Пока я жду и прячусь, люди начинают толпиться на крыльце. Обработчики отводят остальных в сторону, персонал Велнес центра явно в ужасе от того, что кто-то мог покончить с собой в таком безопасном месте. Я не думаю о тех вещах, о которых говорил мне Лайам. О его теориях. Потому что боль пульсирует у меня во лбу, сильнее, чем раньше.
Когда приходит Лейси, она кажется вымотанной. Она не говорит ни слова, и мы быстро уезжает, оставляя Велнес центр позади. Когда мы отъехали достаточно далеко, она поворачивается ко мне.
- Кто это был? - спрашивает она. - Кто покончил с собой?
Ее лицо побледнело от страха.
- Лайам.
Она широко открывает глаза. Потом поворачивается и смотрит на дорогу, поджав губы.
- Ты видела это?
- Да.
- Правильно сделала, что убралась оттуда. В последнее время происходит что-то безумное. Ты тоже чувствуешь?
Я чувствую. Но я не уверена, смогу ли сегодня вечером говорить про эпидемию, или о том, что моя голова убивает меня.
- Да, но мне нужно ехать домой, - говорю я. - Не хочу, чтобы мои родители волновались.
Но, по правде говоря, у меня на уме кое-что еще. Мне нужно поговорить о том, что случилось сегодня вечером, и о папе, и о Лайаме. Мне нужно поговорить с кем-то, кто поймет. Мне нужен Джеймс.
- Родители? - удивленно говорит Лейси. Потом крепче сжимает руль. - Может, ты не такая уж и хулиганка, как я думала.
Она паркуется за углом от моего дома.
- Лучше выходи скорей, - говорит она, - не хочу, чтобы ты засветилась у меня в машине.
Ее голос напряжен, и я думаю, самоубийство потрясло ее. Я только надеюсь, что этого недостаточно, чтобы она заболела. Чтобы мы все заболели.
Часть 3. Глава 11
Поздно вечером, когда родители ложатся спать, я принимаю большую дозу Адвила, сажусь в машину матери и еду к Джеймсу.
Припарковавшись, я вздыхаю и смотрю на его большой белый дом, размышляя, где его комната. Я хочу рассказать ему о том, что папа подтвердил, что Брейди покончил с собой. И еще хочу рассказать ему, что Лайам сказал мне об эпидемии, и как я смотрела, как он умирает от Быстросмерти.
У меня в руке вибрирует телефон. Я надеюсь, что родители не обнаружили, что меня нет. Я смотрю на экран.
ПОЧЕМУ ТЫ РЯДОМ С МОИМ ДОМОМ, СТАЛКЕР?
Я закрываю глаза. Едва не кладу телефон обратно в карман, когда он снова вибрирует.
ОСТАВАЙСЯ ТУТ.
Ну да, конечно. Сейчас я не могу его видеть. Я включаю зажигание, но он бежит к моей машине по лужайке. Я тихонько ругаюсь и жду.
Через секунду открывается дверца, и Джеймс залезает внутрь, наполнив машину слишком ярким светом. Когда снова становится темно, я чувствую, что он смотрит на меня.
- Ну? - спрашивает он.
У меня колотится сердце. Меня беспокоит то, что ему может быть неинтересно то, что я хочу сказать. Мне не следовало приезжать.
- Забудь, - устало говорю я. - Это было глупо.
- Где ты была вечером? Я писал тебе.
Я встречаюсь с ним взглядом.
- Знаю. Сегодня мы с Лейси ходили в Велнес центр. И... кое-что случилось, - у него напрягаются плечи, и я продолжаю. - Помнишь того парня, Лайама? Он покончил с собой. Он принял Быстросмерть, но до этого успел сказать мне, что мы с ним встречались, и назвал меня пустышкой, потому что я не помню. Он сказал, что вчера его двоюродный брат покончил с собой, а ему был двадцать один год. Лайам сказал, что эпидемия распространяется....
- Ты видела, как умер Лайам? - спрашивает Джеймс, игнорируя все остальное.
Я киваю.
- А еще раньше я говорила с папой, - говорю я. - Он пьет, и они с мамой ссорятся. Дома все разваливается на части, но я наконец-то спросила его о брате.
Слезы текут у меня по щекам.
- Риэлм говорил правду. Брейди действительно покончил с собой.
Я подавлена горем, просто убита.
- Мне жаль, - говорит Джеймс.
Я качаю головой.
- И я даже не знаю, зачем рассказываю тебе все это. Ты четко дал понять, что ничего не хочешь знать о прошлом. Я...
- Нет, - ровно говорит Джеймс. - Меня не интересуют твои любовные похождения. Мне, однако, очень интересно знать, что случилось с твоим братом, и как в эту картину вписываюсь я.
У меня искажается лицо, и я резко поворачиваюсь к нему.
- Зачем ты это делаешь? - спрашиваю я. - Зачем ты говоришь то, о чем знаешь, что это сделает мне больно?
Он морщится и потом беспокойно смотрит на меня.
