ленной. Такое мышление является иллюзорным и
возвышенным, но для ребенка это совершенно естесО
твенный стиль мышления. «Я хочу стать взрослой, нарядиться в белое платье и выйти замуж за принО
ца». «Я хочу стать космонавтом». «Когда я вырасту, я стану известной рокОзвездой». (Попробуйте вспомО
нить свои самые сокровенные детские желания
и поразмышлять, что с ними сделала жизнь.) МагиО
ческое мышление ребенка больше всего заставляет
его поверить в свое бессмертие — в то, что он обязаО
тельно станет известным и богатым, что ему удастся
спрятаться от смерти, а значит, избежать той участи, которая ждет всех остальных. Такой тип мышления
преобладает до десяти лет, хотя к этому возрасту
дети уже очень хорошо ощущают свои ограничения.
Иллюзия собственного превосходства и неординарО
ности иногда имеет тяжелые последствия для некоО
торых детей, но на других она не оказывает никакоО
го влияния. (В детстве я думал, что, став взрослым, мог бы заменить Джо Димаджио, центрового команО
ды «НьюОЙорк Янки». Увы, оказалось, что всеми
необходимыми качествами центрового обладал не я, а Микки Мантл.)
Чувствуя боль и пребывая в полном смятении,
которое присуще подростковому возрасту, страО
дающий ребенок надевает на себя маску грубости.
К тому же его совсем неокрепшее Эго проявляет наО
стойчивую склонность к мышлению, которое сейчас
На подступах к Перевалу
37
называют героическим. Хотя оно становится гораздо
более реалистичным, в нем все равно сохраняется
способность надеяться и проецировать все неизвестО
ное ему содержание с помощью фантазии о величии
и совершенстве. Можно с грустью смотреть на жалО
кие руины родительского брака и прийти к выводу:
«Я знаю жизнь лучше, чем они, и поступлю гораздо
умнее». Можно поОпрежнему надеяться получить
должность генерального директора фирмы, написать
великий американский роман, стать потрясающим
родителем.
Героическое мышление полезно, ибо, если ждать
только грядущих испытаний и разочарований, кому
же захочется становиться взрослым? Люди меня
иногда спрашивают, когда наступит день их торжеО
ства, но как бы ни было неприятно произносить таО
кие слова, у меня всеОтаки не хватает душевных сил
на то, чтобы сказать им правду. А кто может, спокойО
но глядя в вопрошающие и исполненные надежды
глаза человека, сказать: «Несколько лет спустя вы, скорее всего, возненавидите свою работу, ваш брак
будет висеть на волоске, ваши дети вызовут у вас
сердечный приступ и вы испытаете столько страдаО
ний и потрясений, что подумаете о том, не написать
ли книгу о своей жизни». Кто может поступить таО
ким образом по отношению к тем романтичным и наО
ивным людям, стремящимся через тернии к звездам
и горящим желанием обязательно их достичь, даже
если они пошли той же кривой и скользкой дорогой, которой шли их родители?
Героическое мышление, с характерными для
него чаяниями и планами, слегка видоизменяемое
под воздействием исторического времени, заставО
ляет молодых людей покидать дом и погружаться в
водоворот жизни — как, собственно, и должно быть.
Юный Вордсворт, который переправился через ЛаО
Манш и оказался во Франции в самом начале ревоО
люции, написал, что быть молодым и присутствовать
38
Глава 2
там — все равно, что оказаться на небесах*. Через неО
сколько лет его восторг сменился презрением, когда
он увидел, как все обещания революционеров в итоге
привели к наполеоновской диктатуре. Изможденный
в боях и сражениях, Т.Е. Лоуренс убедился в том, что старики фактически предали все его надежды
на будущее, подписав мирный договор. Но и по сей
день молодежь срывается с места, падает, поднимаетО
ся и все начинает сначала, вновь совершает ошибки, встает и продолжает идти вперед, подчиняясь велеО
нию времени.
Человек оказывается на подходе к Перевалу,
когда его магическое детское мышление и героичеО
ское мышление подросткового возраста перестают
соответствовать его жизненному опыту. Люди, переО
шагнувшие тридцатилетие и приблизившиеся к соО
рокалетнему рубежу, испытали достаточно разочаО
рований и душевной боли, чтобы перерасти остатки
своей подростковой психологии. Каждый человек
в среднем возрасте пережил крушение своих планов, надежд и ожиданий, ощущая при этом, как ему не
хватало таланта, интеллекта, а зачастую и мужества.
