комплексов, поддерживаемых энергией проекций на
социальноОкультурные роли тех людей, которые обяО
заны быть взрослыми. Пока роли остаются социальО
но привлекательными и пока действуют проекции, человеку удается предотвращать встречу со своей
внутренней самостью.
Третья фаза становления идентичности, вторая
взрослость, наступает при исчезновении всех проекО
ций. Ощущение предательства, краха неоправданных
ожиданий, пустоты и потери смысла жизни, которое
появляется при этом, порождает кризис среднего
возраста. Но именно во время этого кризиса человек
получает возможность стать индивидуальностью,
преодолев детерминирующую родительскую волю,
родительские комплексы и социальноОкультурный
конформизм. Трагизм ситуации заключается в том, что регрессивная психическая энергия, со своим
подчинением авторитету, часто удерживает человеО
ка в сильной зависимости от этих комплексов и тем
самым тормозит его личностное развитие. Пожилых
людей, каждый из которых должен столкнуться с неО
минуемой потерей и смертью, можно разделить на
две категории. Одним жизнь поОпрежнему бросает
вызов, и они поОпрежнему готовы бороться изо всех
сил. Для других жизнь наполнена горечью, сожалеО
ниями и страхом. Первые, безусловно, прошли через
борьбу, пережили смерть первой взрослости и взяли
на себя ответственность за свою жизнь. Свои последО
ние годы они живут более осознанной жизнью. Тех
же, кто избежал первой смерти, преследует вторая
и связанный с ней страх, что их жизнь была соверО
шенно бессмысленной.
46
Глава 2
Характерные черты второй взрослости мы обсуО
дим несколько позже. Но важно заметить, что вторая
взрослость может наступить только при разрушении
временных идентичностей и гибели ложного Я. Боль
от этих потерь могут скомпенсировать награды в
будущей новой жизни, но, оказавшись на Перевале, можно почувствовать только умирание. Четвертую
идентичность, приближение к концу, включающую
в себя умение жить с осознанием таинства смерти, мы тоже обсудим позже, однако уже при наступлеО
нии второй взрослости очень важно признать реальО
ность наступления смерти.
Положительный момент смерти, завершающей
время первой взрослости, заключается в том, что чеО
ловек может улучшить свою жизнь, сделав соответстО
вующие выводы. Это вторая попытка, оставшаяся
у нас со времени невинного детства. Положительным
результатом нашей встречи со смертью является то, что наш выбор имеет реальные последствия, а наша
нравственность и душевная глубина возникают пряО
мо из того, что Хайдеггер назвал «Бытием, устремО
ленным к Смерти»*. Хайдеггер определяет наше онО
тологическое состояние не как нездоровье, а скорее
как признание телеологических целей природы, диаО
лектики возрождения–смерти.
На эти смещенные идентичности можно посО
мотреть поОдругому, если классифицировать соО
ставляющие их размерности. При наступлении
первой идентичности, детства, все действия развоО
рачиваются вдоль оси детскоОродительских отношеО
ний. Во время первой взрослости ось располагается
между Эго и внешним миром. Эго, осознающая чеО
ловеческая сущность, борется, чтобы спроецироО
вать себя на мир и сотворить внутри него свой мир.
Детская зависимость вела прямо в бессознательное
и/или проецировалась на разные роли, и человек
* Being and Time, p. 97.
На подступах к Перевалу
47
ориентировался, прежде всего, на внешний мир.
Во время второй взрослости, в процессе перехода
через Перевал и после него, ось проходит через Эго
и самость. Сознание вполне естественно предполаО
гает, что оно все знает, и стремится это показать. Как
только прекращается гегемония сознания, присмиО
ревшее Эго вступает в диалог с самостью. Самость
можно определить как телеологическое устремление
организма. Это таинство гораздо глубже, чем наша
возможность его постижения, и его раскрытие дает
нам гораздо больше богатства, чем может вместить
наша короткая жизнь.
Четвертая размерность — это ось самость–Бог,
или, если угодно, самость–Космос. Эта ось ограО
ничена таинством космоса, которое превосходит
пределы таинства индивидуального воплощения.
