Они непонимающе замерли, выпрямились на долю секунды и грохнулись лицом в землю.
Мелена первой вошла в зал из портала. Не помня себя от радости, я схватил ее, обнял и усадил к себе на колени. В тот момент даже не думал – чего хочет сама землянка. Может чаю, печенья, чего-то «посерьезней», как выражаются люди о белковой пище. Я просто хотел забрать ее себе и больше никуда не отпускать.
Ненадолго в грудь вонзилась резь – вдруг она обидится, пожалеет о выборе. Но Мелена прижалась ко мне, как котенок, на которого рычит огромный пес и затихла.
Радостные возгласы в зале – часть поединщиков покинули его не своим ходом, но прибыло почти двадцать слуг – сменились криками ужаса.
Я покосился на экран.
Аскольд распласталая под Сламом. Искусственный навалился всем телом и подтянул руки золотого на себя так, что явно вытащил их из суставов.
Айшара хрипел от боли. Я заметил, что у него сломана еще и нога. Слам довольно провел коленом по этому месту, смакуя чужие муки. Аскольд выгнулся, неестественно передернулся и обмяк.
Потерял сознание.
Орри и Лиз катались на таком же «травяном ринге», что и предыдущие поединщики. Орри выполнил захват рук над головой. Очень болезненный прием, когда руки сзади подтягиваются вверх. Лиз пытался вырваться, применив «железный пояс». Обхватил бедра врага ногами в самом чувствительном месте, намертво сцепив стопы. Теперь все зависело от того, кто больше устойчив к боли. Я видел подобные схватки. Некоторое время все в зале надеялись, что мы выйдем хотя бы на ничью. Но Орри вскрикнул, задрожжал и выпустил Лиза.
Тот победно закричал, и наши поединщики вернулись в зал с поражением.
Третья наша пара выступила не лучше.
Дэм скрутил Бо моим любимым конвертом и держал, ожидая, пока напарник расправится с Галльсом. Змеетел, как называли подобных искусственных среди верианцев, разодрал когтями шею араччи. Тот еле держался на ногах, но он ударов и захватов пока уворачивался.
Наконец, искусственный заставил Галльса отступить в сторону еще лежавшего на траве Орри. Кажется, он никак не мог оправиться от болевого шока. Араччи натолкнулся на напарника, беспомощно вскинул руками и рухнул на спину. Перекатился через Орри, который взвыл в голос, и остался лежать. Змеетел подскочил к араччи. Тот попытался подняться, но враг придавил его за шею когтистой лапой.
Не прошло секунды, как Путник с Трельдой втащили в зал раненых.
Эйделла, Стрет, Мирея и Яри, Лер и Скольд растворились в пространстве.
– Аллен позволяет все видеть, – делая паузу через каждое слово, произнес Путник. Его аж знобило, но куратор кинулся лечить пострадавших. И успокоился лишь, когда объявил, что все выживут. Хотя Орри надо вправить суставы.
Теперь мы снова видели три плато. Создавалось впечатление, что они в том же мире, где наши поединщики сражались в неравной схватке с каменными великанами.
Тот же серый день, куда темнее, чем любой самый хмурый на Миориллии или Земле.
Те же облака, норовящие пропороть себе брюхо остриями скал.
Все закрутилось с невиданной скоростью. Я не успевал следить за поединщиками. От усталости глаза слезились. Только сейчас сообразил – на дворе рассвело. Солнечные лучи давным-давно оспорили господство лучей светильников у потолка, а я и не заметил. Турнир длился всю ночь. И мы всю ночь не сомкнули глаз.
Мелена и Трельда пораженно переглядывались – похоже, они не могли последовать за бойцами. Не знаю – порадовало меня это или огорчило. Слишком страшно было отпускать землянку. Почему-то с каждой минутой внутри нагнеталось тяжелое предчувствие…
Когда мы выиграли два поединка и один проиграли, я вздохнул с облегчением – пока ничья.
Теперь вся надежда была на Грэна с Сиенной, Мзису с Эйтри и Лера со Скольдом.
Полусонным, измотанным переживаниями сознанием я отчетливо запомнил лишь поединок первых. Они сражались быстро и эффектно – значит, Сиенна ответила Драго Блассу взаимностью.
Грэн сходу вырвал руку Петтрильсу Эрдану – одному из сильнейших бойцов Исканды. Затем оторвал ему стопу… и тот потерял сознание от болевого шока. Сиенна тем временем обменивалась с искусственным полукровкой, наподобие Эрра, отдельными ударами.
Грэн подскочил к нему сзади, оторвал голову, и оба вывалились в зал.
