– Меня мотает, Эт! – почти со злостью воскликнул он. – Всё, что было
между нами – оно действительно было. Но мы – это по-прежнему мы?
– Ты – да, – твёрдо ответил Эет. – А она тем более, потому что ей не с чего
меняться. Она мертва. Мертвее нас с тобой.
– Она богиня, а я просто немёртвый, – тихо ответил Вир, отворачиваясь. –
Она в Асгарде. И кто знает…
– Я не знаю. И ты не знаешь. Ты любишь её?
– Эт…
Эет встал и, ни слова не говоря, забрал со стола Вирлисса портрет Фрей.
– Думаю, он тебе не нужен, – только и сказал юноша. – Не мучай себя.
Разлюбить – не преступление.
– Эт! – Вир распахнул глаза, и в них боль смешивалась с недоумением. –
Эт, поставь!..
– Спокойной ночи, – Эет, не говоря более ни слова, вышел из комнаты
друга.
Вирлисс потерянно смотрел на осиротевший стол. В душе царила полная
пустота, словно вместе с Эетом из комнаты ушла Фрери.
Чувства накатили с такой силой, что Вир, не помня себя, вылетел в
коридор.
– Эт! – он заколотил в комнату друга. – Эт, верни!.. – кричал он, забыв о
спящих мальчишках. – Верни мне её!.. Эт, будь человеком!..
Эет не открывал.
Коротко взвыв, Вирлисс развоплотился и прошёл сквозь двери.
Эет стоял к нему спиной и смотрел на падающий за окном снег.
– Отдай!
– Ты что-то для себя решил? – обернувшись, холодно осведомился
золотоволосый юноша.
– Что тебе башку мало свернуть! – рявкнул Вирлисс, пытаясь выдрать у
Эета из рук картину. – Психолог доморощенный выискался! Не смей её больше
трогать!..
– Тогда больше не говори того, что я сегодня слышал, – ответил зомби,
выпуская портрет.
– Придурок! – фыркнул Вирлисс, хлопая дверью.
Эет рассмеялся, глядя ему вслед.
Гими
Гими, задыхаясь, отпрянул от замочной скважины. Он проснулся от криков
и стука в коридоре, но выглянуть не посмел. И сейчас увидел, как из комнаты
Эхета, словно ошпаренный, вылетел незнакомец и скрылся в дверях напротив,
хлопнув ими так, что эхо прокатилось по всему коридору.
Сперва Гими подумал, что это сам Эхет – хотя зачем ему было колотиться в
собственную спальню? – но в полоске света, выбившейся наружу в краткий миг,
когда открывались двери, мальчик успел заметить, что волосы у человека не
золотистые, а…
Гими сглотнул.
Он никогда не видел людей с такими волосами.
Сердце прыгало в горле. Губы пересохли от страха.
Наконец, решившись, мальчишка выскользнул в коридор и постучал в
комнату Лока.
– Лок! Лок, ты спишь? – зашептал он.
Замок щёлкнул, и в приоткрывшейся щели возникло остренькое личико
рыжего мальчишки.
– Ну? Чего орёшь?
– Я не ору… – растерялся Гими. Лок, не вступая в препирательства, втянул
друга в тёмную спальню. – Это не я орал… Ты тоже от криков проснулся?
– Проснёшься тут, – буркнул Локи. – Уснуть не успел!
– Лок, кто живёт у тебя за стенкой?
– Никто не живёт, – снова буркнул Лок, отходя к окну. Снег перестал,
выглянула луна, и её голубой свет ярко сиял на рыжих волосах мальчишки.
– Ну, не за стенкой. А через комнату? Ближе к залу!
– Никто не живёт! – чуть раздражённей ответил Лок.
– Но я только что видел, как туда зашёл человек! – сверкнул глазами
Гимильк. – Это он сейчас на весь коридор кричал.
Лок вздохнул.
– Гими, Эет ведь предупреждал, чтобы ты не совался, куда не просят.
Наверное, сам хозяин бродит?
– У Эхета волосы золотистые. А у этого…
– У этого?.. – широко ухмыльнулся Лок.
– Серебристые, – прошептал Гимильк.
– Седые, что ли?
– Сам ты “седые”! Серебристые, клянусь Баалом!
– А разница-то в чём? – зевнул Локи.
Гими сжал кулаки.
– Ты Снежка видел?
– Так он белый, – хмыкнул Лок.
– Именно! Не скажешь же, что седой!
Локи вздохнул.
– Слушай, Гимильк, ложился бы ты спать…
Гими стоял с открытым ртом и смотрел в одну точку.
– Локи… – выдохнул он. – Так это же… Снежок!
Лок вопросительно вскинул брови.
– Снежок умеет принимать человеческий облик!
Лок молчал.
– Ну, что ты скажешь? – не вытерпел Гимильк.
– Идём!
Локи схватил Гими за руку и вытянул в коридор.
– Какая дверь?
