- А это что за кошмар? - удивленно спросил он.
Джеймс хихикнул, а Лили только отмахнулась:
- Да это мне Петунья на Рождество прислала. Видимо, в качестве извинения за скандал, устроенный на похоронах. Поставить ее больше некуда, а выбросить рука не поднимается.
- А, по-моему, неплохая ваза, - заметил Питер. Они с Ремусом пришли немного раньше Марлин и Сириуса.
Остальные уставились на него удивленно и он нервно поежился, как всегда, когда ему случалось привлекать всеобщее внимание.
- Да-а, Хвостик, надо бы поработать над твоим вкусом! - задумчиво заметил Сириус, весело сверкнув глазами.
Джеймс с Ремусом фыркнули, Питер смутился окончательно, а девушки посмотрели на них с упреком.
За столом разговор зашел о войне и о том, чем все это закончится, но Лили решительно воспротивилась развитию этой темы.
- Давайте хотя бы сегодня, забудем об этом.
- Желание хозяйки - закон, - с легкой улыбкой произнес Ремус, склонив голову.
- А желание будущей матери - вдвойне закон, - вставил Сириус, отсалютовав Лили бокалом.
- Завидуй молча, Бродяга! - ухмыльнулся Джеймс.
Тут же завязалась шутливая перепалка - эти двое были самым настоящим наказанием. Ремус демонстративно закатил глаза, а Лили с Марлин переглянулись и фыркнули. Новый штрих в пикировку внес кот Рыжик, который, неслышно войдя в гостиную, с довольным мурлыканием запрыгнул на колени к Сириусу.
- Я ж говорил, он меня больше любит! - с широкой улыбкой прокомментировал тот, давая Рыжику кусочек колбасы.
- Ха! Он просто знает, что от тебя всегда можно получить какой-нибудь лакомый кусочек, - возразил Джеймс, заметив его манипуляции.
- Это ничего не меняет!
- Меняет!
- Знаешь, Рем, - задумчиво заметила Лили вполголоса, опершись локтями о стол и положив подбородок на сцепленные пальцы, - Не могу понять, как ты с ними в одной комнате семь лет выдержал?
Ремус хмыкнул.
- У меня просто есть одно надежное средство. Когда они слишком увлекались, я делал так, - Ремус сделал строгое лицо и рявкнул. - А ну-ка заткнулись оба!
Тут же воцарилась тишина и Сириус с Джеймсом удивленно уставились на Ремуса.
- Вот видишь, все еще работает, - спокойно заметил этот последний, продолжая есть, как ни в чем не бывало.
В следующую секунду все уже весело хохотали.
- Ой, Рем, научи меня так! - сквозь смех попросила Лили.
- Не получится, Цветочек, - заявил Сириус, отсмеявшись. - У тебя просто нет необходимой закалки. Но не бойся, со временем она появится.
- Спасибо, успокоил! - Лили состроила недовольную физиономию, но долго не выдержала и снова рассмеялась.
Праздновали до самого утра, болтая обо всем и ни о чем, вспоминая школу и мародерские шалости. Снаружи по-прежнему падал мягкий пушистый снег, и в уютной гостиной поттеровского особняка, в обществе самых близких и дорогих людей хотелось верить, что все будет хорошо, что война скоро закончится и они смогут начать спокойно жить. А не встречать каждый день с постоянным страхом, что кто-нибудь из друзей может не вернуться с очередного задания.
Разговор то затихал, то начинался вновь, и это было совершенно неважно, потому что есть люди, с которыми хорошо вместе даже молчать. Лили притащила свой альбом, с которым не расставалась еще в школе, и принялась рисовать их компанию.
- Ты бы выставку что ли организовала, - шутливо предложила Марлин. - А то столько рисуешь, а никто твои шедевры не видит!
Лили только отмахнулась с улыбкой - она уже полностью погрузилась в свое занятие. Джеймс с каким-то мечтательно-отрешенным выражением на лице наблюдал за тем, как его жена рисует. Ремус, потягивая горячий шоколад из полупрозрачной синей чашки, смотрел в огонь, время от времени бросая взгляд на друзей и улыбаясь. Питер, забавно нахмурившись, пытался разгадать кроссворд в магловской газете, которую выписывала Лили, чтобы быть в курсе того, что происходит и в другом мире. Марлин уютно устроилась на диване рядом с Сириусом, положив ему голову на плечо, а он перебирал пальцами ее каштановые пряди, рассыпавшиеся по плечам. Хотелось, чтобы это уютное спокойствие, наполненное теплом и любовью, длилось вечно.
* * *
В конце января Сириуса и Джеймса, как самых перспективных студентов школы авроров, направили на практику. Сначала они участвовали в сражении с Пожирателями, после которого бывалые авроры очень удивлялись их умению вести бой, а потом должны были присутствовать при допросе пленного.
Эдмунд Ричардсон, который вел допрос, поставил связанного по рукам и ногам Пожирателя так, чтобы яркий свет бил ему прямо в лицо. Пленник был совсем мальчишкой, едва ли не моложе их самих.
