изменился раз и навсегда. Тогда он уже стал учителем и трепетно относился к своему делу.
Говорят, что отец Оцлав пришел в городок с рекомендациями самого святейшества. После
внезапной кончины отца Лацла он быстро стал лучшим другом каждого горожанина. Его
отзывчивость и мудрость помогали разрешить любую, самую сложную проблему, с которой
обращались к нему прихожане. Сам Ецлав часто бывая в Пришлом квартале, восхвалял отца
Оцлава. И каждый раз натыкался на стену непонимания. Иноверцы не очень доверяли подобным
благодетелям. Они видели в отце Оцлаве не спасителя, а разрушителя города и его славных
традиций.
Ецлав не верил им.
Время шло, и наступил день, который явился кошмаром для каждого, кто проживал за
каменными стенами. Могущество Оцлава оказалось сильнее человеческих жизней, и город горел.
А когда первый лепесток пламени уже коснулся черепичных крыш, Ецлав примерил на себя
иссиня-черный балахон Душеприказчика. Он молил всевышнего о прощении каждого кто
оступился в своей бренной жизни. И ужасный груз лег на его плечи, и шестеро смельчаков
разделили его участь.
***
- Неужели святой отец оказался приспешником дьявола? – удивился я, дослушав историю.
- Не знаю, кем он оказался, но именно он поверг мой город в хаос. И все люди, знакомые и не
очень, родные и неизвестные мне, праведники и грешники… Их всех забрал огонь.
Проклятый задумчиво покрутил стилет – лезвие, продырявив пол, буравило сгнившую
древесину.
- Как же ты должен спасти их души?
В ответ, собеседник лишь пожал плечами.
- Не знаю. Когда мы поняли, что отец Оцлав обманул всех нас, мы – те, кто еще не поддался его
чарам, дали зарок, во что бы то ни стало спасти наш город. Заклинание было произнесено, и вот
мы оказались между жизнью и смертью, в этих бесплодных землях. Нас раскидало в разные
стороны этого странного мира, и никто не мог преступить установленную границу.
- Граница - это озеро утопленников? – догадался я.
Проклятый кивнул и добавил:
- Только твой рисунок помог разорвать этот призрачный круг.
- Но я больше не могу рисовать, - я разочарованно посмотрел на перо и мятые листы бумаги.
- Тебе придется попробовать еще. Иначе нам не попасть в город.
- Почему?
- Всему свое время, - уклончиво ответил Проклятый.
- Тогда скажи, кто сейчас охотится за тобой? – не унимался я.
- Этого я не знаю, - честно ответил Душеприказчик.- Но поверь мне, я, ни за что на свете, не
желал бы встретиться с этим исчадием ада.
- Разве в городе мы не будем в безопасности?
- Я должен прийти к истокам. Все возвращается на круги своя. В бесплодных землях мы не найдем
ничего кроме страдания и иных более ужасных проявлений смерти.
- Но откуда ты знаешь? – меня просто переполняло множество вопросов.
- Знаю, - уклончиво ответил Проклятый и протянул мне перо и лист бумаги. – И если ты желаешь,
чтобы твое сердце и дальше билось, сохраняя привычный ритм, ты попробуешь что-нибудь
нарисовать. Уж не знаю, почему этим полуразложившимся существам нравятся твои художества.
Но надо пробовать…
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: Покровительница Пришлого квартала
Я в отчаянье бросил перо на землю, а чернильницу швырнул в ближайшее дерево. Ничего не
получалось. Руки отказывались слушаться, и казалось, что я больше не смогу не только рисовать
четкие линии, но и вывести хотя бы маломальскую причудливую завитушку. Чтобы я не пробовал
рисовать - выходили лишь непонятные мерзкие каракули.
Раздраженно я запахнулся курткой, и ничего не говоря, повернулся к костру спиной. Все
выглядело достаточно глупо, и между тем достаточно доходчиво. Заплутав между двумя мирами,
мои таланты растерялись, будто семена из прохудившегося мешка. И как исправить нынешнее
положение – я не знал.
Не помню когда, я погрузился в недолгую, но приятную дрему.
Меня разбудил резкий толчок в плечо. Я протер глаза и увидел перед собой помятый рисунок
прекрасной девы на желтом дорожном листе.
- Как у тебя это получилось? Объясни? - в глазах Проклятого читалось не скрываемое
удивление.
- Что? – спросони я ни как не мог понять, что же произошло.