– Напротив… Напротив спальни Эхета, – шепнул срывающимся голосом
Гими. Во рту слюна пересохла, так было страшно.
Лок приник ухом к тёмным доскам.
– Что там? – шепнул Гими.
– Кто-то ходит, – кивнул Локи. – Вот не спится, а! – покачал он головой.
– Услышат… Ты бы потише…
– Нет, – усмехнулся мальчишка. – Пока я не захочу, никто нас не услышит,
горе моё.
Гими захлопал глазами от такой странной уверенности.
– Идём… – несмело потянул он друга за рукав. – Идём, страшно!
– Что, уже передумал Снежка в человеческом облике смотреть?
– Что он тебе, мистерия, чтобы его смотреть? – рассердился Гимильк. –
Сейчас как Эхет выйдет…
– Даже если выйдет, не увидит, – со странной усмешкой ответил Локи, и
Гими отпрянул. В выражении глаз друга ему почудилось что-то недоброе.
– Лок… это ты? – прошептал он.
– Я это, я, – хмыкнул приятель. – Не трусь! Ладно, что под дверями стоять?
Если боишься в чужие тайны влезать, нефиг бегать, домыслы строить и другим
мешать спать!
Он повернулся и пошёл прочь. Гими кинулся следом.
– Лок! Ну что ты… Я же… я же просто предположил…
– Даже если ты прав и это Снежок, он не хочет показываться нам в
человеческом облике. А если не хочет, что лезть?
Они вошли в спальню северянина.
– Просто… просто это так… так удивительно! – смущённо улыбнулся
Гимильк. – Белый тигр, который…
– А хочешь, – Лок, озорно сверкнув глазами, сел на постели, подогнув под
себя ногу. – Хочешь, я его поймаю для тебя? И ты его на своём корабле увезёшь
в Сидон. Хочешь?
Гими ошеломлённо захлопал глазами.
– Как… поймаешь?
– В клетку посажу, – пожал плечами Локи. – И будет у тебя время
проверить, в кого он там превращается.
– Зачем… в клетку?
Локи вздохнул.
– Чтобы увезти в Сидон.
– Но… ты же не сможешь!
– Я? – оскорблённо хмыкнул мальчишка.
– И Эхет обидится. Снежок ведь его зверь. Вызволять его пойдёт. А мы
раньше весны отплыть не сможем!
– Сдаётся мне, оттепель приближается, – глядя в окно, вздохнул Локи. –
Пока добираемся до лагеря, корабль как миленький оттает. И твой отец, увидев
такой ценный трофей, да узнав, что ты его украл у могущественного мага…
отплывёт твой отец! Особенно чтобы тебя во искушение не вводить, снова по
острову погулять. А море будет спокойное, как летом… и не с руки Ахираму на
острове сидеть, товары гноить… отплывёт он!
– Нехорошо это! – замотал головой Гимильк. – Эхет и Снежок помогли нам,
а мы…
Локи пожал плечами.
– Ты прав, нехорошо. – И, широко улыбнувшись, обернулся к приятелю. –
Что ж, не хочешь как хочешь! Иди спать.
Гими, повесив голову, поплёлся к себе. Мальчик думал, что не уснёт, но,
против ожидания, провалился в сон, как только укрылся одеялом.
Дни пролетали незаметно. Хозяин Храма с радостью составлял
мальчишкам компанию в зале. Он садился возле дымящейся кадильницы, у его
ног ложился белый тигр, гости пристраивались напротив за чашками душистого
чая – и начинались рассказы об Атариде.
О Кораблях, что не знали преград и не страшились штормов, о драконах, о
магии…
Иногда Эхет показывал фокусы: диковинных птиц, превращавшихся на
глазах в небывалые цветы, перекидывал наряды Гимилька и Лока в платья, что
под стать царям – а то сказочным героям. Гими слов не хватало, чтобы выразить
восторг, а Локи только хмыкал, и глаза его смеялись…
Иной раз он тоже начинал рассказывать легенды – только всё о богах.
Рассказывал, как сражались ваны и асы, как заключён был между ними мир, как
отправили ваны в Валгаллу послами – а не то заложниками – Фрейра и Фрейю с
отцом их Ньёрдом…
– А и прекрасны были эти брат с сестрой! – улыбаясь, говорил Лок. –
Благой Фрейр, бог солнечного света, и сестра его, подательница жизни, Фрейя…
Долго ли, коротко ли, нашёл себе Фрейр по сердцу девушку, Герд её звали, и
повелевала она всеми реками, озёрами и водопадами в своей стране. Правда, не
богиня была Герд, и долго не мог Фрейр решиться сочетаться с ней законным
браком, но в конце концов преодолел свои колебания. Да и отец его в Асгарде
встретил свою суженую, Скади её звали… Из того же народа она происходила,
что и Герд, из Ётунхейма обе… Из суровой снежной страны инистых демонов.
А вот Фрейя всё никак не могла свою судьбу встретить. Может, разборчивая
слишком оказалась дочь Ванахейма? Самого Одина отвергла!
