представить здесь пример в высшей степени простой вещи.
Движение имеет силу оставаться в своем состоянии; но эта сила есть
не что иное, как лишь само движение, т.е. движение по природе
таково. Именно, если я скажу, что в этом теле А содержится
известное количество движения, то очевидно, что, пока я обращаю
внимание на это тело, я всегда должен сказать, что оно движется.
Ибо, если я скажу, что это тело теряет свою силу движения само по
себе, то необходимо приписываю ему нечто другое сверх того, что
допущено в предположении, и тем самым оно теряет свою природу.
Если это рассуждение покажется недостаточно ясным, то
предположим, что его стремление к движению представляет нечто
особое наряду с законами и природой движения. Так что если считать
это стремление метафизическим благом, то оно необходимо будет
иметь стремление сохранить своз бытие, а это стремление будет
иметь другое,
282
итак без конца, что приводит к высшей нелепости, какую можно
себе представить. Что же касается основания, по которому кое-кто
различает это стремление от самой вещи, то оно заключается в том,
что, находя в себе желание сохранить себя, они воображают такое же
желание во всякой вещи.
Может ли бог быть назван добрым до сотворения вещей.
Теперь возникает вопрос, может ли бог быть назван добрым до
сотворения вещей. Из нашего определения, невидимому, следует, что
бог не имел такого атрибута, поскольку вещь, рассматриваемая сама
по себе, не может быть названа ни доброй, ни злой. Это покажется
многим нелепым, хотя я и не знаю почему. Ибо мы приписываем богу
много атрибутов такого рода, которые до сотворения мира подходили
ему только в возможности. Так, например, бога называют творцом,
судьей, сострадательным и т.д. Поэтому такие доводы не должны нас
беспокоить.
В каком смысле совершенство может быть названо
относительным и в каком смысле — абсолютным. Кроме того, так
же как хорошее и дурное совершенство высказывается лишь в
относительном смысле, за исключением того случая, когда оно
принимается за самую сущность вещи. В этом смысле, как мы выше
сказали, бог имеет бесконечное совершенство, т.е. бесконечную
сущность, или бесконечное бытие (esse).
Я не намерен говорить здесь об этом больше, ибо я считаю
достаточно известным то, что имеет отношение к общей части
метафизики, и потому считаю излишним объяснять это далее.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
ПРИЛОЖЕНИЯ,
содержащая
МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ МЫСЛИ,
где кратко объясняется главным образом то,
что излагается в специальной части метафизики о боге,
его атрибутах и человеческой душе
ГЛАВА I
О ВЕЧНОСТИ БОГА
Подразделение субстанций. Выше мы уже показали, что в
природе вещей нет ничего, кроме субстанций и их модусов. Вот
почему здесь нельзя ожидать, что мы будем говорить о
субстанциальных формах и действительных акциденциях; ибо это и
прочее того же рода — чистые нелепости. Затем мы разделили
субстанции на два высших рода, именно протяжение (Extensio) и
мышление (сознание — Cogitatio), а последнее — на сотворенное
мышление, или человеческую душу, и несотворенное мышление, или
бога. Его существование мы доказали более чем достаточно, частью а
posteriori из идеи, которую мы имеем о нем, частью а priori из его
сущности как причины существования бога. Однако о некоторых из
его атрибутов мы трактовали короче, чем того требует важность
предмета; поэтому мы намерены здесь пополнить это и объяснить
подробнее, решив при этом некоторые другие вопросы.
