Для квалификации деяний по указанной статье необходимо установить соответствие признаков преступления содержанию диспозиции статьи, констатировать отсутствие обстоятельств, исключающих преступность деяния (крайняя необходимость, обоснованный риск и др.). Кроме того, бланкетность диспозиции вызывает необходимость проверки российского законодательства на его согласованность с международными нормативными актами. Требуется выяснить, насколько полно и четко сформулированы нормативно-правовые акты, регулирующие вопросы обращения опасных веществ и отходов.
Помимо того, для эффективного применения данной статьи требуется детально изучить нормативные понятия «отходы», «опасные отходы», «запрещенные отходы», «радиоактивные отходы», «химические вещества» и «опасные химические вещества».
По ч. 2 данной статьи квалифицирующим признаком выступает совершение преступления в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации. Эта норма в настоящее время по существу не является функционирующей, поскольку в российском экологическом и гражданском праве правовой статус подобного рода зон, порядок их официального объявления, социально-экономические последствия практически не разработаны. Статья 57 Федерального закона «Об охране окружающей среды» определяет порядок установления зон экологического бедствия и зон чрезвычайных ситуаций, но одной статьи здесь явно недостаточно. А принятие специального закона «О зонах экологического бедствия», проект которого был разработан более десяти лет назад, наталкивается на серьезное сопротивление со стороны большинства руководителей субъектов Федерации, усматривающих в нем угрозу для творящегося с их одобрения или молчаливого согласия «экологического беспредела».[105]
Остальные статьи рассматриваемой главы также далеки от совершенства и вызывают трудности у правоприменителя. Так, требует своего дальнейшего законодательного уточнения содержание отдельных признаков преступлений, предусмотренных ст. 250, 251, 252, 254 УК РФ, поскольку отсутствие определенности данных признаков порождает трудности применения данных норм.
Приведенная ниже таблица свидетельствует о явной дефектности уголовно-правовых норм, которая, несомненно, негативно влияет на эффективность деятельности, направленной на охрану окружающей среды.
Таблица 1
Число лиц, привлеченных к уголовной ответственности и осужденных за экологические преступления[106]
Из данной таблицы видно, что ряд статей применяется крайне редко или не применяется вовсе. Такое положение дел должно подтолкнуть ученых-юристов к действию с целью не допустить существования «мертвых» норм и как следствие произвольного их толкования, что в некоторых случаях в свою очередь может привести к правоприменительному произволу.
Тот факт, что законодатель поставил окружающую среду под охрану уголовно-правовых норм, несомненно, больший плюс. И хотя уголовная ответственность – это всегда крайняя мера, Россия уже давно подошла к критической отметке в сфере экологии и уголовная ответственность в некоторых случаях весьма справедлива. Другой вопрос, что к этой ответственности по ряду уже перечисленных ранее причин крайне сложно привлечь.
Создание жесткой правовой базы может сделать «законное» поведение более «безопасным» и, следовательно, предпочтительным для потенциального экологического преступника, хотя последний всегда будет искать лазейки для нарушения закона, поскольку экологически безопасное производство всегда дороже загрязняющего окружающую среду производства.[107]
Хорошо работают только те законы, наказание за невыполнение которых неизбежно и неотвратимо. В период социального кризиса, переживаемого нашей страной, именно неизбежность и неотвратимость наказания могут дать желаемый эффект. Но для их обеспечения необходима тотальная система оперативного экологического контроля, например, в виде распространенной сети автоматических датчиков и сигнализаторов-пробоотборников. Они должны работать в реальном масштабе времени, регистрировать любую аномалию в природной среде и оперативно реагировать: подавать сигнал тревоги и отбирать представительную пробу для криминалистического исследования.[108]
На наш взгляд, в качестве средства такого оперативного контроля может выступить АСЭПМ, основное назначение которой – обеспечение служб управления природоохранной, правоохранительной деятельности и экологической безопасности современной и достоверной информацией.
