С подъёмами и прогибами,
Тенгри пустыня,
горячая волна кипит, двигается,
пальцами бесчисленных рук указывает вперёд,
массивной волной разрывает воздушный поток,
как если необъятный лес
в просторах горизонта дружно указывает на западный край,
безбрежный поток
выводит сильный свищущий звук,
кажется, что наконечник стрелы пронзает наши,
запечатанные в предсердии, угрызения совести,
не говоря уже о самодовольстве или
о тусклой обиде и ненависти.
Глаза ослепляющая,
Тенгри пустыня,
море разгоряченных лучей в полдень колышется,
раскачивает чистые звуки фиолетово-бронзовых бубенчиков,
к полуночи лунный свет расходится
тёмно-красной розой,
восторженно распускающейся,
песочная равнина, полное хранилище ветра,
втихомолку комментирует большой военный мятеж,
и тогда большие перемены во времени начинают путаться,
сегодняшний день, прошлый век, стираются, выжигаются полностью,
не к человеку, но к погребенным, эта,
достигающая далёких небес, струящаяся хоровая поэзия.
Сегодня ночью кто так же, как и я
Побывал в мистическом месте и принял
Откровение внеземного мира
Смог вызвать стройные ряды душ, словно ветер
Тянутся белые нити облаков
Через стремительные звёзды от сказочного города
Над разными чудесными крышами пролетают
Ещё появляются звуки песен и щебет птиц
Сладко вспомнить далекие имена и колодцы
Бесконечные волны времени
Словно сообщают сокровенное
В тёмном свете то поднимаются, то опускаются
Вдруг ударило током меня, разрастается боль
Разливаются страх и обида, но в конце те,
Воспитанные нетерпимыми ко всему иному,
Стали собственным адом, и днём и ночью мучаются,
В беспомощном одиночестве выдыхают проклятия,
Выведите меня отсюда, такой знак, скажите,
Что есть более тяжелое и невыносимое,
Чем этот знак судьбы.
Декабрь 2007 г.
Никто не
Осмелится
стереть мои слезы.
След слез моих
как огонь
обжигает людей
О, звезда предрассветная!
Чья воля, предавшая волшебство,
уничтожила царство цикад и сверчков
На высоко висящей макушке дерева: цзинь-цзинь, цзинь-цзинь,
как будто солнечный луч раскачивает мелкий янтарь,
моя душа кругами вьется вокруг волн света, блеска,
а в зарослях рулады звуков цвиринь, цвиринь, подвесок ожерелья стрекот,
то развернет молчанье, то удлинив, растянет в пустоту.
Волшебный перезвон разносится, скорее выходи,
скорей приди, обласкан будешь сезонным даром года,
одна душа, весь мир божественным провидением пропитаны,
сердце и тело наши переполнены таким
холодным горьким счастьем.
На день седьмой глубокие слои земли
распространяют сообщенье, передают сигналы:
с небесных врат красные, желтые, зеленые, коричневые
нотные знаки свободно кружатся,
печально падая, но шумно и уверенно.
То ли тенистые корзинки облаков, то ли букет зари из роз,
золотом с медью освещают лесную кромку за стеной,
небесный нежный взгляд полностью сбросит заносчивость, надменность,
глаза наполнятся прозрачным созерцанием разбросанных мазков,
а может быть
Источник волшебства стремительно вольется к людям?
Эхом молитвы донесется из райских мест?
Душа проснется зачерпнуть руками глубокий смысл судьбы,
старые, прошлые дела окутывают сердце бесконечно,
и горестно, и сладко. Но в этот год
Еще длиннее тянется лучей и облаков осенний силуэт,
желтый туман сусальным золотом с вкраплениями серебра
раскачивается, с каплями сумрака смешиваясь,
трепетно медлит, колеблется душа моя. Как надо
утешить сердце у Земли? Затем, что
Рулады стрекота, в насилующем мире терзающие душу,
погасли,
пустота не сможет заменить сердце Земле, и мне,
но долгий, долгий сон, тени раскаяний тысячелетний срок
скитаются в подземных переходах.
Но если у Земли терпенье не сравнимо ни с чем,
кто, несмотря на все, с Земли прогнал,
стряхнул благоухающую музыку? Кто,
из сердца вынул, несмотря на все, ту
в долгих думах и тяжелых вздохах печальнейшую красоту?
пробудит душу зачерпнуть руками глубокий смысл судьбы
