- Поехали, - а что мне оставалось делать? Кричать, чтобы отвез домой?
«Могла бы и покричать, если б не хотела…»
Ехали мы довольно долго, и я задремала, откинувшись на спинку кресла. Люк пару раз
что-то спрашивал, я отвечала невпопад, и он, видимо, понял, что нужно дать моему
насытившемуся организму время прийти в себя. Но когда доехали, долго тормошил,
уговаривал, я бурчала и ругалась, но все-таки вскочила, когда он пригрозил, что сейчас
доставит мой бесчувственный организм к себе в апартаменты и там коварно надругается.
Знал ведь, чем взять. Я курила, злилась и улыбалась, потому что сердиться на этого
наглеца больше не было сил.
Видимо, мы приехали куда-то за город. Машина остановилась под широким козырьком
огромного круглого здания, и рядом с нами уже стояло несколько не менее шикарных авто.
Опять какой-то клуб для богатеньких?
- Марина, - голос Люка оторвал меня от размышлений, и я, затушив сигарету, обернулась к
нему. – Мне надо завязать тебе глаза.
Ага, сейчас.
- Я же обещал, что не будет ничего неприличного, - он верно истолковал скептическое
выражение, появившееся на моем лице. – Обещаю, что даже пальцем тебя не трону. Тебе
понравится, ну, не упрямься, Маришка.
- Ни за что, - я не отступила, хотя очень хотелось. – Я вам не доверяю, лорд Кембритч.
- Ну пожалуйста, - прошептал он хрипло, наклоняясь ко мне. – Я буквально совершил
невозможное, договорившись о приезде в такое время. Всего несколько десятков шагов с
завязанными глазами, неужто ты боишься?
Проклятый манипулятор!
Он аккуратно провел меня по гулкому коридору, открыл дверь. Запахло сухой кошеной
травой, и еще чем-то, знакомым с детства. Еще несколько шагов, какое-то движение, стук.
Еще не отошедшее от сна сознание отказывалось складывать окружающие меня звуки и
запахи в единую картину.
- Протяни руку, - проговорил он ласково, и я послушно вытянула руку вперед. Люк
перевернул ее ладонью вперед, вложил что-то округлое и гладкое. И тут же руки что-то
коснулось, захрустело, зачмокало.
Я, чувствуя, как тело крутит волнами паники, сорвала повязку. Мы находились на крытом
ипподроме. Передо мной стояла маленькая кобылка с белой звездочкой во лбу и,
аккуратно, касаясь моей руки бархатными губами, с хрустом кусала яблоко.
Я перевела испуганный взгляд на обеспокоенное лицо Люка, чуть улыбнулась
онемевшими губами, всхлипнула и упала в обморок.
*********
Я очнулась от раскатов грома. Мерзкая, вязкая тьма быстро отступала, и я приоткрыла
глаза, часто заморгала от яркого света. Задрожала от холода, и по затекшему телу
побежали болезненные иголочки, возвращая тепло и чувствительность. Тело было липким
и влажным, видимо, от перенесенного адреналинового выброса. В ушах громко шумела
кровь, и сердце колотилось, как безумное.
Постепенно глаза привыкали к свету, я приподнялась, оглянулась. Не моя палатка и точно
не больница. Огромная комната в синих тонах, яркая люстра под потолком, большой
телевизор на стене напротив, кресло с брошенной туда моей сумочкой, курящий мужчина
у открытого окна. За окном творилась погодная катастрофа – стоял тяжелый гул от
вспахивающего землю мощного ливня, барабанящего по подоконнику, не переставая,
грохотал гром, а частые молнии высвечивали профиль Люка, придавая ему
выразительности.
- Закрой окно, а то вдруг шаровая молния залетит, - попросила я, и он оглянулся, бросил
недокуренную сигарету в окно, закрыл створку.
- Боишься грозы? – уселся в кресло рядом с кроватью, положил ногу на ногу.
- Боюсь, - ответила я, передернула плечами. Кожа противно зудела.
- И лошадей боишься? Интересно, почему?
- И лошадей. Детская травма, - я спустила ноги с кровати, оглянулась в поисках заветной
двери.
- Извини, - Люк взял меня за руку, коснулся ее губами. – Я и не ожидал, что будет такая
реакция. Хотел сделать сюрприз неуступчивой девушке.
- Считай, сделал, - я отобрала у него руку, потому что моя ладонь тоже была влажной, как
у истерички после приступа. – Не зря я отбрыкивалась, как знала, что добром не кончится.
Оглядела еще раз комнату.
- Мы у тебя?
- Ага, - хрипло отозвался он, не сводя с меня странного взгляда.
- Покажи, пожалуйста, где ванна, и дай мне какую-нибудь футболку, – его брови
взметнулись вверх, прищурился. Боги, я полудохлая, а у него мысли только об одном.
