В связи с этим припоминается шляхта, котороя бесконечно сеймиковала и тогда, когда нечем было уже и голый зад прикрывать. Но у шляхты хотя бы сабельки еще были, а на наших сеймиках придется бабскими юбками размахивать. Хотя, когда есть «юбки», то и приюбочники найдутся.
***
Писать для народа. А где тот народ и что надо написать, чтобы он вздрогнул и на себя самого оглянулся? Его даже Чернобыль не пробудил. Население, гуси домашние, которым хоть что, но в корытце подадут. А появись среди них дикий, летучий, который пробует крыльями взмахнуть, сами заклюют и ощиплют, чтобы взлететь не мог.
***
На столе приглашение на партийное собрание. Первый пункт повестки дня гласит:
«О преодолении инертных явлений в современном литературном процессе». (Докладчик доктор филологических наук П. Дюбайло.)
Звучит как пародия не только на само партийное собрание, но и на всю объявленную в стране перестройку.
***
Ветер. Мороз. Бесснежие. Но погода, наверное, переменится, поэтому чувствую себя разбитым и усталым. Вчера с утра ездил записываться на телевидение, потом до вечера сидел на работе. Начал немного оживать только теперь, к одиннадцати часам вечера.
***
Вчера позвонила жена Мележа насчет издания собрания сочинений Ивана Павловича в Москве. Оказалось, что там никто ничего не планирует, даже и о письме из нашего Союза ничего не слышали.
Все же удалось выяснить, что готовится к изданию шеститомник Шамякина. О нем никаких писем не писалось. Мележ может обождать и до следующей пятилетки. Позвонит еще раз Лидия Яковлевна — что и как говорить ей?
Похороны Кастуся Киреенко в Союзе, в каминном зале. Он чистый с лица, не измученный долгой болезнью и тяжелой кончиной. Геннадь Буравкин рассказал, что он позвонил на радио, попросил записаться вне очереди, пояснил, что идет в больницу и может не успеть. Поехал, записался, и по дороге со студии его не стало. Говорят, доктор не отпускала из кабинета, заставляла лечь в стационар. Не лег. На похоронах сына его старенькая мать.
***
На общем собрании выдвижение кандидатуры в депутаты Верховного Совета СССР от нашего Союза. Брыль свою кандидатуру снял одним предложением:
— Товарищи, хотя я и старый уже, но чувство юмора еще не потерял.
***
Ехал домой и не мог надышаться запахом ржи через открытое окно машины. Думал, что схожу в поля, надышусь, и перестанет болеть в груди. А ночью гроза, ливень, и назавтра весь день дождь. И никаких запахов, только мокрый запах дождя, да еще и не по-летнему холодного.
***
Вчера похороны Михаила Дубенецкого. Пасмурно, дождик, тоскливо. Белкрасно-белые флаги, цветы, траурная музыка. Быков грустно произнес:
— Как неизменно: когда добрый человек умирает — дождь и на земле грустно.
И еще слова Василя Владимировича о «что нового слышно?».
— Ничего нового слышать не хочется, потому что, когда новое, то опять какая-то гадость.
Юбилейный вечер Скорины в оперном театре. Много пустующих мест, а на Союз писателей было выделено только 25 приглашений. Мне билет «добыл» Толя Железовский, и приглашение на прием тоже. В новой гостинице «Беларусь» накрыты фуршетные столы, шампиньоны под соусом на десерт. Для начала немного водки налито в рюмки, а потом девушка ходит с поллитрой под фартуком и понемногу подливает жаждущим. На «президиумном» фуршетном столе водка стоит в бутылках. Вечер ведь проводится на правительственном уровне, и прием тоже.
***
Что касается нашего суверенитета и самоуважения. Мы пишем письмо на имя председателя Совмина, в котором объясняем, что государственная поддержка наших периодических изданий была бы конкретным шагом по осуществлению культурной, языковой программы, утвержденной в республике.
В нашей центральной газете за восьмое число, считай, получили ответ. Председатель Верховного Совета Шушкевич публично жалуется, что у государства на культурную программу, на программу по языку нет денег, и рекомендует на местах изыскивать ресурсы, перечислять деньги на Общество белорусского языка. Это звучит как заявление, что культурную, языковую программу можно не выполнять, дело это не государственное и не обязательное, а любительское, добровольное.
***
Сама золотая осень. По дороге из деревни в город машину раз пять поливало дождем. А за полосой дождя начиналась солнечная полоса, и дикая груша в лесу при дороге, казалось, истекала багрянцем.
