сопротивляюсь ей, тем глубже она поглощает меня. Я кладу руки на
ее плечи и ее голова дергается, ее глаза, моргая, открываются и ищут мое лицо. На ее щечках
два красных пятна в том месте, где они соприкасались с ее коленями. Она все еще носит мое
кольцо. Я облегченно вздыхаю.
─ Все в порядке? ─ она спрашивает меня.
─ Да. Все идеально.
Глава 33
Лана
Мне бы хотелось, чтобы мы могли вызвать такси, но Мирамонтес настояли, чтобы мы
взяли их машину и охрану. К счастью Мо отговорил от вечеринки с ночевкой и мы получили
комнату в гостинице. Это мой последний шанс, прикоснуться к цельному телу Мози. Моя
последняя ночь с его почкой.
Он рассказывает мне о Бризе и их моментальной связи. Что, когда он держал ее в своих
руках, это был первый раз, когда они ощущались полными с тех пор, как он в последний раз
обнимал ее. Я могу поставить себя на его место только потому, что знаю, что если я когда-
нибудь потеряю Алекса, я потеряю незаменимую часть себя. Братья и сестра уравновешивают
друг друга в жизни, как балансировка шин на вашем автомобиле.
─ Ты собираешься сегодня рисовать? ─ я спрашиваю его, обнимая за плечи.
Предполагая, что ему нужно прогуляться, чтобы успокоиться.
─ Нет, я хочу остаться и быть с тобой.
─ Ты попробуешь связаться со своей матерью?
─ Нет, но мне бы хотелось позвонить Алексею, если ты не против.
Я киваю головой и улыбаюсь. Все будет хорошо. Я обещаю себе, что так и будет. Бог не
может быть так жесток, чтобы пожертвовать Мози ради спасения его сестры, особенно не
после того, через что им пришлось пройти. Я сплетаю наши пальцы вместе и притягиваю его
руку к своей груди.
─ Чтобы ты нарисовал, если бы вышел на улицу сегодня вечером?
─ Твои зеленые глаза и руки Бризы. Чашку полную почек и одну падающую на тарелку
рядом.
Он выглядит уставшим, но на его лице улыбка.
Мо нельзя ни есть, ни пить, так что я решаю поголодать вместе с ним. Не то, чтобы я
собиралась заказать стейк и поглотить его у него на глазах. Несмотря на то, что я так голодна, что могу съесть целую корову, или даже коровник. Мой ланч состоял из вяленого мяса и
Gatorade (Gatorade ─ общее название серии изотонических напитков, производимых
компанией PepsiCo.) из автомата с напитками. Но его ланч состоял из контрастной жидкости, так что я не могу жаловаться. Вместо этого я выпью шампанского из мини бара. Мирамонтес
не экономят ─ это точно. Они разместили нас в шикарной гостинице, с охраной не только у
дверей нашего номера и в холле, но также во внедорожнике на улице ─ и все они вооружены.
Я оттягиваю занавеску и смотрю вниз, где останавливается полицейская машина,
полицейский выходит и говорит с одним из наших охранников.
─ Предполагаю, это должно заставить нас чувствовать себя в безопасности, но думаю
это делает только хуже. Они здесь действительно чтобы защищать или же чтобы не дать нам
уехать?
─ Думаю, они защищают почку, не нас.
─ Значит, чтобы не дать нам уехать, ─ говорю я, чувствуя себя в ловушке и ощущая
клаустрофобию.
─ Это, и я уверен, что у Мирамонтес много врагов. Моя почка чрезвычайно важна для
них, так что, это делает меня мишенью. Если кто-нибудь захотел бы убить меня, то они так же
убили бы Бризу. Двое, брат и сестра, одним ударом. Думаю, охрана ─ это необходимость, Лана, если конечно завтра утром мы хотим проснуться, ─ он обхватывает меня сзади руками и
целует мой затылок нежно, как никогда. ─ Прости, что ты вынуждена рисковать своей жизнью
ради меня, ─ шепчет Мози мне в ухо.
─ Ты не боишься?
─ Нет, я счастлив, ─ говорит он, проводя своими губами по моему уху.
Я должна воспринимать это более серьезно — я так и делаю. Но невозможно не
чувствовать ожог, когда он прикасается ко мне своим ртом. Покалывания от желания
пробегаются вверх по моей спине. Я поворачиваю к нему лицо, пока он полизывает
чувствительную линию от моего затылка к основанию уха.
─ Хорошо, но после этого больше никакого донорства органов. Я хочу все твои части.
Прости, если это эгоистично.
─ Какие части ты хочешь? ─ шепчет он, покусывая мочку моего уха, а его щеки
округляются от улыбки. Мози ведет кончиками пальцев от моих плеч к локтям, а затем
скользит ими к моим предплечьям. Он сжимает мои кисти, когда добирается до них,
разворачивает меня и прижимает к своей груди. Он большой и сильный, и его объятия
полностью окутывают меня. Я не хочу ничего кроме этих рук ─ за исключением его тела.
Мози поднимает меня, его рука подхватывает меня под коленями. Он несет меня к кровати и
нежно кладет на нее.
─ Нам по-прежнему придется подождать нашего времени, Лана. Прости.
Я понимающе киваю головой, но не могу сказать, что я думаю. Если Мози умрет во
время операции, у нас так никогда и не появится шанс. Мне придется жить вечность, так и не
познав его тело целиком и не познав, каково это отдаться друг другу в удовольствии,
подчиняясь лишь контакту нашей плоти.
─ Я все еще планирую касаться тебя. Но прости меня за мой голод и обезвоживание, а
также за необходимость мочиться в баллон, ─ говорит он, передвигая свое тело, чтобы
окружить мое. Он оборачивает себя вокруг меня, пока я не чувствую словно меня уютно
устроили в раковине. Я не знаю, как мы пришли к тому, что есть сейчас ─ от того, кем и где
мы были, когда впервые встретились. Я знаю, что для этого мужчины сделаю все что угодно и
что в уютных объятиях его рук, именно я та, кто был освобожден.
Мы встаем с рассветом и оба наших желудка издают звук. Мози выглядит слишком
радостным, чем должен быть перед тем, что ему предстоит. Словно его почка это пара
маленьких кроссовок, которые он более чем счастлив передать своей сестренке. Кто знал, что
кто-нибудь может так нормально относиться к удалению одной из частей своего тела. Я та, кто
в дурном настроении и боится операции. Но я пытаюсь скрыть это, чтобы он мог насладиться
этим странным моментом. Я знаю, Мози чувствует, что это символичная компенсация за
молоко. Я бы напомнила ему, что с технической точки зрения она не нуждалась в нем, но я
слишком сильно люблю его, чтобы минимизировать то, что годами обременяло его сознание.
─ Я обещаю, что отведу тебя на самый большой завтрак в мире, как только мне снова
разрешат есть, ─ Мози улыбается мне через сидение внедорожника, везущего нас в больницу.
Я расстегиваю свой ремень безопасности и проскальзываю в его объятия. Он целует макушку
моей головы, словно успокаивая меня. ─ Эй, Лана, посмотри на меня. Я же не теряю одну из
конечностей.
─ Я знаю, ─ говорю я, несмотря на то, что именно так я и чувствую.
─ Ты хочешь поговорить о том, что произойдет, если что-то пойдет не так и я не
