Маленький вор, как оказалось, явно знал как правильно следует уходить от погони. Не смотря на свой совсем еще юный возраст, он делал это на удивление профессионально, ловко маневрировал в потоке народа, теряясь в толпе, резко сворачивал в самые неприметные подворотни, почти мгновенно пропадая из виду, выбирал самый неудобный и ломанный маршрут, со множеством попадающихся под ноги препятствий и легко проскальзывал там, где обычному, взрослому человеку, проскочить было не так то и просто. Несколько раз я почти что упустил беглеца, потеряв его из виду, и не заметив его очередного финта, за проезжающим мимо нас экипажем, и за спинами разношерстной толпы, столпившейся вокруг толкавшего речь уличного проповедника, но мне повезло.
Летя вперед словно ветер, и совсем не разбирая дороги, я бесцеремонно расталкивал возмущенно вопивших прохожих, попадающихся мне на пути, и медленно начал впадать в настоящий азарт дикого хищника, преследовавшего свою добычу по жаркой степи. Все происходящее начинало казаться мне забавной игрой в кошки мышки, и желание выиграть, схватить свою жертву, и впиться клыками в ее беззащитное горло, стало вдруг настолько невыносимым, что я напрочь позабыло обо всем остальном, и совершенно потеряв контроль над собой, уже просто не мог позволить себе остановиться, от дикой усталости. Не в состоянии думать ни о чем ином, кроме погони, и жаждя лишь единственного сладкого мига победы, когда смогу склониться над поверженной, загнанной жертвой, я кажется все же сумел настичь его, в одном из узких проулков, успел ухватить за воротник на бегу, и затем окончательно провалился в алую бездну ярости, напрочь лишающую сознания и каких либо воспоминаний.
- Что стряслось? - Растерянно захлопал я на Дронга удивленными, пустыми глазами, и раскрасневшееся от гнева лицо глодара не предвещало мне ничего хорошего.
- Что стряслось?! - Грозно повторил он, почти срываясь на крик. - Это я должен спросить у тебя, что стряслось! Какого беса Регнор?! - Тяжело дыша от обуявшей его злобы, контрабандист придвинулся ко мне еще ближе, непроизвольно сжав в кулаки, закованные в латные перчатки внушительные ладони, и с явным трудом сдерживал в себе непреодолимо огромное желание расправиться со мной прямо на месте. - Что за демон в тебя вселился, малыш?! Ты же чуть не забил его до смерти!
- Кого? - Ужаснулся я. - Голова по-прежнему раскалывалась от боли. Мысли путались от звенящего в черепе гула, и соображал я куда медленнее обычного. Ни как не мог взять в толк о чем мне толкует глодар, от чего он так зол, и совершенно не мог припомнить ни чего из предшествовавших этому недавних событий.
- Воришку, Регнор! Ты едва не разбил его череп о камни! - Все же сорвался контрабандист на яростный крик. - Он же еще ребенок! Вор, карманник, но все же ребенок!
- Что?! - От неожиданно нагрянувшего в мою голову осознания, и ярких воспоминаний, кровавыми картинами возникших перед глазами, у меня даже дыхание сперло. В горле словно бы возник ком, не пропускающий за себя ни единого глотка воздуха, и я чуть было снова не провалился в полную тьму беспамятства от избытка нахлынувших на меня чувств. От ужаса и стыда мне захотелось провалиться под землю. Сбежать за пределы всех известных миров, и больше уже никогда не показывать свой нос в пределах этого несовершенного и жестокого мирозданья.
Перед глазами у меня все поплыло, голова закружилась, но своевременная, резкая и болезненная пощечина от контрабандиста, сумела вовремя привести меня в чувство.
- Регнор! Я жду от тебя объяснений, и на сей раз ты от меня не отвертишься! Что это, Бездна все побери было?! Ты рычал на меня словно зверь! Ни на что не реагировал! Вел себя, как сумасшедший, и глаза у тебя были, как... - на миг он запнулся, словно бы не в состоянии подобрать нужное словно, и так и не смог его отыскать. - Это были не человеческие глаза. - Шепотом закончил глодар, словно боясь, что кто-то может подслушать наш разговор, и узнать что-то тайное.
Он замер надо мной, в ожидании ответа, но ошарашенный и напуганный не меньше самого взволнованного контрабандиста, я совершенно не представлял, что ему на это ответить.
Дурная кровь и прежде, не редко давала мне о себе знать, в самый не подходящий для этого миг, и со мной уже ни раз происходило нечто подобное. Неожиданные приступы дикой ярости обрушивались на меня из ниоткуда, возникали во мне без причины, совершенно на ровном месте, но никогда прежде, я не позволял им взять верх над собой, и легко справлялся со всеми этими низменными, и жестокими порывами собственной внутренней сути.
