Она, конечно, же взяла билеты на первый рейс домой.
Она сидела рядом с ним на панихиде в очень строгом черном костюме, выглядя стильно и слишком образованно, и все, окружающие люди не знали, как к ней относиться. Она совсем не была похожа на Лили, которая покинула в шестнадцатилетнем возрасте дом и поступила в Оксфорд. Она больше походила на современных принцесс — изящных, красивых, утонченных и неприкосновенных.
Она держалась царственно, и Фазир был ею очень горд, что приложил к этому руку, поэтому это чуть-чуть задвинуло его горькую печаль потери Бекки и Уилла.
Лили был очень мужественной и доброй к собравшимся людям, она кивала и улыбалась. После службы они вернулись в белый дом из известняка, принадлежащий когда-то Саре, который теперь стал домом Лили, и она красиво исполняла роль хозяйки, заботясь о людях, чтобы они чувствовали себя комфортно и по-домашнему, хотя Фазир понимал по ее бледности и запавшим глазам, что она была истощена.
Было так много еды, которая стояла всюду, но в первые в жизни, он не смог съесть и куска. Также и Лили.
Все знали Фазира, который десятилетиями жил в этой семье, и конечно же, не постарел ни на йоту. Они задумывались о том, что это странно, но потом решили, что скорее всего он был из какой-то чужеродной страны, а многие из них никогда не покидали Среднего Запада, поэтому не могли точно сказать, как влияет возраст на иностранцев. Так они воспринимали его. Будучи джинном и таким образом возвышаясь над простыми смертными, он не встречался с ними слишком часто, и сейчас делал это только из-за своей обязанности по отношению к Уиллу и Бекки и, конечно, Лили. Он помог Лили, играя хозяина и доброго «дядю» особенно, если взглянуть на его фигуру (термин «дядя» пришлось придумать еще Саре, чтобы как-то объяснить его присутствие в семье, и Фазуру он очень понравился, и нравился до сих пор).
Наконец, после долгих часов, когда все приличия были соблюдены и их оставили последние люди, Фазир щелкнул пальцами, зная, что Лили слишком устала, чтобы все прибрать. Он отнес ее на кровать и стал гладил по волосам, пока она не заснула.
— Фазир? — прошептала она перед тем, как упала в страну грез.
— Да, моя милая?
Она по-прежнему шептала, но ее слова вызвали глубокую печаль в сердце Фазира.
— Я никогда не желала, но мое последнее желание, чтобы ты остался со мной навсегда.
Впервые в жизни он почувствовал, как слезы защипали в глазах и может именно в этот момент он наконец-то понял хоть немного то чувство, которое испытывала Сара, когда он встретил ее впервые.
— Вот и прекрасно, — прошептал Фазир, но ее усталость взяла над ней вверх.
В последующие дни она поднималась с кровати и ее рвало. Кроме того, в каждый раз, когда раздавался телефонный звонок, ее лицо озаряла странная смесь ожидания и облегчения, и она тут же стремглав бежала к телефону. Но всегда было понятно, что это был не тот, кого Лили надеялась услышать — друга или члена семьи, желающих высказать свои соболезнования или поинтересоваться, как она поживает. Ее лицо тут же резко менялось, словно звонивший сообщал ей, что мир вот-вот рухнет.
Дни переходили в недели, и Лили более отчаянно стала бежать к телефону. Она также сделала пару звонков, но ничего не говорила, все больше и больше становясь отстраненной.
Фазир чувствовал себя обеспокоенным.
Лили, как и Фазир ничего не предпринимали, чтобы решить, что делать дальше. Ни один из них не смог зайти в комнату Уилла и Бекки, они не могли этого вынести. И еще было полно вещей Сары, которые так и не были разобраны, и все еще хранились здесь.
Лили сообщила ему, что она не хочет переезжать обратно в Индиану, а он, ну, он никогда не был в самолете. И он не хотел даже пробовать, особенно после трагической кончины Бекки и Уилла, хотя он по любому не мог умереть, но она могла. Он может и делал (очень часто, в основном для того, чтобы встретиться со своими друзьями-джиннами) залезал обратно в свою бутылку, и таким образом мог путешествовать. Но после ее такого краткого объяснения, ничего не произошло.
Что-то еще тяготило Лили, что-то связанное с телефоном и ее утренним токсикозом, который по-прежнему происходил каждый день.
Наконец, он не смог больше этого выносить. Она находилась дома больше месяца, и они оба дрейфовали по дому, словно тени. Лили большую часть времени читала, Фазир беспокоился.
Она просто перестала быть той Лили.
