Софи сжалась как от пощечины. Агата смотрела на неё, находясь на руках у Тедроса, всем своим видом показывая, как ей жаль. Но на лице её подруги не было прощения. Оно покраснело от неистовой ярости и ненависти...
— ВЗГЛЯНИ НА НЕЁ!
Эхо её голоса пронеслось над озером.
Агата побледнела.
— ОНА ЖЕ ВЕДЬМА! — выкрикнула Софи.
Тедрос медленно повернулся и обжег её своим взглядом.
— А ты присмотрись получше.
Софи с ужасом наблюдала, как над двумя Счастливцами кружили феи. И находясь в руках у Тедроса, Агата смотрела на неё с тем же выражением лица.
Теперь она и сама видела, что все это время они находились в правильных школах.
Софи оставшись одна-одинешенька в темноте, тяжело дыша, неподвижно стоя на берегу озера наблюдала, как феи уносят прочь Агату и её принца. У неё туго свело мышцы, а потом она с треском сжала руки в кулаки. Ее кровь закипела, все больше и больше, а тело горело, и как только она подумала, что сейчас превратится в пламя — подбородок пронзила острая боль. Свои поднесла к лицу руку.
Там что-то было.
Её пальцы ощупывали это, пытаясь понять, пока она не почувствовала влажные капли, упавшие её на руку. Она отошла назад, когда поднялась волна, накрывая её своей тенью...
Софи ввалилась в окно комнаты номер шестьдесят шесть, сверху до низу перепачканная в иле.
Эстер с Анадиль повскакивали со своих кроватей.
— Мы тебя повсюду искали... где ты была...
Софи приложила руку к лицу и проползла мимо них к последнему острому осколку зеркала, оставшемуся на стене и похолодела при взгляде в него.
На её подбородке красовалась жирная черная бородавка.
Софи судорожно взялась за неё, дернула — а потом она увидела, как отражения её соседок побелели, как снег.
— Симптомы, — ахнули обе.
Насквозь промокшая, дрожащая, Софи бросилась по лестнице на самый верхний этаж, где находился кабинет, дверь которого она распахнула настежь светящимся пальцем. Леди Лессо, одетая в ночную сорочку, вскочила со своей кровати и вытянула вперед палец. Софи мгновенно подлетела в воздух и у неё сдавило горло.
Леди Лессо опустила руку, аккуратно ставя Софи на пол. Широко распахнув глаза, она подошла к Софи и взялась за её дрожащие лицо своими острыми красными ногтями.
— Как раз в аккурат к Арене, — сказала она, поглаживая пальцами черную бородавку. — Счастливцев ждет сюрприз.
Софи при этих словах замахала руками....
— Порой наши приспешники знают нас лучше, чем мы сами, — восхитилась леди Лессо.
Софи, не понимающе, помотала головой.
Учительские губы задели мочку её уха.
— Он тебя ждет.
Когда факелы в замках все погасли, Синий лес, отбрасывающий растянутые тени, освещала только луна. Кутаясь в свою черную змеиную накидку, Софи прошлась по папоротникам, мимо дубов. Её сильно знобило. Когда она дошла до гигантского каменного колодца, то навалилась всем телом на завал, закрывающий колодец, снова и снова, пока тот не сдвинулся. Забравшись к ведро, она опустилась во тьму, пока частичка лунного света не осветила самое дно.
Возле гладкой молочно белой стены её ждал Гримм, щеки и крылья которого были черный от копоти. Стена вокруг него была покрыта тысячами рисунков одного и того же лица. Лицо нарисованное кроваво-красной помадой. Лицо, которое ей никак не удавалось разглядеть в своих снах. Но здесь, в кромешной ночи, её Немезида обрела имя.
И это был не Тедрос.
Глава 26
Арена талантов
— В кабинет к профессору Дови, — приказал Тедрос феям, когда он с Агатой поднялись в небо, оставляя кровавую дорожку за собой.
— Ко мне в комнату, — приказала Агата феям, несущих её.
— Но ты ранена! — сказал Тедрос, дрожа...
— Если мы кому-нибудь расскажем о том, что произошло, тогда станет все еще хуже, чем есть, — сказала Агата.
Феи потащили их в разные стороны.
— Подожди! — выкрикнул Тедрос.
— Никому не рассказывай! — крикнула в ответ Агата, удаляясь в сторону розовых шпилей.
— Ты будешь на Арене? — прокричал Тедрос, утаскиваемый в торону синих...
Но Агата не ответила, а он и его феи уменьшились, превратившись в светящиеся точки.
Когда её собственные феи поднимали девочку все выше в темном небе, она посмотрела на серебряную башню, нависшую над заливом, удрученно и оцепенело. Школьный директор их предупреждал. Он видел, кем они были…
Она закуталась потуже в окровавленную рубашку Тедроса, наброшенную ей на плечи и феи подняли еще выше, навстречу резкому ветру. Но когда Агата взглянула на освещенные факелами окна, мельтешащие силуэты, наряжающиеся для предложений, её вину и шок, сменил гнев.
