- Аллин, Терч, что тут у вас твориться? - Раздался недовольный голос от входа, и стремительно обернувшись назад, я увидела на пороге пару застывших от удивления головорезов. Оба они носили на своих кожаных безрукавках нашивки со скрипкой, но глядя на их вытягивающиеся от ужаса лица, я не сразу смогла признать в них тех типов, что караулили таверну снаружи.
Явившись на шум, они совершенно не ожидали застать внутри такого погрома, обнаружить нескольких мертвых тел, и уж конечно не рассчитывали найти своих дружков мертвыми.
- Тьма! Какого дьявола, тут стряслось?! - Выдохнул первый, наткнувшись взглядом на лежащего подо мной чародея, и тут же покрыл все вокруг грязным потоком ругательств.
Второй, с выжженным на лице клеймом, отметиной, которую так любили оставлять на лице своих врагов люди Мясника - теневого барона Нижнего города, застыл на пороге, и осмотревшись вокруг, тут же понял, что оставаться в таверне может быть совершенно не безопасно.
- Уходим, - гаркнул он своему дружку, не желая разделить участи уже лишившихся жизни подельников. - Нужно убираться отсюда, пока на шум не сбежалась вся городская стража! - Попытался убедить его он, потянув в сторону выхода, но тот, разъяренный смертью своих дружков, совсем не пожелал его слушать, и мгновенно обнажив свой кинжал, решил рассчитаться со мной за смерть чародея.
Пока он стремительно приближался ко мне через весь зал, я неожиданно для себя не испытала ни тени страха или испуга. После смерти моего возлюбленного Диора, все вокруг словно бы утратило смысл, и стало мне совсем безразлично. Даже моя собственная участь меня уже ни сколько не волновала, и не чувствуя совсем ничего, кроме дикого горя утраты, и жаркой ненависти ко всем, кто хоть как-то в этом повинен, я встречала приближение холодной стали кинжала с коварной ухмылкой.
Не ожидая от заплаканной девицы в перепачканном бальном платье серьезного сопротивления, он совершил свою самую роковую ошибку, и прыгнув вперед, даже не попытался использовать свое оружие по назначению. Размахивая им лишь для устрашения, и отвлечения моего внимания, он попытался схватить меня левой, безоружной рукой, и когда его пальцы почти успели прикоснуться к моим растрепанным волосам, тут же успел пожалеть, что не закончил все быстро, прямо на месте, нанеся всего один точный и стремительный выпад.
Взвыв от неожиданной боли, он даже понять ничего не успел, и падая прямо на пол, ни как не мог поверить в увиденное, глядя расширившимися от страха большими глазами, на оставшуюся на месте его запястья, дымящуюся культю. Воя, словно стая взбесившихся во время сильного шторма сирен, он даже не пытался подхватить свой кинжал, и подняться на ноги. Скуля словно пес, он лишь прижимал свой обрубок к груди, и глядя на него уже ничего не видящими перед собой глазами, вызывал у меня лишь брезгливое отвращение, словно бы отвратительный таракан, посмевший выползти прямо на стол во время обеда.
Я добила его не сходя с места. Всего один резкий, направленный выброс силы, которой уже не хватало на полноценное заклинание, разметал останки не прикрытого от магии человека по всему полу, и увидь нечто подобное мой учитель, он наверняка, еще раз выгнал бы меня из своих учениц. Ценя не только конечный результат, правильность и эффективность любого заклятия, он уделял не мало внимания тонкости, чистоте и изяществу исполнения любой магии. Такой примитивный, грубый, и почти что варварский метод использования силы, заставил бы его покраснеть от стыда за собственного ученика, и будь на то его воля, меня сейчас вновь ожидало бы одно из его наказаний.
Испуганно охнув при виде этой моей жестокой расправы, второй головорез мигом смекнул, что в одиночку ему со мною не совладать, и тут же бросился к выходу, в надежде спасти свою шкуру.
Едва стояв на ногах от усталости, я впала в настоящий азарт вышедшего на охоту свирепого хищника, и не смотря на полное истощение своих сил, не смогла позволить ему выбраться из моих охотничьих угодий. Вскинув руку в сторону двери, я подкинула его в воздух мощным воздушным потоком, ударила об стену, швырнув словно тряпичную куклу, и прижала к полу словно букашку.
