Тебе понравится.
Да, ресторан и правда был непростым. Потому что задняя дверь выходила на знакомое мне
южное пшеничное поле, за которым темнели Милакардеры, расположенные на другом
конце страны. В нашем дворце тоже была такая волшебная стенка, как и у почти всех
аристократов высшей крови. Стоили такие переходы безумных денег. И если в тот день, когда мы познакомились с Люком, я встречала тут восход, то теперь мы, взобравшись на
холм, провожали пышущий жаром закат. По красноватой от солнечных лучей пшенице
змеился ветерок, пели и ворковали полевые птицы, одуряюще пахли простые цветочки, и
вся земля словно была погружена в истому.
И Люк, стоявший сзади, в какой-то момент отвел мои волосы назад, заставляя немного
склонить голову, и коснулся языком ямочки за ухом. Я замерла, подчиняясь. Тяжело
вздохнул, втянул носом воздух, и впился в мою шею, то лаская чувствительную кожу, то
прикусывая ее зубами. И когда я, сдаваясь, тихо застонала, перехватил стон своими
губами, начав умопомрачительный, тягучий, соблазнительный поцелуй. Садилось красное
солнце, а его руки, медленно, обжигая, скользили по бедрам вверх, задирая платье, ласкали
мой живот и мимолетно касались умелыми пальцами отяжелевшей груди. Шумел ветерок,
сливаясь с громким прерывистым дыханием мужчины, вжимающегося в меня сзади, и
тело его было таким горячим, что это сводило меня с ума.
- Хватит, - сказала я почти неслышно, но Люк остановился, прижавшись ко мне,
уткнувшись лицом мне в плечо и восстанавливая дыхание. Мир вокруг плыл, и я плыла
вместе с ним.
- Злюка, - прошептал он хрипло, и я улыбнулась.
Мы долго сидели на холме, обнявшись, наблюдая, как вытягиваются тени от дальних гор, небо подергивается фиолетовой дымкой, а огромный багровый шар скрывается за
горизонтом. Разговаривали о какой-то ерунде, подсмеивались друг над другом, спорили.
Замирали посередине разговора и тянулись друг к другу. И только когда стало совсем
свежо, а южные созвездия закружили над нами в медленном танце, мы молча, будто
ничего и не произошло, двинулись к дверям в обычную жизнь. Люк держал меня за руку, шел, немного прихрамывая, а я прислушивалась к себе. Мне было хорошо. И спокойно. А
об остальном я подумаю завтра, когда уйдет очарование этого вечера, и я снова смогу
трезво мыслить.
Внутренний голос настороженно молчал.
- Поехали ко мне? – лорд Кембритч открыл передо мной дверь машины, помог сесть,
придержав за руку.
Я посмотрела на часы. Почти полночь. Ничего себе, «побудь со мной хоть немного».
Внезапно накатила отступившая было усталость, а с ней вернулся и ясный ум, и мне
показалось, что по моему лицу он понял, что я отвечу, потому что иронично улыбнулся
уголком губ.
- Не сегодня. Отвези меня в госпиталь.
Глава 20
Василина, семь лет назад.
Барон Мариан Байдек проснулся от какой-то возни за дверью и мгновенно сел на кровати, настороженно прислушиваясь. Создавалось такое ощущение, что там, в коридоре,
старательно шаркая тапочками, ходит по кругу целая толпа старушек. Слышались тихие
девичьи голоса и заговорщицкий шепот, иногда прерываемые строгим «Тссс». Тогда
голоса замолкали, чтобы через какое-то время начать раздаваться снова.
«Никакой дисциплины», - подумал капитан Байдек, почему-то улыбаясь. Его жизнь с
появлением в ней принцесс встала с ног на голову. Никогда еще этот дом не был так
полон. Никогда ему еще так не хотелось возвращаться домой.
Когда он открыл дверь, застуканные на месте приступления принцессы, немного, впрочем, напрягшись, продолжали тереть тряпками полы, намывать стекла, протирать подоконники
и панели и начищать перила широкой лестницы, ведущей на первый этаж.
- О, барон, доброго утра, - вытерев широкой ладонью совсем не величественно
вспотевший лоб, поздоровалась наследница. «Доброе утро», - нестройным хором
протянули остальные. Василина, стоявшая на коленях и домывающая пол у своей
комнаты, покосилась на него и слабо улыбнулась.
- Нам не спалось, и мы решили немного размяться, - вдохновенно продолжала Ангелина. -
Хорошо успокаивает нервы, оказывается. Вы ведь не против…нашего способа лечения
нервов, барон?