- Делать тебе больно? Слоан, я не твой парень. Я даже не помню, откуда мы знаем друг друга. Так что, что бы ты там себе ни напридумывала, это неправда. До Программы дела шли не очень хорошо, так что давай не будем притворяться, что все было в порядке. Давай не будем все усложнять больше, чем нужно.
Внезапно моя голова взрывается от боли, и я вскрикиваю и роняю голову на руль. Как будто мой лоб только что ударили молотком.
- Ты в порядке? - Джеймс трогает мое плечо, его голос испуган.
- Просто убирайся, - я закрываю глаза от боли. Не знаю, что со мной происходит, но это серьезно. Когда я выпрямляюсь, Джеймс пытается что-то сказать, но я не слушаю.
- Убирайся из этой чертовой машины, Джеймс!
Он долго ждет, и я думаю, выйдет ли он. Когда включается свет, я понимаю, что он уходит. Дверь захлопывается, но еще минуту я сижу неподвижно, жду, пока пройдет боль в голове. Она не проходит. И у меня в груди что-то обрывается.
Твой мозг — как китайский фарфор.
Я открываю глаза, щурюсь, глядя в ветровое стекло. Мне нужно найти Риэлма. Со мной что-то не так. Я думаю, что заболеваю.
* * *
Когда я еду по длинной подъездной дорожке Риэлма, уже темно. Головная боль наконец ослабла, и я чувствую только болезненное пульсирование. Дождь пошел в ту же минуту, когда я отъехала от дома Джеймса. - наверное, это что-то предвещало. Теперь дождь еще сильнее стучит по лобовому стеклу. Я надеюсь, Риэлм дома. Он должен быть дома.
Я нетерпеливо стучу в дверь. Я вся промокла, пока поднималась к дому. Ко мне прилипла рубашка, и боль эхом отдается у меня в висках, заставляя меня слабеть. Когда я слышу щелканье замка, я почти врываюсь внутрь.
- Слоан? - Риэлм стоит, потирая голову, с напуганным лицом. На нем только пижамные штаны. - Что ты тут делаешь? Что случилось?
- Я разваливаюсь на части, - в отчаянии говорю я ему. - Я буквально разваливаюсь на части.
- Сладенькая, - Риэлм обнимает меня, и я прижимаюсь щекой к его теплой груди.
- Садись, - говорит он и ведет меня на диван. Снаружи грохочет гром, но в гостиной Риэлма тепло, а в камине тлеет огонь. Он садится рядом со мной, а я все трясусь, мне неудобно в мокрой одежде.
- Что происходит? - спрашивает он.
- Голова болит, - отвечаю я, - и боль в груди такая, как будто из меня вырывают сердце. Меня разрывает на кусочки. Не знаю, смогу ли я это пережить.
- Шшш... - говорит Риэлм, - конечно, сможешь. Ты ведь выжила в Программе, так?
Он замолкает, резко выдыхает воздух.
- Это из-за того, что я рассказал тебе о Брейди? Это я виноват?
- Нет. Это не твоя вина. Я спросила у папы, и он подтвердил, что Брейди покончил с собой.
Я закрываю глаза, не хочу говорить это вслух.
- А потом я пошла в Велнес центр, и один парень сказал, что без воспоминаний я никто.
Я поднимаю глаза и смотрю на Риэлма.
- Я ничто?
- Нет. Ты просто поправилась.
Поправилась. Были времена, когда я была рада, что освободилась от эпидемии. Но теперь это значит, что я одна в этом хаосе, что я потерялась в собственной жизни.
- Тот парень из центра, - говорю я, - сегодня он умер у меня на глазах — Быстросмерть. Потом я поехала к Джеймсу, но он был так жесток. Так отстранен. И я не знаю почему, но меня просто убивает, когда Джеймс иногда так себя ведет.
Я замолкаю.
- Вот тогда боль и начала усиливаться, а еще заболело в груди. Господи, Риэлм. Мне кажется, я схожу с ума.
Риэлм смотрит на свои колени, нахмурившись, как будто напряженно думает. Он ничего не говорит, и я беру его за руку.
- Почему мне так больно? - спрашиваю я. - Я не видела это больше ни у кого из возвращенцев. Я думаю, мне нужно вернуть мои воспоминания.
- Не нужно, - говорит он, - иногда лучше не знать.
Я смотрю на его опущенные темные глаза, на его шею со шрамом. Думаю о том, что он любит меня. Что он спасал мою жизнь в Программе несчетное количество раз. Сердце у меня стучит, во всем теле боль, но я думаю. Что, может быть, сейчас мне нужно, чтобы кто-нибудь позаботился обо мне.
Так что я наклоняюсь и целую его, не обращая внимания на острое чувство вины, которое пронзает мое сознание. Я отодвигаю его в сторону, и мои губы прикасаются к губам Риэлма. Через секунду он отвечает мне, и целует меня, обняв за талию и посадив к себе на колени, снимая с меня мокрую рубашку.
Я хочу забыть обо всем. Хочу забыть о Джеймсе.
Грудь снова переполняет резкая боль, но потом мы с Риэлмом падаем с дивана, мы лежим на ковре, и он наверху. Он целует меня в шею, его руки ласкают мое тело, а я пытаюсь почувствовать его. Почувствовать каково это быть с ним.
