любопытством глянула на него – блондинчик, высокий, с бородой, на профессора –
лингвиста похож. Он как-то странно посмотрел на меня, будто у меня зубная паста засохла
в уголке губ (хотя, может, и засохла, собиралась я в состоянии сильного раздрая из-за
чьих-то нахальных посланий). Вежливо придержал мне калитку, подал мне руку, –
перешагнуть через небольшой водоотвод и ушел.
С Марианом мы проговорили почти час, и я просто млела рядом с ним. Как же повезло
Васе! Хотя, с другой стороны, она сама укротила свое везение и заставила его делать так, как нужно было ей. И оказалась в выигрыше.
- Как думаешь, твои мальчишки скоро начнут перекидываться? – легко
полюбопытствовала я. Об оборотнях я не знала практически ничего, и исследователь
внутри меня не упустил возможности задать этот вопрос.
Мариан улыбнулся. Он вообще всегда улыбался, когда речь заходила о жене и детях.
- Как мне объяснил консультант, первые обороты чистых оборотней начинаются с
половым созреванием, лет в 12-14. Не знаю, как будет у нас. В любом случае это будет не
скоро.
- А как ты…? – я запнулась, постеснявшись спросить, как часто он оборачивается сейчас, и не пугаются ли дети. И не гоняет ли его Васька из дому в такие дни.
Последнее я бы, конечно, и так не спросила бы, потому что это девочкин вопрос, который
можно обсудить с сестрой, валяясь в кровати, но мысли потекли именно в этом
направлении.
Он понял мое любопытство, ответил, как всегда, медленно и спокойно:
- Я сейчас почти всегда могу контролировать оборот, Марина. Маг-консультант, к
которому я обращался, дал почитать пособие для подростков-оборотней. Они,
оказывается, активно издаются, особенно в Бермонте. С картинками, - он усмехнулся. –
Забавно было вернуться почти в кадетское прошлое и учиться тому, что истинные
оборотни умеют сами по себе.
Мы еще поговорили, я передала горячие приветы Васюте, маленькие подарки для детей, и
затем двинулись на выход. Барон Байдек проводил меня до первого светофора, крепко и
радушно обнял и направился в часть. Ну а я – отсыпаться.
Но на прощание, когда я уже уходила, он тихо сказал:
-
Марина, видела человека, с которым я разговаривал?
-
Блондинчика? – я кивнула. – Столкнулись с ним на входе. А что такое?
-
Он попросил меня дать ему интервью для книги. Якобы пишет про жизнь
королевской семьи до переворота. Я, конечно, изложил ему официальные факты.
Но я уверен, что он никакой не писатель. Похож на сыскаря. Я на них насмотрелся
за время службы. Взгляд, повадки. Неосознанно тянется рукой к карману, играет
ручкой как сигаретой, но сигарет нет. Бережет ногу, будто там мозоль или обувь не
по размеру. Темные волоски на запястьях и светлые волосы с бородой. Слишком
выверенный образ. По отдельности вроде и ничего, и объяснимо, но все мелкие
детали вместе создают ощущение недостоверности. Может, я и перестраховываюсь,
но попрошу своих людей за ним проследить. Не нравится мне это.
Я поежилась:
- Почему ты сразу не сказал, Мариан?
Он пожал плечами:
- Зачем? Мы с тобой прекрасно пообщались. А сказал бы сразу, ты бы стала дергаться и
разговора бы не вышло.
Капитан был, как всегда, прав. А я, шагая обратно к автобусу, все выискивала глазами
этого типа и нервно дергалась, будто ощущая на себе его взгляд. Совсем я забыла об
осторожности с этим безумным режимом и морочащим мне голову лордом Кембритчем.
Будто все мы уже были в безопасности. Будто и не было Смитсена, убившего маму, потока
сыщиков, разыскивающих нас и постоянных переездов с места на место, чтобы только
начать жить спокойно.
Сидящий в припаркованном старом автомобиле Люк, и не подозревавший о своем
провале, медленно провожал удаляющуюся девичью фигурку глазами. Да уж, он чуть не
спалился у входа, когда увидел перед собой Марину. Как ему удалось сориентироваться и
не выдать себя, только Богам известно. И если факт посещения ею кафе нареканий не
вызывал – мало ли, что ей там могло понадобиться, то вот ее общение с Байдеком, когда-то
давно охранявшим вторую Рудлог и, по слухам, имевшим с ней роман, уже походило на
очередное странное совпадение. Он видел, как долго разговаривали эти двое, как они
обнимались. Было понятно, что их связывают теплые отношения. И помимо заходящейся в
крике интуиции он явно чувствовал на периферии сознания ядовитый шепоток ревности.
******
- Марина Станиславовна, там вас ждут!
- Подождут. Спасибо, Катюш.