***
Вчера вечером в банкетном зале гостиницы «Беларусь» состоялась презентация книги «Технология бизнеса» и одновременно представление творческо- производственного центра «Полифакт», при котором действует и издательская группа «Предприниматель». Родилось все это в Москве, деятельность разворачивается и у нас. Приехали представители российского Верховного Совета, известный публицист-экономист Геннадий Лисичкин и другие знаменитости. Из наших присутствует С. С. Шушкевич, незнакомые мне чины из Верховного Совета и Совмина.
Работает телевидение, книжный киоск с дефицитными детективами. Потом пресс-конференция под шампанское. Для начала сыграли полонез Огинского, потом зазвучали американские блюзы. Под них продолжается демонстрация женской моды, почему-то летней, хотя теперь поздняя осень. Подпитые мужики крутят шеями вослед молоденьким моделям. Потом начинаются и танцы.
Организовал все и руководит Евгений Будинас. Он знает в этом толк, и если уж пригласил, — напоит под завязку. Время не ограничено, возможности тоже. На все есть «добро», и будет и далее, найдутся и бумага, и полиграфические возможности — это те типографии, которым невыгодно печатать наши журналы.
Мы тихонько ушли, когда бал был в самом разгаре, танцевали все. Нам завтра надо быть в форме. Журналы стоят.
В книжных издательствах расчеты должны делаться по новым ставкам, но не делаются, потому что в постановлении не указано, откуда взять деньги. А министерство и тех, выделенных государством на белорусские издания не перечисляет, прокручивает их в банке. Так что в белорусском государстве на правах бедной сироты белорусскость.
Белорусские средства массовой информации. Если взять количество белорусскоязычных изданий, их объемы, тиражи и затраты на них — то это всего лишь капля по сравнению с русскоязычной продукцией, которая при демократах стала намного большей, чем была при коммунистах.
***
Полная луна этого жаркого августа ночью затуманенная, желтоватая и грустная. Хоть ты собирайся и уходи в поля на прогулку под ней. Только на даче настоящего поля нету. Рассветы прекрасные, на листьях ягодника меленькие капельки росы. Трава сухая. Теперешний август совсем без своих обильных рос. В девять часов утра уже жарко.
***
В письме (первом) белорусского народа великому Сталину были персонально указаны два деятеля, которые вышли из недр Компартии Беларуси:
Яднаў Кагановіч у Гомелі сілы,
У Віцебску сілы згуртоўваў Яжоў.
Послание школьники должны были заучивать, интересно, что было, когда ежовщина окончилась расстрелом ее организатора? А авторы стихотворного пересказа письма белорусского народа были отмечены грамотами ЦИК и СНК БССР. Это Колас, Купала, Александрович, Бровка, Глебка, Харик.
Позавчера состоялась встреча господ Шушкевича и Кебича с белорусскими писателями. Встреча проходила в бывшем здании ЦК, в зале заседаний бюро. Бюро уже нет, и не весь писательский президиум пригласили, а только секретарей, редакторов и еще несколько старших писателей. Как и в былые времена, писатели жаловались на нищенское положение литературы, языка. Как и раньше, им указывали, что надо делать (Ефрем Соколов рекомендовал Быкову лучше бычков выращивать). Теперь порекомендовали не влезать в политику, а заниматься своими делами, идти в школы и пропагандировать деткам язык и литературу, которые как топтали, так и теперь притаптывают. И еще руководящий сын писателя погрозил пальцем: не думайте, что государство будет вас содержать. Рынок есть рынок, ищите спонсоров. Но и сам не знает, доживет ли до того рынка и до того времени, когда национальные меценаты нарастут.
А в заключение Рыгору Бородулину был вручен диплом народного поэта, а Ивану Чигринову медаль Скорины. Все же проявили заботу.
Мудрые строки Купалы, давным-давно написанные:
Куды ні глянеш — людзі, людзі.
Куды ні глянеш — шэльмы, шэльмы.
Куды ні глянеш — б’юцца ў грудзі,
А значыць: правільныя вельмі.
На сегодняшний день — один к одному.
***
Тринадцатого, в день памяти Якуба Коласа, сбор у его могилы. Людей не меньше по сравнению с прошлым годом, даже больше.
Кто-то припомнил, что в день памяти Купалы в костеле была отслужена служба, почему бы такое не сделать и теперь. Эту мысль поддержали и те, кто несколько лет назад, состоя при должности, такого не позволил бы. Данила Константинович на предложение ответил коротко и категорично, что отец никогда не был набожным человеком и что через тридцать семь лет после его смерти устраивать в дань моде молебен он не будет.