Только окончательно придя в себя, я сумел разглядеть молодую девушку, которая, повернувшись
вполоборота, с интересом рассматривала древнюю как сама смерть старуху: серое морщинистое
лицо было сжато, словно гнилой овощ, а ввалившиеся глаза, казались двумя ужасными земляными
рытвинами. Девушка вглядывалась в чужое лицо, с интересом и страхом узнавая в них, знакомые
для себя черты. Великолепная зарисовка казалась мне до боли знакомой, будто я уже видел ее
раньше. Но, с сожалением, я понимал, что не моя рука вырисовывала эти идеальные контуры.
- Это не мой рисунок, - медленно протянул я.
- Я нашел его рядом с тобой, - уточнил Проклятый. – И честно говоря, если этот клочок бумаги
поможет нам пробраться за городские стены, мне все равно кто накалякал его. Пусть даже это
происки самого Дьявола!
Услышав подобное объяснение, я недовольно поморщился, но ничего не ответил. Перед глазами
застыл образ прекрасной женщины узревшей свою ужасную старость. Мерзкая старуха и молодая
красавица как две стороны одной сущности. А ведь может именно такая судьба и ждала нас
впереди?
***
Первое утро после произнесенной клятвы, и первое - встретившее его холодом и пустотой в
новом мире, наполнило сердце Проклятого болью и страданиями. С сегодняшнего дня он не
принадлежал себе. Теперь его душа и тело предназначались лишь для одной цели – уплата грехов,
и Душеприказчик должен был стать разменной монетой в счет вечного долга тысячи мертвых
соплеменников.
Несколько дней он просидел возле полуразрушенной церквушки и пытался хоть как-то согреться.
Ужасно хотелось есть.
Серое небо еще больше давило на плечи словно было собранно из тысячи острых камней,
которые того и гляди могли обрушиться на голову небесной карой.
Вздрагивая от каждого шороха, Проклятый с ужасом вспоминал горящий как стог сухого сена
город: закрывая уши, он не мог прогнать душераздирающие крики помощи и невыносимый плач
женщин и детей.
На третий день Проклятый уже не реагировал на призрачные тени и стоны, доносящиеся с
огромного кладбища. Охватившее его отчаянье медленно пожирало изнутри. Несколько раз он
пытался покончить с собой, разрывая запястья острой гранью каменной плиты. Но смерть, словно
брезгуя им, давала несчастному еще одну возможность выжить в этом мертвом мире.
Путая день и ночь, Душеприказчика била нервная дрожь. Кутаясь в лохмотья одежды, отрытые
из ближайшей могилы - он все же решился добраться до дальней границы кладбища. Питаясь
корнями и ягодами, которые имели скорее пресный, чем горький привкус, внешне, он уже давно
стал походить на настоящего призрака.
Седьмой, а может быть восьмой день принес ему не только душевное умиротворение, но и более
чем странную встречу. Загадочный шорох заставил Проклятого покрепче обхватить деревянную
палку с длинным гвоздем на конце. И в тот самый миг, когда тишина поглотила тревожное
ощущение, шорох повторился. Первым кого увидел Проклятый было маленькое мохнатое
существо с большими черными глазами. Следом появился человек.
***
Мы стояли на пригорке и с интересом, и тревогой в сердце разглядывали высокие стены
мертвого города. Каменные глыбы были покрыты серым мхом и между узких бойниц
проглядывали мрачные фигуры стражей с длинными алебардами.
- Мне кажется, они наблюдают за нами, - дрожащим голосом произнес я.
Повинуясь немому приказу хозяина, Ша запрыгнул ему на плечо. Ничего не ответив, Проклятый
стал быстро спускаться вниз.
Мы оказались у самого подножия склона и, пробравшись через буреломы высохшего перелеска,
подошли к глубокому рву. Через устрашающий зев исчезающей под ногами земли, вальяжно
перевалился широкий деревянный мост-ворота.
Первым на почерневшие от времени доски вступил Проклятый. Его словно тянуло внутрь, и он
был не в силах противиться внезапно возникшему желанию. Я посмотрел под ноги, и меня в тот
же мгновение сковала боязнь высоты. Доски оказались истлевшими, будто их долго облизывал
огонь; через пепельно-черные щели виднелось глубокое дно рва. Только сейчас я разглядел
темные кости и черепа, небрежно раскиданные по земле. Перед глазами вихрем пронеслась