Таким образом, тот тип мышления, который хаО
рактеризует ощущение перехода через Перевал, проО
ще всего назвать реалистическим. Реалистическое
мышление дает нам перспективу. Греческая трагедия
показывает нам, что в финале главный герой мог бы
стать богачом, но не стал, так как вернулся к истинО
ным отношениям с богами. Шекспировский Король
Лир был неплохой человек; но он был глупец, ибо не
знал, что такое любовь. Он нуждался в сладкой, обО
манной лести; он заплатил за это своим физиче ским
и психическим здоровьем, и только после этого к
нему пришло прозрение.
Итак, жизнь открывает всем нам совершенно
иную перспективу: надо отказаться от юношеского
* «The Prelude», Poetical Works of Wordsworth, p. 570.
На подступах к Перевалу
39
высокомерия и гордыни и научиться видеть разниО
цу между надеждой, знанием и мудростью. Надежда
основана на вероятном событии. Знания появляются
в результате ценного урока переживаний. Мудрости
всегда сопутствует скромность, и никогда — чванО
ливость. Например, мудрость Сократа заключалась
в том, что он знал то, что ничего не знал (но его «ниО
чего» стоило много больше поучений софистов и
знатоков, живших в его время).
Реалистическое мышление в среднем возрасте
имеет определенную цель: сохранение равновесия
и восстановление смиренного, но достойного отноО
шения человека к окружающему его миру. Один мой
друг какОто сказал, что знал, когда у него наступит
кризис среднего возраста. Это понимание возникло
как мысль, как фраза в голове, истинность которой
не подлежала сомнению. Мысль была такова: «моя
жизнь никогда не была цельной, а состояла из отдельО
ных фрагментов». Его психика открыто заявила о
том, что все непомерные ожидания, присущие его
молодости, были тщетными. Такое осознание одних
людей могло привести к краху, зато другим позволяО
ло пойти дальше и задать следующий вопрос: «Что
же теперь мне нужно делать?»
Изменения в идентичности
Если человеку удается прожить всю жизнь полноО
стью, он последовательно проходит через несколько
разных идентичностей. Самая естественная цель Эго
состоит в том, чтобы справиться с экзистенциальной
тревогой, стабилизируя, насколько это возможно, жизнь человека. Но сама суть жизни предполагает, что изменяются ее требования. Приблизительно чеО
рез каждые семь–десять лет личность человека суО
щественно меняется. Посмотрите, каким вы были
в 14 лет, в 21 год, в 28 и, скажем, в 35 лет. Постепенно
40
Глава 2
взрослея, каждый из нас вынужден совершать таО
кие переходы. Вполне возможно обобщить все эти
циклические изменения и выделить социальные и
психологические задачи каждой стадии. В то время
как Эго хвастливо предполагает, что оно руководит
жизнью и так будет всегда, жизнь идет своим череО
дом. Жизнь — это автономный процесс, неизбежно
диалектический, с постоянным чередованием смерти
и возрождения. Признание неизбежности изменеО
ний — очень мудрый шаг, но по своей природе мы не
склонны отказываться от того, что мы намеревались
достичь*.
Несколько лет тому назад очень популярным
было произведение Гейла Шихи «Переходы». Его
популярность свидетельствует о важности самой
проблемы периодических изменений. Кроме того,
Мирча Элиаде, Джозеф Кэмпбелл и другие социоО
логи и антропологи предположили, что наша кульО
тура лишилась мифологической путеводной карты, которая позволяла видеть личность в более шиО
роком контексте. Не имея божественных образов, которым раньше внимало все племя, современные
люди отрезаны от своих истоков и плывут по воле
волн, не имея на разных стадиях жизни ни ориенО
тиров, ни образцов для подражания, ни помощи.
При переходе через Перевал человек сначала умиО
рает, потом возрождается. В это время у него часто
возникает ощущение страха и одиночества изОза
отсутствия переходных ритуалов и даже незначиО
тельной помощи, которую могли бы оказать ему тоО
* Бессознательное часто признает наличие сопротивления
