Заметил, что многие общаются по рациям на стандартных каналах и никак не шифруются: включаешь скан и слушаешь чужие разговоры. Это непривычно после мобильников, которые как бы приватные. С другой стороны, сразу понимаешь, что это самое "как бы" ровно такое же, как у рации. Только в случае рации ты можешь сам управлять процессом, меняя каналы и коды. А у мобилы всё скрыто: ты просто не знаешь, какие ещё люди тебя слушают.
Кит озадачил интересным вопросом: почему у рации нет функции "пропущенные вызовы"? И действительно, не такая уж сложная фича. Но на рациях я такого не видал ни разу, даже на профессиональных. Может, всё‑таки бывает?
Ещё из новых технологий: тестировали анти‑комариные браслеты, с маслом какого‑то цитрусового. Не работает нифига. Вернулись к классическим аэрозолям и фумигаторам. Но вообще комаров в этом году меньше... или мы привыкать начали?
Кстати о привычках: ни в прошлый раз, ни сейчас я ничего не писал про быт и питание в лагере. Но некоторые участники по возвращении отметились комментариями в духе "как это ужасно ‑ кушать кашу вилкой". Их тут же поддержали френды из разряда тех, кому очень хотелось оправдать своё неучастие в таких лагерях.
Что тут скажешь? Я в последние годы как раз стараюсь показать детям технологии самостоятельной жизни. И где, как не в летних лагерях, это делать! До того, как поехать в лагерь Жени, мы с Китом проходили туристический интенсив в другом, по‑настоящему лесном лагере, где люди живут в палатках, еду готовят на костре, моются в бане из полиэтилена, а электричество добывают на короткое время из генератора.
После этого покушать кашу вилкой и пойти спать в домик с постельным бельем и электричеством ‑ милое дело. А если помнишь туристическое правило КЛМН (иметь собственную Кружку, Ложку, Миску и Нож), то можешь и ложкой покушать. Я, кстати, это правило постоянно забываю: в этот раз не взяли своих кружек, пришлось чужие цыганить. Зато расчёсываться в лагере необязательно! А ещё можно ходить босиком!
Рыболовная педагогика
Пару удочек сделали в первый же день: помня о прошлогодних дубинах из рябины, я более тщательно обыскал лес и нашёл орешник. Из него удочки прямые и легкие.
Основной рыболовный мастер‑класс развернулся в следующие два дня. Теперь мы сразу стали ловить на червя, и рыба пошла явно крупнее, чем в прошлом году на булку. Даже Ева вытащила окуня на полкило. Кит поймал несколько хороших подлещиков. Плюс еще краснопёрки, уклейка ‑ в общем, вполне познавательный аквариум вышел.
В выходные дожди утихомирили детвору, зато пошла рыбалка взрослая. В понедельник мы даже умудрились встать в 6 утра и половить в прекрасном утреннем тумане. А потом начался северный ветер, нагоняющий волны прямо на наш берег. Вначале казалось, что рыбалке конец; но местные рассказали, что именно с ветром приходит к берегу лещ. И точно: в следующие два дня я трижды наблюдал, как пацаны поднимают над водой здоровых рыб... рыбы висят пару секунд, как бы в качестве шоу, а потом лениво дергаются ‑ и обрывают леску вместе со всеми снастями.
Со спиннингом тянул целую неделю, но когда ветреный лещ наконец перестал клевать, добрался и до блёсен. Особенно весело было вытащить первую щуку в четверг, сразу после слов Кати "Ну, наверное, теперь до конца смены рыбы не будет...". Вторую щуку, поменьше, вытащил в пятницу.
Первый опыт с завяливанием лещей оказался неудачным, до них добрались какие‑то жуки. Зато щук запекли в фольге на углях. Очень просто и вкусно.
С рыбой возник ряд неожиданных педагогических вопросов. Вначале немного достали девочки, которые приходили на пирс и давили на жалость окружающих, типа "выпустите бедную рыбку, она же умирает". Я терпеливо объяснял, что мы тут другому учимся. Противоположному. Рыба, которую вы в магазине покупаете ‑ она тоже умерла. Её поймали и убили. Пусть дети увидят и поймут этот процесс, а дальше уже сами сделают выводы о своих отношениях с рыбой.
На второй день Кит со своим приятелем стали выпрашивать у меня одну рыбину с явно хулиганскими намерениями. Как я выяснил из расспросов, они задумали ее разрезать, чтобы "посмотреть внутреннее устройство", а заодно подложить кому‑то её голову. Я конечно отказал, и тут же получил когнитивный диссонанс. Сам ведь только что поощрял ловлю рыбы ради изучения процесса. Разрезать ‑ логичное продолжение исследовательского интереса. Тогда почему я против? В конце концов сослался на паразитов, которые в рыбе.