Автоматизированная система эколого-правового мониторинга объединяет в единой информационной технологии весь процесс получения, передачи и обработки данных об экологической ситуации региона, начиная от накопления данных первичных наблюдений и измерений, заканчивая поддержкой принятия решений на основании правовых и нормативных требований по предотвращению и выявлению противоправных действий со стороны хозяйствующих субъектов, а также оперативным средне– и долгосрочном управлением экологической ситуацией в регионе.
Основной задачей АСЭПМ является сбор и анализ данных о криминогенной экологической обстановке, параметрах экопреступности, получаемых в результате функционирования в режиме реального времени информационно-измерительной сети, оценка криминологической ситуации, выработка рекомендаций по управлению экологической безопасностью и определение санкций и степени причиненного ущерба. Реализация этих задач приведет к повышению уровня качества судебно-следственной практики.[109]
Подробнее о данной системе оперативного слежения за изменениями в природной среде рассказано в отдельной главе.
Возвращаясь к вопросу пробелов законодательства, надо сказать, что экологическое законодательство требует упорядочения, систематизации. Давно назрела необходимость кодификации природоохранного законодательства и приведения его в единую систему. А. К. Голиченков, например, говорит о необходимости создания нормативно-правового акта, который бы регулировал всю совокупность общественных отношений, составляющих предмет экологического права. Эту роль, по его мнению, должен играть, Экологический кодекс, который и стал бы головным законом экологического права.
«Специалисты уже давно выдвинули идею проведения полной кодификации природоохранительного законодательства, начиная с принятия соответствующего общесоюзного нормативного акта. Реализация ее, однако, наталкивается на теоретическую неразрешенность или спорность отдельных вопросов кодификации, среди которых особое значение имеют два из них: а) о форме союзного (в нашем случае, федерального) и республиканских природоохранительных актов и б) об их содержании».[110] Сюда же можно добавить вопрос о предмете правового регулирования, имея в виду подготовку головного акта не природоохранительного, а экологического законодательства.[111]
Далеко не просто решить вопрос о кодификации законодательства в сфере экологии. На сегодняшний день существует единственный подобный опыт – проект Экологического кодекса ФРГ. Комиссия, образованная из профессоров различных университетов, назначенных правительством, еще несколько лет назад разработала черновую версию этого Кодекса. Вслед за тем Федеральное правительство назначило вторую комиссию, состав которой по сравнению с первой был существенно изменен. Меньшую ее часть составили профессора университетов, а большую – практические специалисты. Эта комиссия представила федеральному министерству новый, отредактированный и гораздо более практичный проект.[112] Одновременно в Федеральном министерстве по охране природы[113] был разработан рабочий проект Первой книги Экологического кодекса. Остановимся на официально опубликованном проекте, который и послужил началом законодательной процедуры.[114]
Экологический кодекс включает в себя Общую и Особенную части, объединяющие 775 параграфов. Общая часть состоит из глав, которые определяют общие положения, регулирующие планирование, цели, объекты, меры контроля и надзора, вопросы производственной охраны окружающей среды, экологической ответственности и иных экономических инструментов, а также экологическую информацию и международно-правовую охрану окружающей среды.
Особенная часть акцентирована непосредственно на охране природы, ландшафтов и лесов, земель, вод и атмосферного воздуха; на энергоснабжении, атомной энергии и радиационной безопасности; транспорте и управляемых установках; генной инженерии и иных биотехнологиях; опасных веществах и отходах.
О. Л. Дубовик в одной из своих работ цитирует слова авторов Экологического кодекса Германии: «Это огромная и в то же время прекрасная цель – создать Экологический кодекс, который бы объединил в себе достижения экологического права, гармонизировал их и тем самым развил. Быть может, чересчур сильно звучит, если эту цель определить как задачу столетия. Но не фальшиво. Если столетие тому назад кодифицировали Гражданский кодекс как достижение цивилистики гражданского общества, то для сохранения человеческого общества данная правовая область, т. е. охрана природы, имеет основополагающее значение. Это свидетельствует об объеме и о трудностях задачи». И с авторами этих строк трудно не согласиться. Результат их деятельности является существенным продвижением в этой сфере.