И все снова напряглись. Кроме наследницы, конечно. Ну как можно на них сердиться?
Даже если Их Высочества таким нестандартным образом снова предлагают свою помощь?
- Как я могу быть против, леди? – отозвался он благожелательно, и леди выдохнули.
- А после обеда мы можем собрать поспевшие яблоки! – выкрикнула неугомонная Полли,
и тут же получила тычок в бок от Алинки.
- Тоже в рамках терапии? – полюбопытствовал Мариан.
Девушки вразнобой закивали.
- Работа на свежем воздухе – прекрасное средство от бессонницы, капитан, - светским
тоном сообщила Ангелина, величественно глядя на него.
- Тогда я не смею вам отказать, Ваши Высочества.
Девушки разулыбались - переговоры прошли успешно. Все, кроме Марины, которая, уйдя
в себя, сосредоточенно натирала сухой тряпкой и так сияющее оконное стекло.
Он прошел по свежевымытым полам, вдыхая запах чистоты и свежего воздуха из
открытых окон. Чуть замедлил шаг около Василины, и тут ему в голову ударила волна
сладкого, волнующего запаха, такого притягательного, что он чуть не потерял сознание.
Замер на секунду, восстанавливая контроль, и быстро двинулся вперед, к лестнице,
буквально оттаскивая себя от второй принцессы. Спустился по влажным ступенькам,
прошел через сверкающий чистотой холл. Тело словно окаменело и горело, жутко крутило
суставы, и он, выйдя во двор, долго приходил в себя. Ничего подобного с ним раньше не
случалось.
А на втором этаже Василина со стоном разогнулась, потерла побаливающую с самого утра
поясницу.
- Что, - сочувственно спросила Ангелина, заметив болезненную гримаску сестры, -
полнолуние скоро?
- Ага, - со вздохом призналась Василинка. Ее цикл один в один совпадал с полнолунием, и
за пару дней до этого ноющие спина, низ живота и переменчивое настроение служили
бесплатным и точным лунным календарем.
За завтраком барон почти ничего не ел, отвечал на вопросы вежливо, но напряженно, и, извинившись и еще раз подтвердив, что против «терапии» ничего не имеет, а даже будет
рад и абсолютно счастлив, если его яблоневый сад поможет снять стресс, быстро сбежал
из столовой, сославшись на неотложные дела.
Святослав Федорович, поставленный в известность об утренней уборке постфактум,
проводил его задумчивым взглядом. Он помнил молодого, храброго офицера, который с
достоинством просил руки его дочери и говорил о своей любви. А теперь этот сильно
повзрослевший мужчина ни словом, ни взглядом не проявлял своих чувств. Перегорел?
Настолько силен, что сдерживает себя? Или и не любил по-настоящему, и проверка,
устроенная Ириной для дочери, помогла образумиться и ему тоже? Не зря же он
возмутительно игнорировал приглашения в столицу?
В любом случае этот брак был невозможен тогда, и сейчас мало что изменилось.
Святослав был уверен, что рано или поздно ситуация разрешится, Ангелина взойдет на
трон, и после ее свадьбы Василина станет самой выгодной партией и влиятельнейшим
доводом при заключении союза между их королевским домом и домом другого
государства.
Он горько усмехнулся. В их паре именно Ирина всегда размышляла категориями
государственной пользы, а он – вполне земными понятиями. Теперь, когда ее не стало, он
то и дело ловил себя на размышлениях, которые могла бы озвучивать только она.
После завтрака вставшие еще до рассвета девушки пошли отсыпаться, и мирно проспали
до обеда.А на обед барон, передав через Святослава извинения, не явился. Сказал, что
пока стоит сухая погода, нужно докосить сено, и тратить время на прием пищи у него нет
возможности. Принц-консорт и сам бы присоединился к работающему капитану, но
отсутствующая рука лишала его даже таких простых радостей.
Детство и раннюю юность он провел в деревенском поместье, и не раз работал в поле
вместе с отцом, считавшем, что не выйдет толка из лендлорда, не прочувствовавшего на
своей шкуре все нюансы земледелия и ведения большого хозяйства. Кто же знал, что
бегающий вместе с деревенскими мальчишками паренек поступит в престижный
Королевский архитектурно-строительный институт, блестяще закончит его и, обойдя
почти три сотни кандидатов, получит место архитектора при дворе? Это произошло в том
же году, когда юная Ирина-Иоанна вступила в брак. Как-то незаметно их деловое общение
перешло сначала во взаимную приязнь, а потом и в крепкую, искреннюю дружбу. А потом
погиб второй супруг королевы…и она, подождав положенный срок, сама предложила