Не установив какихОлибо связей с космической драО
мой, мы ограничиваем свою жизнь быстротечным,
поверхностным и скучным существованием. Так как
унаследованная большинством из нас культура расО
полагает лишь ничтожно малыми мифологическиО
ми рычагами для помещения своего Я в более шиО
рокий контекст, возникает все более настоятельное
требование к каждому из нас расширить свое видеО
ние жизни.
Эти смещающиеся оси подчеркивают происхоО
дящие в душе глубинные изменения. Когда мы безО
вольно мечемся от одной оси к другой, то приходим
в смятение и даже в ужас. Но, поОвидимому, сама
наша человеческая сущность побуждает нас браться
за исполнение все более и более значительных ролей
в этой великой драме.
48
Глава 2
Устранение проекций
Проекция — это фундаментальный психический меО
ханизм, или стратегия, порожденная способностью
бессознательного к проекции вовне. (Слово «проекО
ция» происходит от латинского pro + jacere — «броО
сать перед собой».) Юнг писал, что «основной псиО
хологической причиной проекции всегда является
активизация бессознательного, которое ищет возО
можность самовыражения»*. В другом своем труде он
утверждал: «Проекция никогда не создается искусО
ственно, она просто появляется и существует. В темО
ноте всего внешнего по отношению ко мне я нахожу
внутреннюю, то есть психическую жизнь, которая явО
ляется моей собственной, но не признаю этого»**.
Оказавшись лицом к лицу с внешним миром,
который внушает нам трепет, и непостижимой неО
объятностью внутреннего мира, мы подчиняемся
своей природе и проецируем тревогу на родителя, который, по нашему убеждению, является всезнаюО
щим и всемогущим. Когда нам приходится расстатьО
ся со своими родителями, мы начинаем проецироО
вать знания и энергию на социальные институты, на обладающих властью людей и на социальные
роли (упоминаемые нами выше туннели). Мы полаО
гаем, что поступать так, как поступают взрослые,—
значит самому стать взрослым. Молодой человек, вступивший в стадию первой взрослости, не может
знать, что взрослые люди — просто большие дети, которые играют большие роли. Некоторые из них
могут даже верить в то, что сами они и есть их роли.
Те из них, кто более объективно оценивает себя, лучше осознает степень своего несоответствия, а те, кто переходит через Перевал или уже через него пеО
решел, уже ощутили исчезновение своих проекций.
* «The Symbolic Life», The Symbolic Life, CW 18, par. 352.
** Psychology and Alchemy, CW 12, par. 346.
На подступах к Перевалу
49
Среди самых разных проекций наиболее расО
пространены те, которые направлены на карьеру, а также на сферу супружеских и родительских отноО
шений. Более подробно о роли, которую играют проО
екции в отношениях между супругами, мы скажем
позже, но, наверное, никакой другой социальный
институт не несет на себе такого бремени бессознаО
тельного, как институт брака. Лишь очень немноО
гие, стоя у алтаря, осознают несоразмерность своих
ожиданий. Никто не станет говорить вслух о своих
далеко идущих планах: «Я полагаю, что ты — смысл
моей жизни». «Я надеюсь, что ты всегда будешь ряО
дом со мной, когда мне это понадобится». «Я думаю, что ты сможешь читать мои мысли и предвидеть все
мои желания». «Я верю, что ты исцелишь мои раны
и восполнишь все то, чего мне не хватает в жизни».
«Я уверен, что ты дополнишь меня и сделаешь меня
целостной личностью, исцелив мою истерзанную
душу». Так же, как приветственную речь нельзя
посвящать поиску вечных истин, так и перед алтаО
рем нельзя излагать тайные планы. Человек крайне
смутится, если другой признается ему, что для него
эти требования невыполнимы. Под бременем таких
ожиданий распадается большинство браков, а те, которые сохраняются, обычно бывают неудачными.
Романтизм подпитывается расстоянием, вообраО
жением, проекциями. Супружеские отношения пиО
таются жидкой социальной кашицей, состоящей из
сходства интересов, постоянства отношений и совО
местного проживания.
В своей книге «Он» Роберт Джонсон утвержО
дает, что большинство наших современников, утО
