Парижанами наилучшим образом, что охраненіе спокойствія в столице будет
предоставлено національной етраже. и что он ничего не потребуешь отъ
_ 504_
жителей, кроме жизненных припасов для арміи. По воявращеніи в Париж,
депутаты немогли найти довольно слов. чтобы передать своим согражданам
пріем им сделанный благодушным Монархом. Его цель была достигнута: бывшіе
враги Александра на-перерыв славили его имя (66).
Едва лишь Государь отпустил депутацію, как доложили ему о прибытіи Коленкура.
Наполеон. отправясь на ночтовых в Фонтенебло. и далее по дороге к Парижу,
прибыл на станцію Кур-де-Франс, в двадцати верстах от Парижа, в полночь с 18-го
(30-го) на 19-е (31-е) марта. Там он встретил кавалерію Вельяра, выступившую из
Парижа, как только начались переговоры о капитуляціи. и вслед за тем пришла
туда-же нехота Мортье. Как французская армія немогла придти от Труа к Парижу
ранее трех или четырех дней, то Наполеон. желая только выиграть время, (как
он сам сознался Коленкуру). послал его к Императору Александру — известить
нашего Государя о наступленіи против Союзников 60-ти тысяч че.ювек, усиленных
двадцатью тысячами человек. выступивших из Парижа, и предложить ому
неотлагательный мир. на условіях сходных с требованиями Союзныл ôep•жав в
Шатилъоне. Имиератир Александр, приняв Ьіоленкура в Вонди так-же милостиво,
как цринимал его. в качестве представителя Великой Имперіи. в Петербург!;,
сказал ему. что. желая мира и не достигнув своей цели в Шатильоне, он
принужден был идти к Парижу. гНе хочу унизить Францію — цродилжал Государь
— но считаю себя обязанным упрочить сиокойствіе Европы, и по тому ни я. ни мои
Союзники, не станут вести нереговоров с Наполеоном." Напрасно Колен-
505___
кур старался поколебать твердое намереніе Императора Александра,
представляя ему. что ( Союзные Монархи, низвергнув с престола Государя всеми
ими признаннаго, зятя одного из властителей коалиціи, выказали-бы себя
поборниками разрушительных идей революціи; напрасно преувеличивал он
опасность довести до отчаянія Наполеона и его армію. Государь отвечал:
„Союзные Монархи, не желают низпроверженія престоловъ; они будут
поддерживать не какую-либо иартію недовольных настоящим правительством, a
общій голос почетнейших людей Франціи. Мы решились продолжать борьбу до
конца, чтобы не возобновлять ее при менее выгодных обстоятельствах, и будем
сражаться, пока достигнем нрочнаго мира, котораго не можем надеяться от
человека опустошившаго Европу от Москвы до Кадикса." Когда-же Коленкур
изъявил сомненіе в готовности Императора Франца свергнуть с престола дочь
свою, Государь сказал. что австрійское правительство неохотно решалось на эту
меру, но наконец убедилось в невозможности войти в соглашеніе с Наполеоном.
Разставаясь с Коленкуром, Александр снова уверил его в своей благосклонности
и обещал принять его во всякое время, в Париже(07).
ГЛАВА Ы.
Ишіератор Александр в Париже (1811 г.).
19 (31) марта, в день назначенный для вступленія Союзникоь ві. ІІариж, около
восьми часов утра. Государь отправился из Вонди. верхом на светлосерой
лошади, но имени Эклипс. подаренной Его Величеству Коленкуром, в бытность
его послом при русском дворе. Проехав с версту. Император встретил Короля
Прусскаго и гвардію в полном параде. пропустил мимо себя, назначенных идти в
голове колонны, прусскую и нашу легкую гвардейскую кавалерію. и последовал за
ними, вместе с Королем и князем Шварценбергом, сопровождаемый свитою, в
числе более тысячи генералов и О(|іицеров различных націй. За ними, в
небольшом разстояніи. шли: австрійскіо гренадеры; наш гренадерскій корпусъ;
гвардія и три кирасирскія дивизіи. Торжествен-ные звуки труб и военной музыки
оглашали окрестность. Ноявленіе Государя перед рядами воинов-иобедителей
было встречено с радостным восторгом('). Что думали тогда сподвижники
Александра, сделавшіе поход от Немана к Оке и оттуда к Сене? Что думал. что
чувствовал сам он. нережив испытаніе А у-
507
стерлица, где, в надежде победы, понес пораженіе? Тильзита, где все
отдаваемыя ему почести казались великодупшым дароы его противника1?
Москвы, за пожар и опустошеніе которой он готовился мстить спасеніем Парижа1?