Выходя с внеплановой вечерней планерки под любопытствующими взглядами коллег, я,
зажав сумочку под мышкой, посильнее запахнула легкую куртку, в очередной раз пожалев, что не заехала перед командировкой домой за вещами. Если б не лорд Кембритч с его
поцелуями, не мокла бы сейчас под дождем.
«Разве ты была против?»
- Заткнись, а?
Иссиня-черные тучи, зависшие над Лесовиной, отчетливо намекали, что готовят что-то
поэффектней нынешнего моросящего дождичка. В глубинах наступающих грозовых
облаков то и дело вспыхивали зарницы и глухо, далеко ворочался гром.
Люк ждал меня у машины, ничуть не смущенный капризами погоды. Высокий,
худощавый, опасный. Для меня опасный, ага. Темные глаза, темные волосы, все тот же
выдающийся нос, и узкое рельефное лицо. Ну вот ни разу не красавец. Что же ты нашла в
нем, Марина?
Улыбнулся краешком губ, привлек к себе, скользнув теплыми руками по бедрам, ткнулся в
мокрую щеку быстрым поцелуем с запахом табака и свежей туалетной воды. Открыл мне
дверь, сам уселся за руль.
- Я боялся, что ты не придешь, - хриплый голос скользнул по мне, как давешние лепестки
«Поцелуя страсти». Сам он смотрел на дорогу, сквозь работающие на полную мощность
дворники, немного щурясь от огней проносящихся навстречу машин. В салоне
раздражающе пахло новой кожей, сигаретами и Люком.
- Была такая мысль, - признала я. Была, была, что уж тут стесняться. Спрятаться,
пересидеть у коллег, уехать гулять в город.
- Но ты все-таки здесь?
Пожала плечами, закручивая влажные волосы наверх. Куртка-таки промокла и неприятно
холодила кожу.
- Не привыкла бегать от трудностей.
Люк хмыкнул, мазнул взглядом по моим бедрам. Да, милый, я в штанах.
- Ты надела чулки?
Да, вот так вот сразу проясняем диспозицию и планы на вечер.
- Нет, конечно, - я с удивлением глянула на него.
Засмеялся хрипло, с удовольствием.
- Я так и думал. А жемчуг?
- Отдала волонтерам. На помощь детям, пострадавшим при землетрясении.
Он кивнул, потом укоризненно покачал головой:
-
Ты знаешь, что оно было изготовлено в единственном экземпляре и стоит больше,
чем две такие машины?
-
Вот видите, какой вы щедрый и как сильно любите детей, лорд Кембритч, - ядовито
ответила я, и он снова тихо засмеялся.
- Ты такая кусачая, Марина. Голодная, наверное?
- Голодная, - призналась я. – И злая.
- То-то мне кажется, что ты сейчас прыгнешь и начнешь меня грызть. Сейчас уже
приедем. Везу тебя кормить и задабривать.
- Опять в пафосное место, где столовые приборы стоят больше, чем я зарабатываю за
год?
- А что, - проговорил он своим невозможным голосом, снова скользнув по мне острым
взглядом, - неужели тебе не понравился наш закат, Маришка?
И было абсолютно ясно, что говорит он вовсе не про закат.
Я не стала на это отвечать, да и зачем? Вранье бы выглядело кокетством, а сказать правду
означало дать ему возможность продолжить игру на его условиях. Да и лорд сам все
прекрасно знал.
Достала из сумочки сигареты, прикурила. Люк нажал на какую-то кнопку, плавно
скользнуло вниз окно, и дым потек наружу, к несущимся мимо домам, смешиваясь с
дождем, туманом и светом вечерних фонарей.
В этот раз он привез меня в крохотный двухэтажный бар, где по запотевшим стеклам
высоких окон струились потоки воды, официанты были мрачны, посетители
громкоголосны, и во всю мощь играла тяжелая музыка. Разговаривать с таким звуковым
сопровождением было невозможно. Кормили, впрочем, отменно, и я с удовольствием
предалась чревоугодию, не обращая внимания на внимательный взгляд карих глаз
Кембритча. Затем мы пили крепкий обжигающий кофе из маленьких чашечек, который
вполне откровенно намекал на то, что ночного сна нам не видать.
«Соблазнилась-таки?» - шепнула ехидна в моей голове.
«Ты заткнешься, наконец, или нет?!!!»
- Ну что, готова к очередному сюрпризу? – спросил Люк небрежно, когда мы добежали до
припаркованного авто и забрались внутрь.
- Я начинаю бояться твоих сюрпризов, - пробормотала я, но он услышал, усмехнулся.
- Обещаю, ничего неприличного. Тебе понравится, слово Кембритча. Поехали?
- Поехали, - а что мне оставалось делать? Кричать, чтобы отвез домой?
