Яростный, Первородный огонь вырвался из раны, оставленной человеком в спине. Он ударил черным струящимся потоком из обрубка, оставшегося на месте отрубленной кисти и, неожиданно, начал обретать ее формы. В дикой горячке мучений Буртшулла совсем не заметила, как из темного пламени сложилась ладонь, и обрели плоть пальцы и когти. Ищейка в агонии даже не почувствовала, как вновь обрела утерянную конечность и лишь когда боль отступила, утихла и покинула ее измученное новым рождением тело, ищейка смогла отдышаться, пришла в себя и, попытавшись подняться, заметила этот нежданный подарок судьбы.
В первое мгновение демонесса даже не поверила в то, что увидела собственными глазами. Одна ее ладонь лежала прямо на полу, в луже ее собственной крови. Вторая, появившееся из пламени взамен утраченной, ни чем не отличалась от прежней и если бы не вся свежесть недавних воспоминаний о боли и бьющим из обрубка лапы потоке демонической крови, даже сама Буртшулла не смогла бы поверить в то, что ее новая конечность лишь копия. Она сжимала и разжимала кулак, стараясь найти хоть какие то отличия и свидетельства того, что новая плоть лишь искусственная подделка, но все ее старания так и не смогли увенчаться успехом. Новая плоть оказалась такой же живой и теплой, как настоящая. Буртшулла ощущала каждый свой палец, словно родной и сколько бы не приглядывалась не смогла найти ни единого отличия. Даже сломанный коготь на мизинце, оставался все таким же кривым, словно именно его она некогда повредила в драке с другой низшей ищейкой.
Даже хваленые сверх чувства демонессы не улавливали никакой разницы. Ищейка не чувствовала никаких изменений, словно бы их и не было вовсе и сколько бы она не старалась, Буртшулла так и не смогла уловить даже самого крошечного отголоска магии в своей ладони и остатков той невероятной силы, что вернули ее на прежнее место. Все хваленое демоническое чутье было здесь бесполезно, словно удар, что оставил ищейку калекой, был лишь страшным кошмаром, рассеявшимся с ее пробуждением, и ничего подобного наяву никогда не случалась.
Не веря нежданно свалившемуся на нее счастью, демонесса успела позабыть обо всем на свете. Она оставалась на месте, даже не вспоминая о беглом чародее и его подлом дружке, которого успела возненавидеть всем своим сердцем. Буртшулла не спешила вставать на их след и бросаться в погоню, как того требовал ее новый долг, и должно быть заскучавшая от ее безделья нетерпеливая реальность, решила подтолкнуть ее к действиям и напомнить о своем существовании знакомым демоническим рыком, донесшимся до ищейки откуда-то из прихожей.
Словно вырвавшись из затянувшегося ступора или транса, Буртшулла мгновенно ощутила всю толпу приближающихся к ней сестер и ее мгновенно охватил ледяной ужас. Даже не слишком сообразительного сознания ее сородичей должно было хватить, что бы застав ее на месте где еще очень сильно ощущалось недавнее присутствие чародея, мгновенно понять, кто именно стер его след до этого дома.
Своих низших сородичей Буртшулла ни сколько не опасалась, но как только тем станет известна горькая правда, они мгновенно донесут на нее Хозяину и тот, скорее всего, не станет с ней церемониться. Вырджуст не прощает измен. Он казнит без разбирательств любого прислужника, вызвавшего его гнев или посмевшего ослушаться его приказаний. Буртшулле было даже страшно представить, что именно может сотворить с ней хозяин за помощь беглому чародею, но сестры были уже слишком близко и прятаться теперь уже не было никакого смысла. Объединив для поиска усилия всей оставшейся стаи, они уже успели почувствовать ее присутствие, спешили вперед и не оставили демонессе ни единого шанса покинуть дом не замеченной.
Решив не тратить своих сил понапрасну и не предпринимать бесполезных попыток укрыться на острове где не существовало ни единого удаленного уголка, где ее не смогли бы почувствовать собственные сестры, Буртшулла не стала пытаться бежать, затирая свой след, и гордо встретила стаю прямо на месте.
Демоны ворвались в дом словно вихрь, раскидывая все, что встречалось им на пути, они разлетелись по дому, обшаривая каждый его уголок, и так и не сумев отыскать человека, дружно стянулись к дожидавшейся их демонессе.
- Он был здесь, был совсем недавно, - жадно принюхивалась к окружающему их воздуху одна из ищеек. - Ты успела настичь его сестра?
- Успела, - не стала отрицать Буртшулла. От нее разило человеком не хуже чем от него самого, и не было совершенно никакого смысла пытаться обмануть своих сестер уже учуявших правду.