Кажется, на эмоциях, гормонах, многократно усиленный связью с Силенной, Драго Бласс превысил пределы необходимой обороны. Но, судя по победному выражению на его лице, нисколько об этом не жалел.
Мирея с Яри, Лер и Скольд оказались не столь удачливыми.
Яри почти сразу скрутил Темигриол Бэсск. Я победил его однажды – хватка у незнатного бойца Исканды железная. Он умудрился захватить Яри руками и ногами, совершенно обездвижив, медленно усиливая нажим.
Было ясно, что победа его – дело времени.
Леру досталось примерно также. Во время приземления из портала он подвернул ногу. Искусственный полукровка придавил его драконьей лапой, и тотчас Альдремлендр Раззил – тоже незнатный борец Исканды навалился всем телом. Видимо, Лер сломал лодыжку, потому что, кривясь от боли, не смог увернуться от захвата. Альд, великан, под три метра, славившийся огромной силой, вздернул ошалевшего верианца за ноги. С чувством сложил пополам и держал, как иные дикари добычу. Ноги и руки собраны вместе. Бедняге остается лишь дергаться на весу.
Теперь все ожидали окончания сражений полукровок.
По счастью, они не подвели.
Точно сговорившись, Мирея и Скольд взмыли в воздух. Спикировали на противников, схватили за шкирку, как котят, раскачали и зашвырнули в ущелья.
Ничья.
Не успел я сообразить, чем нам это грозит, в центре зала появились Черная и Аллен.
Вернее повисли в воздухе их изображения.
Присутствующие оживились. Выигравшие бои поединщики подошли поближе. Слуги окружили нас полукольцом – выстроились сзади, как земляне для общей фотографии.
– Последний бой должен быть только между полукровками, – заявил Аллен. – Но мы пришли к единому мнению. Пока ничья. Поэтому вызываем двух полукровок с обеих сторон на… Разлом.
Меня словно по голове ударили. Пульс до боли вдалбливался в виски. В ушах точно дятлы поселились.
Разлом – рана в материи и времени. Несколько полукровок погибли, еще несколько попали в кому, пытаясь закрыть его. Что еще задумали хитромудрые аджагары?
Я поднялся, намереваясь спорить. Но Мелена кивнула, чмокнула в щеку и исчезла.
– Ме-ле-на-а-а! – я орал, срывая горло. Прекрасно понимая, что все напрасно. Но я звал ее и звал, ощущая, что ужасное предчувствие сбывается.
Перед нами возникла картина черной трещины невесть где.
Вокруг нее кустилась трава, странными завитками уходя ввысь. Словно металлическая стружка, пришло сравнение…. Серое небо покрывали не облака, не тучи – странная свинцовая масса, наподобие пенки на молоке.
По одну сторону Разлома стояла Мелена, по другую – очередной змеетел.
Они просто раскинули руки в стороны и ждали.
Я глупо бросился на изображение, прыгнул, но, предсказуемо, приземлился по другую сторону зала.
– Рэм, – еле выговаривая слова, окликнул меня Путник – он лишь недавно закончил с ранеными и передал их слугам. – Они будут на Разломе. И кто первый умрет, тот проиграл.
Казалось, небо обрушилось на голову. Я смотрел на Мелену и не верил.
На любимые черты – такие мягкие, детские. На прикрытые веки, на трепещущие ресницы. На упругие изгибы стройного тела, которое удалось опробовать так близко. Я замер посреди зала, а из глаз градом катились слезы.
– Рэм… Рэм… – меня звали. Но я плохо понимал, что происходит вокруг. Для меня существовала только Мелена, которая вот сейчас может отдать жизнь за чертовых аджагар. За тех, кому нет дела до своих детей. За тех, кто использует их для собственных целей. За тех, кого я поклялся убить, если единственная не выживет.
Я не смогу без нее. Эта мысль пришла и укоренилась в голове давно. Я четко осознавал, что там, за гранью гибели Мелены нет ничего. Ничего, кроме боли, горечи, тоски.
Но сначала я убью их всех… Каждого аджагару, до которого доберусь. И плевать мне – кто из них кто. Плевать, с какой целью все это затеяно. Кто обижен, а кто карает. Я уничтожу их…
Внезапно из пупка разошлась по телу сильнейшая резь. Я сложился пополам, но продолжал смотреть на Мелену и ее противника.
Тот весь передернулся и рухнул, как тюк с овощами – из глаз и ушей заструилась кровь. Мелена разлепила веки, непонимающе огляделась вокруг и начала оседать.
Я рванул бы к ней… но не мог. Резь в животе разрасталась, остриями вбиваясь во внутренности.
Но я быстро привык к ней. Словно во сне наблюдал, как землянка упала на колени… На ее маленькие, хрупкие коленки. Они же разобьются!