Злодеи — те, кто ближе всего к нам.
Злодеи под личинами лучших друзей.
О, да, она будет на этой Арене.
Потому что Сэдер был прав.
Эта сказка никогда не была сказкой Софи.
Она была её сказкой.
— Значит, никаких нападений на самом деле не было? — спросила профессор Анемон, потягивая дымящийся сидр.
Стоящая возле окна своего кабинета, профессор Дови смотрела на башню Школьного директора, утопающую в красных лучах закатного солнца.
— Профессор Эспада сказал, что мальчики ничего не нашли. Тем временем, Тедрос провел половину ночи безуспешно прочесывали сад. Возможно, это была такая тактика у Софи. Лишить наших лучших участников сна.
— Девочки тоже едва ли спали, — сказала профессор Анемон, вытирая сидр со своего лебедя на ночной сорочке из верблюжьей шерсти. — Остается надеяться, что они достойно будут выглядеть, когда им будут делать предложения.
— От чего он так боится, что нас увидят? — спросила профессор Дови, не сводя глаз с башни. — Какой смысл нам готовить учеников для этих испытаний, если мы не можем быть там, с ними?
— Потому что нас не будет с ними в Бескрайнем лесу, Кларисса.
Профессор Дови отвернулась к окну.
— Вот, почему он запрещает нам вмешиваться, — сказала профессор Анемон. — Неважно, насколько жестоки дети по отношению друг к другу, ничто не может подготовить их к той жестокости, которая их может встретить в сказке.
Профессор с мгновение хранила молчание.
— Ты должна идти, дорогая, — сказала она наконец.
Профессор проследила за её взглядом к закату и подпрыгнула.
— Во имя Добра! Да, ты так застряла бы со мной на всю ночь! Спасибо за сидр.
Она пошла к двери.
— Эмма.
Профессор Анемон посмотрела себе через плечо.
— Она меня пугает, — призналась профессор Дови. — Та девочка.
— Кларисса, твои ученики готовы.
Профессору Дови удалось улыбнуться и кивнуть.
— Довольно скоро мы услышим их победное ликование, не так ли?
Эмма послала ей воздушный поцелуй и закрыла за собой дверь.
Профессор Дови наблюдала за солнцем, которое уже душило горизонт и когда небо потемнело, она услышала у себя за спиной резкий щелчок. Она немедленно подошла к двери и дернула её — затем она попробовала отпереть её своей палочкой, выстрелила в неё пальцем... Но дверь была крепко-накрепко заперта более сильным волшебством, чем тем, что обладала она.
Её лицо, исказившиеся от нервного напряжения, медленно расслабилось.
— Они будут в безопасности, — пропела она, устало бредя в свою спальню. — Они всегда в безопасности.
В восемь вечера, когда до Бала оставалась всего ночь, ученики вошли в Театр Сказок, чтобы увидеть, что он был весь зачарован по этому случаю. Над каждой из сторон плавали по канделябру в виде лебедей с десятью свечами каждый, горящие белым светом над Добром и сине-черным над Злом. Между ними зависла стальная Корона Арены, сверкающая в свете пламени с семью длинными, резкими шпилями, ожидая победителя вечера.
Первыми прибыли Счастливицы, разодетые в вечерние платья и нервозные улыбки в ожидании приглашения на Бал. Когда они вошли через западные двери, размахивая флажками с белыми лебедями и баннерами с лозунгами «КОМАНДА ДОБРА!», стеклянные цветы опыляли их ароматом и хрустальные фризы ожили.
— Приветствуем, красно-девиц, чей талант поможет победить нам на Арене? — пропыхтел хрустальный принц, сражаясь с драконом, извергающего обжигающий дым.
— Я слышала дитя по имени Софи очень грозна. Вы сможете её одолеть? — встряла хрустальная принцесса рядом с ним, сидящая за сверкающей прялкой.
— Я не попала в команду, — призналась Кико.
— Все будет тот, кто останется последним, сказал принц, нанося удар дракону.
Через восточные ворота с ревом протолкнулись Несчастливцы, размахивая коряво сделанными плакатами с кривой надписью «КОМАНДА ЗЛА!», в то время как Хорт размахивал флагом с черным лебедем так истово, что сломал сталактиты, свисающие с потолка, вынуждая тем самым Несчастливцев броситься в рассыпную в поисках укрытия. Когда Хорт рванул к своему месту, то оглядел обожженные стены, искаженные тенями чудовищ, пожирающих крестьян и ведьм, жарящих детей. Неподалеку от лавочки ожили гравюры с вопящими принцами, которых режут злодеи, забрызгивая все вокруг черной кровью.