Она всегда была занятой и целеустремленной – сохраняла свою комнату в чистоте, помогала по хозяйству, делала домашнее задание в срок, двигалась вперед, готовила письменную работу к конкурсу, помола с готовкой. Она была очень хорошим поваром, кроме того она была очень хороша во всем, Фазир постарался направить ее на этот путь. Она была прекрасно воспитана, вежлива, трудолюбива, как девушка штата Индиана.
Сейчас, видно от усталости, она все время была более капризной, нежели Фазир (а Фазир был «королем капризов», по крайней мере так называла его Бекки) вспыльчивым и совершенно необоснованным.
Это новое ее поведение, думал Фазир, со временем как-то изменится.
И кто-то должен был об этом позаботиться, в конце концов. И он решил, что должен позаботиться об этом он.
Фазир пришел к выводу, что пришло время противостоять ей. Он понимал, что она все еще скорбит о своих родителях, как и он, но они не могли продолжать жить так вечно. Она даже перестала писать.
— Лили, нам надо поговорить, — однажды сказал Фазир, подплыв к ней после того, как она опять читала.
Он решил плыть по течению. Он делал это иногда, по обстоятельствам, он никогда ничего не выуживал. Он также плыл по течению, когда собирался кого-то поставить на место так, как он собирался поступить сейчас с Лили. Он понимал, что она горюет, но жизнь должна продолжаться. Сара сказала ему как-то, что примирилась с потерей Джима, и Бекки сообщила, что она тоже примирилась с потерей Сары, учитывая все это Фазир решил, что Сара и Бекки были самыми умными женщинами, он полагал, что это чистая правда. И он понял, скорее самое ужасное по крайней мере для себя, что он единственный член семьи, который у нее остался. Больше никого не было, чтобы вытащить ее из этого состояния, в котором она находилась.
Это должен сделать именно он.
— Фазир, я на самом интересном месте, — рассеянно пробормотала она, даже не глядя на него, продолжая накручивать прядь волос на палец, она всегда так делала во время чтения или просмотра фильмов по телевидению, даже когда она была еще маленькой.
Он использовал магию, чтобы убрать книгу у нее из рук, материализовал закладку, лежащую на столе, вложил ее на нужное место в книге, которая полетела через всю комнату и опустилась намного дальше от нее.
Она напряженно выпрямилась, садясь в вертикальное положение на диване.
— Фазир!
— Ты должна объяснить мне, что происходит, — потребовал он ответа своим лучшим командирским голосом джинна.
— Я читаю, — ответила она, ее лицо стало преднамеренно очаровательно раздраженным с недовольным взглядом, который срабатывал на всех, но не него (оно прекрасно срабатывало на Уилла, ее отца, который становился «легкой добычей», если Лили выражала такую озабоченность).
— Я не имею в виду сейчас, я имею в виду с тобой.
Тень опустилась на ее глаза. И эта тень была лишь только частью по поводу потери ее обоих родителей в авиакатастрофе шесть недель назад.
— Лили, — продолжил он, — я не знаю, понимаешь ли ты это, но я застрял в этом мире и это не мой мир. Поскольку ты не собираешься использовать свое желание, я не могу уйти к кому-то другому. Даже не хочу. Но пока я завишу от тебя, я должен заботиться о тебе. Я не могу только парить в воздухе по дому, наблюдая за тобой, читающей книги и закручивающей волосы. Мы должны иметь план, а так как я ничего не знаю о вас, смертных, план придется придумать тебе.
— Ты знаешь много больше, чем я, — обвинила она его.
Он приступил к делу (еще одна поговорка Сары, которую Фазир использовал, но так до конца и не понял). — Действительно, я знаю, малышка-Лили, что ты всегда была очень рассудительной и мудрой. Что тебя беспокоит?
На ее красивом лице отразилась непокорность. Фазир забыл, что она могла быть немного непокорной и более-чем-упрямой. Лично Фазир не давал ей этого, это она получила от своих родителей.
Он подплыл ближе.
— Лили, скажи мне.
— Я... Я, Фазир, я не знаю, что происходит. Он должен был позвонить. Мне пришлось так быстро уехать, но я написала ему записку с номером телефона сюда, объяснила, что произошло, вернее рассказала его брату, что произошло, чтобы он объяснил все ему, но он не звонит, — она остановилась, глядя на Фазира, а потом уставилась в пол. — Я не могу поверить, что он не звонит, хотя я объяснила, что произошло с моими родителями. И я звонила ему, но номер не работает. Я знаю, что это правильный номер, но он отключен. Я позвонила ему в офис, но он не отвечает на мои звонки. — Закончила она, рассказывая, как бы самой себе.