Но для себя противоречие всё‑таки осталось. Снял его только через три дня. Пойманных щук перед запеканием надо было потрошить ‑ и вот этот процесс я во всей красе показал Киту. С понятным объяснением цели: мы будем эту рыбу готовить и есть, и для этого её действительно надо разрезать. Это происходит со всеми животными, которых ты потом ешь. Вот и погляди, как это делать. Со следующего года будешь ездить в лагеря без меня ‑ вдруг понадобится самому в лесу прокормиться.
‑ Ну ты папа и варвар… ‑ сказал ошеломлённый Кит. ‑ Мне запрещал рыбу резать, а сам ей КИШКИ ВЫПУСТИЛ! Меня сейчас стошнит!
Да, шокирующая процедура, если первый раз видишь. Но с другой стороны, в девять лет пора бы знать. У Евы с этим как‑то проще. Она с самого рождения с мамой на кухне тусуется, всё видела. А этот молодой учёный‑идеалист пропустил ряд базовых знаний.
Семейная пьеса
В этом году ставили много спектаклей: и «Муха‑Цокотуха», и «Груффало», и «Принцесса на горошине», и много ещё всего. А мы с Китом и Евой устроили кукольный спектакль по моему стихотворению «Катя и Таракан». Кукол сделали из пары пластиковых бутылок и проволоки. Больше всего я переживал, выучит ли Ева свой десяток строк ‑ роль Кати. Репетировали всего три раза, она постоянно сбивалась.
В итоге всё прошло отлично. Но самое интересное случилось на следующее утро. Ева разбудила меня около восьми, села рядом на кровати… и прочла наизусть полный текст нашей пьесы ‑ в пять раз больше собственной роли. Неплохо для четырёх лет.
КАТЯ И ТАРАКАН
На юге столицы, не далее МКАДа,
жила как царица девочка Катя.
Но в царстве у Кати нашелся изъян:
в квартире у Кати стал жить Таракан!
Он прятался под батареями
от Катиной артиллерии.
Катюша стреляла в ползучего гада
из‑под одеяла французской помадой,
китайской заколкой, и туфлей для вальса,
и книжками с полки... Но враг не сдавался!
А мама ей после этого
весь мусор убрать посоветовала.
Вначале совет помогал, как ни странно:
когда грязи нет ‑ не видать Таракана.
Но стоит немножко забыть про порядок,
всего лишь две крошки ‑ а он уже рядом!
И тянет свой мерзкий усик!
Того и гляди, укусит!
И Катя решила поставить капкан.
«Попался, паршивый бандит‑Таракан!
Не сможешь ты, зверь, всё печенье забрать!
Не нужно теперь каждый день убирать!
Пусть грязь на столе и в стакане ‑
зато Таракан в капкане!»
Но что это лезет как пятна у тигра?
Противная плесень покрыла квартиру!
Друзья перестали ходить в гости к Кате,
и мама не дарит ей новое платье...
Ужасно, ужасно невесело
сидеть одной среди плесени!
И Катя открыла тогда свой капкан,
сказала «Мой милый, прости, Таракан!
Ты мне помогал наводить чистоту,
ты мусор искал, был всегда на посту!
Давай же с тобою вместе мы
поборемся против плесени!»
Но ей отвечал Таракан в огорченьи:
"Меня уличали в краже печенья!
А я ведь не кошка, чтоб есть без предела,
нужна мне лишь крошка ‑ а ты пожалела!
Так лучше я сгину на МКАДе,
чем жить у жадины Кати!"
Наш мини‑роман мог сложиться иначе,
но был Таракан из семьи Кукараччи,
он был благороден, фактически ‑ принц,
а принц по природе прощает девиц!
Он вышел из заточенья
и принял от Кати печенье.
И мусор они убирали на пару.
А в теплые дни шли гулять по бульвару.
Вы встретить их можете августом жарким
у будки с мороженым в зоопарке
и вместе глазеть у вольеров
на змей и милиционеров!
Песни детства
В прошлом году мы только шутили, что вот‑вот начнём петь детям "Гражданскую оборону". А в этот раз практически с неё и начали. Процесс обычно медленнее идёт: начинается с каких‑нибудь общепонятных лирическо‑бардовских. Такое вежливое ни‑о‑чём. Но потом начинает вскрываться коллективное подсознательное, золотые наши аудио‑ключики: "Кино", "Алиса", "Наутилус", "Крематорий"... И здесь возникает некое смущение: чего это мы детям поём?
Но в этом году на первой же посиделке без смущения прошли эту стадию сразу и пошли дальше, где ГО и Янка. "Уже пели Ноль?" ‑ спрашивает кто‑то из вновь прибывших, и ему отвечают: "Да, уже было". Ближе к концу смены добрались до Высоцкого и прочего русского языка, которым русский рок не блещет. Но без "роковой" стадии в эту часть памяти просто не добраться. И стесняться перед детьми тут нечего. Это музыка нашей молодости, это наш звоночек собаки Павлова.
