— Доктора?
— Да, доктора, или как вы там его называете. Не стройте из себя дурачка, а то мой друг разнервничается и с вами тоже может произойти какая-нибудь неприятность. Вы прекрасно знаете, о ком мы говорим: о кругленьком таком толстячке.
Великан сказал неожиданно тихим голосом:
— Вы давайте позабудьте обо всем, что знаете, и о нас тоже, и держитесь-ка подальше от тех мест, где вас видели с этим доктором. Договорились?
— Ну конечно, договорились, отчего же нет,— отвечал Корреа.
Когда он понял, что дышать стало легче, он вспомнил о Сесилии и спросил себя, неужели просто из трусости он откажется от нее... Бояться нечего, надо говорить, его заботы вполне обычны, их поймет любой.
— Можно рассказать все по-честному? — спросил он.
— Можно, можно,— ответил высокий,— только если не слишком долго.
— Все, что я скажу, очень просто. Я ищу этого доктора вовсе не из-за корысти. Знаете, зачем он мне нужен? Чтобы отвести меня на другой берег, потому что там ждет меня один человек.
— Сеньор-то у нас бескорыстный,— сказал высокий, указывая на него пальцем.
— И везучий. Его кто-то ждет на другом берегу.
— И он жить не может без этого человека. Сеньор считает нас с тобой идиотами.
— Так считал и доктор, да покоится он в мире.
— Да доктор этот просто наглец. Вздумал забавлять нас небылицами.
— Всякими сказками, вроде человека, что ждет сеньора на другом берегу.
Корреа возмущенно запротестовал — сначала из-за того, что ему говорили, потом оттого, что его трогали, но вскоре умолк, и только когда началась экзекуция, успел поднести руки к голове. В какой-то миг — как он потом убедился, много позже — его пробудил мужской голос, повторявший настойчиво и мягко:
— Что с вами? Вам нехорошо?
С помощью неизвестного — высокого господина с седыми усами и в очках — Корреа кое-как поднялся. Все тело у него болело.
— Кажется, меня побили,— заметил он печально.
— Хотите обратиться в полицию? Если желаете, я провожу вас в комиссариат. Комиссар — мой друг.
— Пожалуй, не стоит заявлять в полицию. На сегодня с меня хватит и побоев.
— Как вам угодно. Зайдемте на минутку ко мне, я немного обмою ваши ушибы.
Корреа поддался уговорам и с трудом побрел, куда его вели. Дом показался ему весьма привлекательным, решетки и люстры были кованые, а кресла — как в старом монастыре.
— Простите, что я вам мешаю,— сказал Корреа.
— Здесь светло и все видно. Вам удобно? Это самое главное.
Его усадили под торшер, тоже кованый, стоящий в углу гостиной. Корреа благодарно подумал: «Я в парадной столовой, где собираются по большим праздникам». В центре комнаты стоял длинный лакированный стол из черного дерева.
Хозяин промыл ему раны перекисью водорода и заботливо отер его лицо.
— Щиплет,— сказал Корреа.
— Ничего страшного,— заверил его господин.
— Это потому, что щиплет не вас.
— Не спорю. Однако согласитесь: вы дешево отделались, если учесть, чем кончилось с тем, другим,— вы понимаете мою мысль? И не подумайте, что это плохие ребята.
— Вы их знаете? — удивленно спросил Корреа.
Господин приятно улыбнулся.
— Здесь знаешь всех,— объяснил он.— Как я говорил, ребята они совсем не плохие, разве что немного нервные, но это у них по молодости. Вам не надо было лгать.
— Я не лгал.
— Путешествие на другой берег, чтобы повидать женщину,— старая сказка.
— И однако это правда.
— Дорогой мой сеньор, постарайтесь понять, что если вы беседуете с серьезными людьми, лучше не пытаться провести их подобными россказнями. Вполне естественно, по-человечески понятно, что наши друзья вышли из себя. Кроме того, чтобы повидать женщину, зачем являться к ней вместе с доктором?
— Доктор знает остров, где есть туннель.
— С этого мига сцена пошла быстрее.
— Вы хотите сказать, пещера — пещера, где хранится товар? Не подождете ли вы минутку?
— Я ухожу.
— Вы подождете.
Выходя из комнаты, хозяин дома сделал знак рукой, означавший, что надо подождать, и запер дверь на ключ. Простой этот факт испугал молодого человека больше, чем незадолго до того спор с бандитами. («Меня начали бить, когда я еще ничего не понял»,— объяснял он потом.) Он слышал, как в соседней комнате господин с седыми усами говорил по телефону, хотя и не различал слов. «Меня не одурачишь,— подумал он.— Выберусь в окно». Окно выходило в темный сад и было забрано решеткой с частыми прутьями. Он мог, конечно, позвать на помощь, но рисковал тем, что хозяин услышит его прежде, чем кто бы то ни было, и тогда... Лучше не думать.