- Итак, какие планы у твоего хозяина?
Мальчишка молчал, гордо вскинув подбородок.
- Не хочешь говорить? - нехорошо усмехнулся Ричардсон. - Ничего, сейчас захочешь…
Он со всей силы ударил его под дых, так что пленник, задохнувшись, согнулся пополам. Но, отдышавшись, он выпрямился, не удостоив аврора ни одним словом. И тут Ричардсон, освободив его от пут, начал методично его избивать - сначала руками, а когда тот упал, то и ногами. Пожиратель захрипел, но по-прежнему молчал. Аврор достал палочку.
- Последний раз спрашиваю - будешь говорить по-хорошему?
Ответом ему был презрительный взгляд серых глаз.
- Что ж, ты сам этого захотел. Круцио.
Мальчишка закусил губу до крови, но, в конце концов, не выдержал и закричал. Он бился на полу, словно выброшенная на берег рыба, и это зрелище было ужасным.
Но самое страшное заключалось в выражении лица Ричардсона. Создавалось впечатление, что эти пытки доставляют ему удовольствие, а в глазах горел фанатичный огонь.
- Что вы делаете?! - в один голос воскликнули Джеймс и Сириус, подскочив к аврору, и попытались выбить у него палочку.
- Не лезьте, куда не следует! - прошипел тот. - Вы еще неопытные, и не знаете, что творят эти подонки. Их вообще надо сразу уничтожать!
- Вы что не понимаете?! - воскликнул Джеймс. - Вы же становитесь такими же, как они!
- Дошло, наконец? - насмешливо прохрипел Пожиратель, по-прежнему лежавший на полу. - Нет между нами никакой разницы. Ваша так называемая «светлая» сторона так же жестока, как Лорд, и пользуется теми же средствами.
- Заткнись, щенок! - рявкнул Ричардсон. - А вы двое, вон отсюда! Видать, зря вас посчитали готовыми к работе.
- А ведь он прав, - задумчиво произнес Сириус, имея в виду Пожирателя. - И знаешь, Джим, мне как-то не хочется быть членом подобной организации…
Джеймс только кивнул, соглашаясь.
В тот же день они подали прошение об отчислении их из школы авроров по собственному желанию. А на следующий день то же самое сделала Марлин, которой они рассказали об инциденте.
И на первом же собрании в Ордене друзья набросились с вопросами на Грюма - ведь он был главой аврората, значит, все это происходило с его ведома.
- Как же так можно?! - возмущался Джеймс. - Чем же мы тогда от них отличаемся?!
Грюм молча выслушал их возмущенные обвинения и мрачно ответил:
- Да, я знаю, в аврорате сейчас многие зарываются. Но я не могу их остановить. Виной всему Крауч. Он дал аврорам полную свободу пользоваться Непростительными и делать с Пожирателями все, что они пожелают. Такое позволение на многих действует опьяняюще, - Грюм неодобрительно покачал головой. - Может, Крауч и прав. Среди них есть твари, с которыми иначе нельзя… Но ведь есть и другие, которые оказались там по молодости, по глупости, под влиянием родни…
Грюм не договорил и резко отвернулся, давая понять, что разговор окончен. А Сириус подумал про своего брата, который тоже оказался среди сторонников Волдеморта именно по перечисленным причинам. И еще он понял то, чего не договорил Грюм - подобная тактика, санкционированная Краучем, отталкивает вот таких вот юных дураков, которых еще можно было бы переубедить, и только убеждает их в правильности выбранного пути.
Нет, от своих юношеских мечтаний о героических аврорах они исцелились и больше туда не вернутся. По крайней мере, до тех пор, пока там распоряжается Крауч. А сражаться можно и в Ордене.
И никто не заметил, с какой задумчивостью и разочарованием во взгляде за ними во время этого разговора наблюдал Питер.
* * *
Из штаба Ордена Феникса Питер вернулся домой, погруженный в тяжелые мысли. Он считал, что Сириус и Джеймс неправы, уйдя из аврората. Ну и что, что там пытают пленных? Время сейчас такое. Победить может только сильнейший; а если быть слишком мягким, станешь слабым. У них слишком завышенные моральные представления, и, значит, они обречены на поражение. Питер не хотел быть на проигравшей стороне, когда все закончится. В конце концов, где правда, а где ложь - это еще вопрос спорный, а вот максимально удобно устроиться в новом мире - то, чем следует озаботиться.
Раньше Питер гордился своими друзьями и завидовал им - они были сильными, умными, яркими. Настоящими звездами в Хогвартсе. Но после школы все изменилось. Они отчаянно сражались с Волдемортом, но последний явно был сильнее. И Питер все больше задумывался о том, что перейти на сторону Волдеморта будет гораздо выгоднее. Да и мать перестанет его шпынять и смотреть презрительно. Может, даже начнет, наконец, гордиться… Этого последнего Питеру хотелось не меньше, чем оказаться в итоге на победившей стороне.