- Где же он? Где человек?
- Он оказался не один. Я не смогла его взять.
- Ты упустила чародея? - Сестра остолбенела в ужасе от услышанного. Она похоже даже не желала верила в услышанное и боялась признать эту горькую правду. Признание Буртшуллы могло стать смертным приговором не только для нее одной, но и для всей стаи разом. В гневе хозяин мог покарать всех своих ищеек, даже не пытаясь найти среди них виноватых. - Что ты наделала?! Зачем полезла к нему сама?! Нужно было сообщить Вырджусту и он прислал бы сюда высших братьев!
- У меня не было выбора, чародей хотел скрыться, пытался открыть переход, так же как сделал это в Нижнем мире. - Вокруг ощущалось достаточно остаточной магии. Оружие того смертного, что чуть не отправил ее на тот свет, оставило достаточное количество следов, которые еще не успели развеяться окончательно и при должном везении ищейки должны были купиться на эту примитивную лож. Они, из страха перед своим хозяином и его гневом, могли стремительно броситься дальше по следу, в попытках исправить ее досадную промашу и не должны были задерживаться на месте разнюхивая все вокруг.
- Лжешь. - Тут же развеяла эту, едва зародившуюся, еще очень робкую надежду одна из сестер, угрожающе надвинувшись на встречу Буртшуллу. - Я нашла его прошлый проход. Здесь нет ничего похожего на ту силу.
Демонесса лишь грозно оскалилась на сестру и одарила ее злобным рыком в ответ на ее обвинения.
- Кто-то замел его след, - продолжала угрожающим тоном сестра и вся стая словно повинуясь ее голосу начала обступать Буртшуллу по кругу. - Сам он на это был не способен. Даже самым сильным магам не дано чувствовать и видеть мир так, как нам. С подобным смогла бы справиться лишь одна из нас и ты, Буртшулла пытаешься запутать нас ложью, явно скрывая что-то о чародее. - Демоны придвинулись уже почти вплотную, они зажали сестру в тесном полукруге и Буртшулла уже собралась сигануть в оставшееся у нее за спиной окно, когда неожиданно их всех настиг вызов хозяина.
Голос Вырджуста зазвучал прямо у них в сознании. Они слышали каждое слово так, будто сам демон стоял совсем рядом и говорил с ними в привычной грубой и агрессивной манере, временами переходя на раздраженное, глухое рычание.
"Почему вы возитесь там так долго?!" - Начал он и не привыкшие к подобной манере общения низшие демоны даже попадали на колени. Хозяин еще никогда не обращался к ним таким образом и совершенно не понимая, что происходит, ее сестры даже не осознавали, что Вырджуст совершенно не видит всех их стараний. Глядя на перекошенные от благоговения и ужаса морды ищеек, Буртшулла неожиданно поняла, что больше не испытывает к своему господину всех тех трепетных чувств, как прежде.
Раньше один только звук его голоса обрушил бы ее на колени, так же как и всех прочих низших сородичей. Она затаила бы дыхание, слушая каждое его гневное слово, и тряслась бы от страха уловив его злость. Это недовольство ее господина ударило бы по ищейке словно кнутом, заставив чувствовать себя виноватой и ползать на брюхе вымаливая прощение. Она побоялась бы даже оправдываться или вставить хоть слово, но не теперь. После ее недавнего перерождения она больше не чувствовала его несокрушимой власти, словно бы что-то внутри нее неожиданно изменилось и та связь, что заставляла ищеек пресмыкаться перед Вырджустом, и обожать своего хозяина всем своим сердцем, неожиданно оборвалась и исчезла бесследно. Демонесса ощутила себя свободной от этого тяжкого гнета, ее сознание словно бы стало ясным, а глаза, впервые за всю ее долгую жизнь, неожиданно распахнулись и показали ей правду. Хозяин призирал всех обожающих его ищеек и ненавидел. Каждый раз глядя в их сторону, он брезгливо морщился, словно видел перед собой неописуемое уродство и никакое подчинение и верная служба не могли заставить его относиться к своим рабам лучше чем к жалким и не заслуживающим никакого уважения мерзким червям.
Буртшулле, впервые осознавшей эту очевидную и простую истину, даже не верилось, что она, за все те долгие годы верной службы, даже не заподозрила ничего подобного и продолжало слепо обожать своего господина, совершенно не замечая всего его презренья и злобы. Она испытала страшное разочарование в любимом Вырджусте и пришла в настоящий ужас, вспомнив, что готова была умереть за него в любой миг.
