Шварценберга, роялисты стали раздавать белыя кокарды и отправились в
различныя стороны с восклицаніями: Vivent les Bourbons! Vive Louis XVIII! A bas le
tyran!" (Да здравствуют Бурбоны! Да здравствует Людовик ХVШ! Долой тирана!).
Эти.демонстраціи не возбудили ни малейшаго сочувствія в народе к чуждьш ему
Бурбонам, но могли привлечь на их сторону множество нерешительныхъ
_510_
людей и выказать Союзным Монархам королевскую партію сильнейпіею,
нежели она была в действительности (4).
Не довольствуясь тем. один из наиболее жарких роялистов, Состен дела-
Рошфуко (Sosthéne de Ім llocliefoucanld) нредиринял вызвать демонстрацію
против Наполеона. Отправясь на вандомекую площадь, вместе с
пріобревшим в последствіи печальную известнооть Мобрё'лем, он
обратился к собравшейся там толпе и с громким криком: „à b.-is Xiipolôon!"
(долой Наполеона!), предложи.і сбросить его статую, стоявшую на верху
колонны. Легкомысленные Парижане мигом привязали веревки к шее
своего бы вша го кумира и стали тащить ею. Но вскоре явился присланный,
по приказанію Императора Александра, караул от Геменовскаго полка,
который заставил толпу разойтись. Для избежанія повода к подобным
безиорядкам, в следуюіцую-же ночь, перепилили толстый железный болтт.
на котором держалась статуя, и сняв ее с колонны, водрузили, влесто ея.
белое знамя. ІЪворят. будтобы Александр сказал: „Если-бы я стоял так
высоко, то опасался-бы. чтобы у меня незакружилась голова" (5).
По окончаніи смотра, в о-м часу по полудни, Император Александр
отправился на сен-флорентинскую улицу, в дом Талейрана. предложенный
самим хозяином для жительства Государя. Там ожидали его г]іаф
Нессельрод, генерал ГТоццо ди-Борго и многіе из обычных гостей
Талейрана. в числе коих были: герцог Дальберг. аббат де-Прадт, барон Луи
и генерал Десеоль. Государь ласково подал руку Талейрану, сказал
несколько слов роялистам и прошел в приготовленные для но го покои.
Король Прусскіп. заехавъ
511
на несколько минут в отведенный для него дом, на бурбонской улице, поспешил
вместе с князем Шварценбергом к Императору Александру. Талейран, проведя их.
а также Нессельрода и Поццо ди-Борго, в кабинет Государя, испросил дозволеніе
пригласить туда „своего единственная соучастника", герцога Дальберга.
Совещаніе началось, объявленіем Императора Александра, что единственною
целью его союзников и его самаго есть достиженіе прочнаго лира, и что
Союзники готовы признать: регентство Maріи-Луизы, господство Бернадота.
республику, Бурбонов -- словом сказать, всякое правительство, которое пожелают
Французы. В ответ Государю. Талейран, объяснив неудобства республики,
регентства и владычества Бернадота, заключил свою речь словами: „Ья république
est une impossibilité; la régence, Bernadette, sont une intrigue; les Bourbons seuls sont un
principe." (Pecпублика невозможна; регентство, Бернадот, не что иное как интриги;
одни лишь Бурбоны мог)т послужить основаніем). За тем. приглашенные, по
просьбе Талейрана. на совеіцаніе, де-Прадт. барон Луи и генерал Дессоль,
доказывали, каждый по своему, что владычество Наполеона минуло невозвратно,
и что никто, кроме Бурбонов. не может занять его место. Император Александра
приняв это мненіе за единогласный отзыв Французов. и убедясь в одобреніи его
Прусским Королем и князем Шварценбергом, объявил, что представители
древних европейских монархій не могут противиться возстановленію стариннаго
дома Бурбонов. Оставалось низложить Наполеона законным!, порядком: по
мненію Талейрана и всех призванных на совещаніе Французов, мог удобно
послужить к тому сенат, угождавшій Наполеону, съ
512
ненавистью в сердце. Чтобы побудить это малодушное сборище к столь смелому
шагу» положено было объявить, что Союзные Монархи, готовые даровать
Франціи мир совместный с ея достоинством, не станут вести переговоров — ни с
Наполеоном, ни с кем-либо из членов его фамиліи. Прокламація, составленная в
таком смыоле Талейраном и Неееельродом и подписанная Имиератором
Александром, была тотчас напечатана и объявлена во всеобщую известность (fi).