Мне казалось, что я держу эту скрытую и постыдную часть себя под строжайшим контролем, но стоило только моему дару угаснуть, и как только магия перестала струиться вместе с кровью по жилам, все оказалось совершенно иначе. Я оказался совсем не способен противостоять этой дремлющей во мне силе, пользоваться которой никогда не желал, и сломавшись под натиском ее воли, в первый же день, так легко позволив полностью захватить власть над собой, вновь казался себе жалким, и беззащитным даже от самого себя, ничтожным созданием.
Забеспокоиться мне следовало бы еще в приемной у отвратительного горбуна. Именно там, в тот миг когда он принес нам Познание, меня впервые посетило это странное чувство праведного гнева и негодования. Неконтролируемая волна жгучей ярости, заставляющая позабыть обо всем остальном, обрушилась на мое сознание, неожиданно, словно лавина, и я едва сумел побороть в себе дикое желание свернуть отвратительному старику его тонкую шею. Горбуну тогда повезло, что разгоревшееся в моей груди пламя ненависти, не успело разрастись в настоящий, пышущий жаром вулкан, и затухло во мне слишком быстро, не позволив исполнить желаемое, но сейчас, когда все повторилось столь быстро, и зашло уже так далеко, мне от этого было не легче.
- Я хочу знать, что это было! - Настойчиво требовал теряющий терпенье глодар. Он неотрывно смотрел мне прямо в глаза, словно бы боясь, что они опять могут начать меняться, и наверное был абсолютно прав в своих опасениях. Теперь даже я не мог себе полностью доверять.
- Не знаю, Мрак. - Попытался привстать я, но он тут же ухватил меня за грудки и оскалился.
- Лжешь! Я должен знать все! Зачем твоя жизнь нужна демонам? Как ты подслушал наш разговор? Как предвидишь опасность?! Откуда тебе столько известно о заклятье Познания?! Отвечай! - Встряхнул меня он. - Если ты все же хочешь отправиться со мной в Мертвый мир, то я должен знать все! Должен быть абсолютно уверен, что то, что случилось с тобой здесь, больше не повториться, и ты не кинешься на меня сзади, обнажив свою проклятую эльфийскую честь!
- Этого не случиться, - пообещал я, сам не уверенный в правдивости собственных слов. - Клянусь, что больше подобного не повториться, ни в Бездне, ни здесь.
- И с чего я должен в это поверить? Ты же не говоришь ни единого слова правды!
- Как и ты! - Парировал я. - Если ты так боишься, то можешь отправляться в свой Мертвый мир в одиночестве, и без моей помощи, Познание выжжет тебе там мозги прежде, чем ты сумеешь понять что случилось! - Грубо отпихнув от себя его руки, я все же сумел наконец подняться на ноги, и выжидающе уставился на глодара с молчаливым вопросом.
- Хорошо, но впредь, держи свое безумье в руках, иначе, в следующий раз, я успокою тебя куда надежнее. - После затянувшегося, тяжкого и напряженного молчания, неожиданно согласился он. - Для такого юного паренька у тебя накопилось слишком много секретов, и хочешь ты того или нет, рано или поздно, все они все равно выплывут наружу, тем или иным способом.
- Может и так, - кивнул я, - а пока, все что тебе следует знать, это то, что некоторые знания могут быть куда опасней любого, самого смертоносного из оружий. Узнай ты хоть долю правды, и демоны могут начать охоту и на тебя. Они не остановиться ни перед чем, и будут преследовать тебя по всем мирам Сети, пока не достанут. Прислушайся к собственному совету, и не суй нос в чужие дела, если не желаешь себе этой участи. - Первым шагнул я вперед, но тут же замер на месте, увидев под собственными ногами запекшуюся на камнях кровь.
Только тогда я неожиданно для себя вспомнил о несчастном воришке, с перепачканном грязью, лицом. В моих ушах зазвенел его пронзительный крик, перед глазами застыла перепуганная бледная физиономия, и с ужасом понимая, что же наделал, я запоздало испытал чувство раскаяния.
- Что с воришкой? Он жив? Ты забрал у него заклятье?
- Жив, - успокоил меня глодар. - Я отсыпал ему монет, и он ушел сам, на своих двоих, хотя и не твоими стараниями. - Похлопал он себя по ремню, к которому был пристегнут деревянный, исписанный рунами тубус. - Забавно, на прощание он назвал тебя Аггелом.
- Кем?
- Демоном, точнее одержимым, на устаревшем наречье.