Придавленный тяжестью сгустившегося над ним воздуха головорез не стал угрожать мне немедленной жестокой расправой, как только выберется на свободу, не пугал грозящими мне неприятностями, если я немедленно не выпущу его на волю, и не покрывал мою голову градом ругательств. Став беспомощным, словно младенец, он тут же взмолился о пощаде, слезно умоляя меня сохранить ему жизнь, и глядя на этот животрепещущий ужас, я внезапно для себя поняла, что не могу расправиться с ним столь же легко, как и со всеми прочими членами шайки Маэстро. Все они, сами нападали на меня и Диора, вынуждая меня вступать в бой защищаясь, и впервые заполучив не желающего мне зла врага, я совершенно не представляла что же мне делать.
Глядя, как лежа рядом с бездыханным телом Диора, он барахтается на полу, пытаясь подняться, словно бы перевернутая на спину огромная черепаха, я неожиданно подумала о своем старом приятеле - Зерхосе, и его памятных крысах, одна из которых, умирая, точно так же дергалась рядом с мертвым собратом, в исписанной рунами клетке.
Довольно привлекательный высокий брюнет, с подтянутой, атлетичной фигурой и обворожительно игривой улыбкой, почти уже успел получить собственный диплом мага, когда я только-только попала на первую ступень обучения. Без всяких преувеличений он был одним из самых талантливых и одаренных выпускников, слыл настоящим ловеласом, и с первых же дней начал ухлестывать за мной, используя для этого весь свой безграничный запас обаяния. Многие мои сверстницы были бы счастливы оказаться на моем месте, но постоянно проваливая даже самые простые задания, я в те дни, без долгой и мучительной подготовки, не могла зажечь даже крошечного огонька, у себя на ладони, и все, кто как и Зерхос, желая произвести на меня впечатление, постоянно хвастался своими невероятными достижениями и успехами, мгновенно вызывали у меня неприязнь.
Перепробовав со мной все свои хитрости и уловки, он ни как не мог добиться от меня желанной взаимности, но так и не пожелав сдаваться, однажды он решил впечатлить меня по настоящему невиданным зрелищем.
Пригласив меня в экранированные тренировочные залы, он пообещал мне помочь справиться с одним, ни как не дающимся мне поначалу, заклятием подчиненья, и проведя меня под покровом ночи в закрытые помещения, показал тесный чулан, где прятал парочку запертых в одной клетке крыс.
Без всяких объяснений и предисловий, он свернул одной из них шею, прямо у меня на глазах, и забросив ее в заранее исписанную магическими символами клетку, заставил меня испытать странную смесь ощущений, из брезгливого отвращения к этим хвостатым тварям, и жалости к невинно убиенному созданию.
Лишь после долгих его уговоров, перестав остервенело вопить и согласившись задержаться там еще ни на долго, я с замиранием сердца смотрела на показавшиеся мне тогда невероятно сложными и запутанными, заклинаниями и манипуляциями над мертвым телом зверька. Перелив в него жизненные силы из живого сородича Зерхос заставлял его, точно так же, барахтаться на дне заиндевелой от ледяной магии клетки, и прямо у меня на глазах, совершил настоящее невообразимое, почти что божественное чудо. Он вернул крысу к жизни, убив ради этого другую, совершенно здоровую особь.
Даже не догадываясь, что именно он вознамерился сделать, я не сразу смогла поверить глазам, когда увидела, как еще секунду назад мертвый зверек неожиданно поднялся на лапы и побежал, оглашая все вокруг жалобным писком.
Очень довольный собой выпускник, гордился этим достижением, словно бы изобрел его сам. Он долго рассказывал мне об этом усовершенствованном им магическом ритуале и вдохновлено не замолкал почти что до самого раннего утра.
По его заверениям, тело и дух любого живого создания не сразу теряли свою незримую связь. В зависимости от множества факторов и обстоятельств, они продолжали быть связанными между собой на протяжении какого-то определенного, но короткого времени, и если успеть вовремя этим воспользоваться, можно было возвращать к жизни не только лишенных сознания зомби, но и полноценно разумных людей.
К несчастью, без постоянной подпитки новыми жертвами, крыса не могла протянуть долго, но опьяненный этим успехом Зерхос не желал останавливаться на достигнутом, и убежденный что однажды сможет решить эту проблему, он продолжал свои занятия запрещенной в большей части всей Сети темной магией - некромантией.
Как и все одаренные, могущественные молодые чародеи, он оказался слишком самоуверен. Одержимый благородной идеей избавленья от смерти, однажды он зашел чересчур далеко, и наплевав на все существующие среди магов нормы и запреты, попытался вернуть к жизни, недавно скончавшегося человека.