Она была следующаго содержанія:
„Арміи Союзных держав заняли столицу Франціи. Союзные Монархи, исполняя
желаніе французской націи, объявляют:
„Что ыирныя условія, долженствовавшія заключать в себе самыя прочныя
ручательства, пока шло дело об ограниченіи властолюбія Бонапарта, могу т быть
более умеренны, когда. Франція под мудрым правленіем явит удостоверенія
общаго спокойствія.
„Сообразно с тем. Союзные Государи объявляют :
„Что они не станут вести переговоров — ни с Наполеоном Бонапарте, ни с кем-
либо из членов его фамиліи.
„Что, признавая неприкосновенность древней Франціи, в тех пределах, какіе она
иыела при своих законных Государях, они готовы сделать еще более, держась
начала, что, для счастья Европы, Франція должна быть велика и могущественна.
„Что они признают и утвердят своим ручательством конституцію, которую даст
себе Франція, и по тому приглашают сената немедленно назначить временное
правительство, для заведыванія
513
делами управленія и для составленія конституціи, сообразной с желаніями
французскаго народа.
„Союзныя державы изъявили согласіе на все выраженныя Мною намеренія.
„Александр.
„Статс-секретарь, граф Нессельрод.
„Париж, 31 марта 1814 года, три часа по полудни" (7).
Настал вечер. Войска встусившія в Париж, получив приказаніе не занимать
квартир в домах, расположились биваками на главных площадях, болыпею-же
частью вдоль Елисейских-Полей. У талейранова дворца стал первый баталіон
Преображенскаго полка. В ночи раздавались неслыханные дотоле Парижанами
оклики: „Кто идет?" и Wer da?" В Париж назначили генерал-губернатором Сакена и
трех комендантов: русскаго, австрійскаго и прусскаго.
Еще накануне, Император Александр поздравил графа Барклая-де-Толли с
пожалованіем в фельдмаршалы*), (чрез семь лет после производства его за
отличіе в сраженіи при ПрейсишъЭйлау, из генерал-маіоров в генерал-
лейтенанты). На следующій день по вступленіи в Париж, Барклай де-Толли, по
болезни Блюхера, был назначен главнокомандующим Силезской арміи (8).
*) Император Александр, не желая оскорбить гораздо старшаго в чине н удостоеннаіо его особенным бдаговоленіем,
полнаго генерала графа Аракчеева, хотел произнеси» его в фельдмаршалы одновременно с Барклаем де-Толли;но
Аракчееп. никогда не Сывшій ни в одномъсраженіи, при всем своеы честолюбіи, сознал себя недостойным такой награды и
отклоннл Государя от его шшеренія. Этот факт, уиоыинаемыіі Аракчесвым, въего автобіографін, показивает, что тогда он
уже пользовался в высокой степенп милостью и доверіе.м Императора Александра.
83
514
Французскій сенат, послушное орудіе произвола Наполеонова, оказался столь-же
раболепным орудіем его низверженія. На другой день по вступленіи Союзников в
Парыж, 20 марта (1 апреля), Талейран, в качестве вице-президента, созвал
сенаторов в чрезвычайное собраніе: из полнаго числа их, ста сорока, явилось
только шестьдесять три. Совещаніе было открыто речью Талейрана, в которой он
предложил образовать временное правительство. Сенат, одобрив это
предложеніе, постановил составить временное правительство из пяти членов,
именно: Талейрана. сенаторов Бернонвиля и Жокура, герцога Дальберга и
бывшаго члена учредительнаго СОбранІЯ (Assemblée Constituante) Монтескю.
Тогда-же последовали постановленія: во 1-х, что Сенат и Законодательный
Корпус будут объявлены, на основаніи предполагаемой конституціи,
непременными; во 2-х, что войска и все отставные сохранят чины, знаки отличія и
получаемое или содержаніе; в 3-х, что государственный долг будет признанъ; в 4-
х, что проданныя государственныя имущества останутся неотъемлемою
собственностью своих настоящих владельцевъ; в 5-х. что никто не будет
преследуем за свои прежнія политическія действія, и в 6-х, что будет объявлена
свобода вероисповеданія, а равно и свобода печати (9). Вслед за тем было
учреждено, для управленія текущими делами, министерство (10).
21 марта (2 апреля), сенат объявил Наполеона и всех лиц его семейства
лишенными права на престол Франціи. Император Александр, приняв сенат,
представленный ем) Талейраном, сказал: „Человек, называвшій себя моим
союзником. несправедливо вторгнулся в мои владенія.
515
Я вел войну с ним, а не с Франціей. Я друг Французов. Настоящій поступок ваш
усугубляет эти чувства. Справедливость и благоразуміе требуют дать Франціи
учрежденія прочныя и свободный, сообразныя современному нросвещенію.