Под вліяніем такого настроенія духа, Государь, на.пути к Парижу, обращался к
свидетелям этих міровых еобытій, передавая им свои впечатленія. Генерал
Ермолов, вспоминая этот день, говорил, что Иішератор подозвал его к себе и
указав незаметно на ехавшаго о-бок с ними князя Шварценберга, сказал по
русски: „по милости этого толстяка, не раз у меня ворочалась под головою
подушка", и помолчав с минуту, спросил: „ну что, Алексей Петрович, теперь
скажут в Петербурге? Ведь. право, было время, когда у нас, величая Наполеона,
меня считали простячком».—„Не знаю, Государь!— о гвечал Ермолов. — Могу
сказать только, что слона, которыя я удостоился слышать от Вашего Величества,
никогда еще не были сказаны Монархом своему подданному" (2).
По мере приближенія Союзников к Парижу, толпы жителей выходивших им на
встречу более и более густели. Все спрашивали: „где Император Александр?"
Один из офицеров русскаго генеральнаго штаба, ехавшій с Лейб-казаками
впереди Государя, на вопросы любонытных. безпрестанно новторял: „cheval blanc,
panache blanc" (белая лошадь, белый султан). В 11-м часу. Государь прибыл к
пантенской заставе; там ожидал его принц Евгеній. с одним из своих полков. "20-
м. егерским, тогда стоявшим в карауле у заставы. Александр. обратясь к принцу,
сказал: ..поздравляю вас с чином генерала от инфантеріи. или, л^чше сказать,
поздравляю себя с тем.
508
что могу вам дать его". От пантенской заставы Союзные Монархи ехали чрез сен-
мартенское предместье и вдоль бульваров к Елисейскюі-Поляи. Народ толпился
на улицах, и даже кровли многих ДОМОІІ были покрыты любопытными зрителями;
из окон были вывешены белыя скатерти. Ласковый нривет Императора и
несколько слов им сказанных привели в восторг склонных к увлеченію
Парижан. ,,Вот он, вот Александр! — говорили они друг другу.—Как он милостиво
кланяется, как хорошо говорить! Да здравствует Император Ллександр!"—„Да
здравствует мир!— отвечал Государь. — Я вступаю не врагом, а чтобы возвратить
вам спокойствіе и свободу торговли". — „Мы уже давно ждали прибытія Вашего
Величества", сказал один из Французов.—„Я ііришел-бы ранее к вам, но меня
задержала храбрость ваших войск». отвеча.гь Александ|>. Отборныя Союзныя
войска были цредметом удивленія Парижанъ; в особенности-же рвались они
взглянуть на Русских, цредставленных французскими журналистами, в угожденіе
Наполеону, в виде зверских „Татар пустыни", людоедов. находивших вкус в
детском мясе. Французы, и теперь большіе невежды в этнографіи, считали русскія
войска состоящими из варваров. едва имеюіцих человеческій образ, в странной
одежде. говоряідих языком грубым, непонятным для образованных!, народов.
Легко вообразить, как они были поражены военным изяществом русских
мундиров. блеском оружія, здоровым видом и бодростью солдат. ловкостью и
бойкою французскою речью наших офицеров. Сначала Парижане принимали их
за своих земляковъ—эмигрантов, но потом, убедясь в противном, стали осыпать
но-
509
хвалами врагов своих, удивляясь только тому, что наши солдаты, проходя но
улицам Парижа, не обращали вниманія ни на что и смотрели постоянно в одну
сторону: причиною такого равнодушія к чудесам „столицы міра" была команда:
„глаза на право!" и „глаза налево!" Союзный войска, сопроВОЖДаемыя
ВОСКЛИЦанІями: „Vive Alexandre! Vivent les Russes! Vivent les Al iés! Vive Guil aume!"
достигнув Елисейских-Полей, прошли церемоніяльным маршем мимо Государей.
Во время парада, Парижанки, желая удобнее видеть Императора Александра,
просили офицеров, состоявших в его свите, сажать их к себе на седла. Государь,
заметив эти проделки, указал на них князю Шварценбергу, который с улыбкою
сказал: „Pourvu qu'on n'enlevé pas les Sabines" (Лишь-бы только не похитили этих
Сабинок) (3).
В продолженіи шествія Союзных войск чрез Париж, западныя, аристократическія
части города, так называемый предместья Сен-Жермен и СентъОноре, сделались
поприщем демонстраций роялистской партіи. Началом их было появление на
площади СОГЛасІя (place <le la Concorde), где ПОГиб царственный мученик
Людовик ХVІ-й, до пятидесяти молодых людей, верхом, с белыми кокардами и с
белыми-же повязками на правой руке. Прочитав во всеуслышаніе воззваніе
Шварценберга, роялисты стали раздавать белыя кокарды и отправились в