– И не смотри так, - фыркнула я, - мне просто жизненно необходимо смыть с себя
адреналиновый пот и сменить одежду. И, раз я у тебя в гостях, организуй мне сладкий чай
или шоколадку и апельсиновый сок, иначе минут через двадцать буду загибаться от
мигрени.
- Будет сделано, моя госпожа, - он чуть насмешливо наклонил голову, встал, помог мне
подняться.
Меня чуть-чуть шатало, но больше от слабости в ногах, иначе б в душ не полезла – кому
охота повторить незабываемый опыт обморока? Так что я с наслаждением сняла
противную, пахнущую моим страхом одежду и встала под горячие струи душа, прямо с
головой. Переночую у него, а завтра с утра на работу. Не выгонит же.
«Вот и нашелся достойный повод остаться на ночь, да?»
- Не пори чуши. Мне сейчас противопоказаны любые нагрузки.
«Ну да, ну да», - противно хмыкнул внутренний голос.
Пока я приходила в себя в душевой кабинке, Люк деликатно сложил на плитку ванной у
входа целый ворох одежды.
Промокнула волосы, натянула, морщась, свое влажное белье, но ощущения были такими
мерзкими, что пришлось снять, застирать и повесить на горячий полотенцесушитель,
скромно прикрыв полотенцем. Надеюсь, до завтра высохнет. Задумчиво посмотрела на
склад одежды у входа. Таак, и что тут у нас? Весь гардероб богатого мальчика?
Остановилась на фиолетовой рубашке, которая из-за разницы в росте доходила мне чуть
ли не до колен, влезла в серые спортивные штаны, которые повисли на мне, как шаровары.
Пришлось затягивать тесьму, чтобы не сползали с попы, и закатывать штанины. Выглядела
я довольно смешно, но, главное, одежда была чистой и приятно легла к телу. Сунула ноги
в заботливо предоставленные хозяином апартаментов огромные мужские тапочки, взяла в
охапку остальную одежду и в таком виде вышла из ванной.
Гроза все так же громыхала, а Люк снова курил. Обернулся, окинул меня нарочито
ленивым взглядом, засмеялся.
- Ты похожа на беспризорника.
- Зато я чистый и бодрый беспризорник. Куда сложить? – кивнула на одежду у себя в
руках.
- Кинь в кресло, с утра горничная уберет, - отозвался он, все так же разглядывая меня с
каким-то нездоровым интересом. – Сладкое на столике. Только что принесли.
Лорд Кембритч весьма оригинально интерпретировал мой запрос о шоколадке. Уж не
знаю, как ему удалось сделать это за то недолгое время, пока я блаженствовала в душе, но
стоявший у стенки столик был сервирован так, будто мы и не объелись несколько часов
назад в баре. Накрытое крышками горячее, закуски, выложенные рядами пирожные на
длинном блюде, горячий чайник с чаем на пробковой подставке, вино, коньяк, кувшин
свежевыжатого апельсинового сока.
- Внизу ресторан круглосуточно работает, - пояснил он, увидев мое удивление, - позвонил, принесли в номер то, что было готовым.
- Аааа, - промычала я, садясь на кресло у стены и кусая сладкое хрустящее пирожное.
Глюкоза радостно побежала по венам, питая послеобморочный мозг. – Вкусно, спасибо.
Люк подошел, сел напротив, плеснул себе коньяка.
- Останешься со мной? – спросил хрипло и как-то выжидающе. Ну вот, опять. Я дожевала
пирожное, аккуратно вытерла руки об салфетку.
- Лорд Кембритч, если вопрос в том, останусь ли я тут ночевать, то ответ-да. Если вопрос
в том, буду ли я с вами спать – ответ – нет.
- Ну, хватит, - раздраженно сказал он, со звяканьем отставляя стакан на стол. Я пожала
плечами, потянулась за вторым пирожным, когда меня дернули наверх, поставили на ноги
и поцеловали.
Все-таки он невероятно эгоистичная скотина!
Разгорающаяся злость сменялась жаркой слабостью и снова возвращалась. Меня крепко
держали за затылок и талию, не давая вырваться, и Люк, пахнущий сигаретами и крепким
алкоголем, буквально сминал мою волю, то жестко впиваясь в мои губы, то нежно лаская
их. Я кусалась и царапалась, дергала ногами, но все попусту. В какой-то момент он просто
перехватил мои руки и вжал меня в стенку, продолжая свое нападение. В голове шумело, будто я тоже хлебнула коньяка. А он, хрипло дыша, уже тянул одной рукой наверх мою
рубашку, второй настойчиво водя по боку, от бедра к подмышке, по чувствительной,
покрывающейся мурашками коже.
- Люк, нет, нет!! Я не хочу! Только по моей воле! Только по моей воле! – кричала я ему в
ухо, барабаня кулаками по плечам и пытаясь опустить рубашку вниз. Он, словно не слыша