284
Богу не присуща никакая длительность (duratio). Главнейший
атрибут, прежде всех подлежащий рассмотрению, есть вечность
бога, которою мы выражаем его длительность, или, скорее, мы
называем бога вечным, чтобы не приписывать ему никакой
длительности. Ибо длительность, как мы заметили в первой части, —
состояние существования, а не сущности вещей. Поэтому мы не
можем приписывать никакой длительности богу, существование
которого вытекает из его сущности. Кто делает это, отделяет его
существование от его сущности. Однако некоторые спрашивают, не
существует ли теперь бог больше времени, чем когда он сотворил
Адама. Это считается довольно ясным, и потому думают, что богу
никоим образом нельзя отказывать в длительности. Однако это
необоснованное предположение, так как при этом допускают, что
сущность бога отлична от его существования. Ибо спрашивают, не
прибавил ли к своему существованию бог, существовавший до
сотворения Адама, новый отрезок времени от этого творения вплоть
до нас. Таким образом, приписывают богу большую длительность (с
каждым) протекшим днем и допускают, что он как бы постоянно
творится сам собою. Если же не различать существования бога от его
сущности, то нельзя приписывать богу длительности, так как
сущности вещей никоим образом не присуща длительность. Ибо
никто не будет утверждать, что сущность круга или треугольника,
поскольку это вечная истина, теперь существует дольше, чем во
время Адама. Более того, поскольку длительность представляют
длиннее или короче, т.е. состоящей как бы из частей, то очевидно, что
никакая длительность не может быть приписана богу. Ибо, поскольку
бытие бога вечно, т.е. в кем не может быть ни раньше, ни позже, ему
никогда нельзя приписывать длительности, не разрушая
одновременно истинного понятия, которое мы имеем в боге. Таким
образом, приписывая богу длительность, мы в действительности
делим на части бесконечное по своей природе и представляемое
лишь бесконечным.
Причины, по которым богу приписывали длительность.
Причиной такого заблуждения писателей является:
1) Что, не обращая внимания на бога, они пытались объяснить
вечность; как будто вечность может быть понята вне созерцания
божественной сущности или она
285
представляет нечто особенное наряду с божественной сущностью. А
это произошло оттого, что по недостатку слов мы привыкли
приписывать вечность и таким вещам, сущность которых отлична от
существования (так, когда мы говорим, что нет противоречия, если
мир существует от вечности); а также и сущностям вещей, когда мы
не воспринимаем их как существующие; ибо мы называем их тогда
вечными сущностями.
2) Что длительность они приписывают вещам, лишь поскольку
допускают, что вещи подвержены постоянному изменению, а не
подобно нам, поскольку их сущность отличается от существования.
3) Что сущность бога, равно как и сущность сотворенных вещей,
они отделяют от его существования.
Эти заблуждения были поводом к новым ошибкам. Ибо первое
заблуждение, вызвавшее другие, состояло в том, что не поняли, что
такое вечность, но рассматривали ее как разновидность
длительности. Второй ошибкой было то, что лишь с трудом могли
найти различие между длительностью сотворенных вещей и
вечностью бога. Наконец, последнее заблуждение состояло в том,
что, хотя длительность является лишь состоянием существования,
они отделили существование бога от его сущности и, как сказано,
приписали богу длительность.
Что такое вечность. Но, чтобы яснее понять, что такое вечность
и как она не может быть понята без божественной сущности, надо
принять во внимание, как мы уже выше сказали, что все сотворенные
вещи, т.е. все вещи вне бога, существуют лишь силою или
сущностью бога, а не собственной силой. Отсюда следует, что
настоящее существование этих вещей не есть причина их будущего
существования, но причина лежит лишь в неизменности бога.
Поэтому мы должны сказать, что бог, сначала сотворив вещь,
впоследствии будет постоянно сохранять ее, иначе говоря, будет
непрерывно продолжать этот акт творения. Отсюда мы заключаем:
1) Что о сотворенной вещи можно сказать, что она наслаждается
(frui) своим существованием, именно потому, что ее существование
не исходит из ее сущности. Напротив, о боге нельзя сказать, что он
наслаждается существованием, так как существование бога есть сам
бог, так же как и его сущность. Поэтому только сотворенные вещи
наслаждаются длительностью, но отнюдь не бог.
286
2) Что все сотворенные вещи, в то время как они наслаждаются
данной длительностью и существованием, не нуждаются в этой