«Минутка» длилась долгих полчаса. Наконец он услышал, как ключ поворачивается, увидел, что дверь открылась и в гостиную вошли хозяин, а следом — оба бандита. Поистине этой ночью страшным неожиданностям не было конца.
— Вот мы и снова вместе,— сказал тот, кто был пониже.— Хочется верить, что на радость всем.
— В этой вашей пещере действительно полно товара? — поинтересовался великан.
— Это не пещера, и там нет абсолютно ничего.
— Думайте, что говорите,— посоветовал ему хозяин дома.
— Что вы хотите? Что вам надо?
— Не так уж трудно поехать и посмотреть,— сказал господин с седыми усами.
— Однако,— предупредил молодого человека тот, кто был пониже,— для вашей личной целости было бы лучше, если бы мы нашли пещеру полнехонькой.
— Кто ее найдет? — храбро спросил Корреа.
— Вы. Мы посадим вас на катерок и назначим капитаном,— весело ответил великан.
— Я совсем не уверен, что смогу ее найти.
— Теперь новая песня?
— Доктор брал меня с собой только раз. Я в этом краю недавно. Все в дельте кажется мне одинаковым.
— Мы ничего не теряем, если попробуем,— сказал хозяин дома.— Но извольте не затыкать ему рот. С вашими штучками мы далеко не уедем. Если бы я не вмешался, откуда узнали бы мы о пещере?
Молодого человека запихнули в автомобиль, на заднее сиденье, между великаном и толстяком. Пожилой господин сел за руль. Когда они подъехали к берегу, занимался рассвет. Корреа затосковал и сказал, не сдержавшись:
— Я уверен, что не узнаю острова, и вы меня убьете. Лучше уж убейте сейчас.
— Бандиты встретили его слова дружным смехом.
— Ему сейчас совсем не смешно,— объяснил им пожилой господин.— Он всегда жил далеко от моря, и ему будет неприятно, если мы бросим его в воду.
Все забрались в катер. Толстяк сидел на руле, болтая с великаном; пожилой господин и Корреа устроились сзади. Корреа был очень испуган, печален и дрожал от холода. Ушибы на лице горели огнем, все тело нестерпимо болело. Почему-то он обратил внимание на маленькую лодчонку, привязанную за кормой, на два весла, лежавшие под сиденьями катера. Они подъехали к пристани Энкарнасьон, и пожилой господин сказал:
— Вот и наш причал.
Корреа с поразительной ловкостью вскочил на ноги. Остальные расхохотались.
— Не надейтесь,— сказал толстяк.— Мы еще поплаваем. Просто сеньор вспомнил, как мы вышли здесь в ту ночь, когда вы встретились со своим дружком-доктором.
Пожилой господин обратился к великану:
— А ты сразу же заснул?
— Я не хотел.
— Не об этом речь. Отвечай на мой вопрос.
Пока мы шли вдоль этого берега, я не спал, но глаза у меня уже закрывались, а это очень неудобно.
— Молодец.— Пожилой господин пристально посмотрел на молодого человека и спросил: — В какой-то момент вы пересели на другой катер?
— Нет. Зачем?
— Сколько времени вы плыли отсюда до острова?
— Минут двадцать по меньшей мере. Может быть, полчаса, не знаю. Остров был по правую руку.
— Смотрите внимательно и верьте в успех, и вы его узнаете.
— Я всегда считал, что, если поискать хорошенько, всегда найдешь то, что ищешь,— провозгласил Корреа. И тут же подумал, не сказал ли он чего-нибудь лишнего.
— Это мне нравится,— воскликнул пожилой господин и хлопнул его по спине.
Корреа подумал, что, пожалуй, судьба предоставляет ему самый удобный случай. Вряд ли он нашел бы остров сам по себе, а на доктора, очевидно, надеяться нечего. И вот эти люди вынуждают его отыскать остров. Не успеют они и глазом моргнуть, как окажутся в Пунта-дель-Эсте, а там, воспользовавшись общим замешательством, он сбежит. Нет в мире силы, способной помешать ему встретиться с Сесилией.
Он сказал себе, что не сдержал буквально свое обещание хранить тайну туннеля, но поступил так под страхом смерти и потому, что доктору это уже не повредит.
Катер шел ровно, все было спокойно, и Корреа немного вздремнул, а открыв глаза, увидел, что они плывут уже по иным местам: здесь было куда более просторно, река словно раздалась и казалась светлее; на левом берегу появилась лесопильня, на правом — бесконечные ряды тополей. И тогда — но не сразу — у молодого человека упало сердце. Хотя он ничего не различал в лабиринте дельты, но твердо знал, что этих мест не видел никогда.
