Во всяком случае, он сожалел, что побеспокоил Макгонагалл — гораздо больше сожалел, чем о других профессорах, — и она приняла его извинения с достоинством, позволив поговорить лично только с Хагридом и Снейпом.
«И я всё равно должен попросить у Снейпа разрешения навестить Хагрида. Тот ещё геморрой».
***
На следующий день после занятий Гарри решил, что достаточно долго откладывал извинения перед Снейпом. Проблема была в том, что он в самом деле очень не хотел этого. Слова Макгонагалл, что он намеренно доставляет Снейпу беспокойство, не давали ему покоя. Гарри действительно не думал о произошедшем с такой точки зрения, но это было отчасти правдой. Как он мог извиниться, если сделал так нарочно? Конечно, сейчас он сожалел об этом, особенно когда Снейп был так добр с ним, но Гарри не мог сказать Снейпу «прости, я был глупцом», как раньше, потому что он ведь не сглупил — он злился, но на самом деле это не было ошибкой, и он действительно не жалел о том, что ушёл. А о чём он сожалел?
Снейп в отчаянии.
Но что Гарри мог с этим поделать? Как заметил директор, оставить записку не сработало бы. Он мог бы уйти пораньше и не волновать Снейпа, но тогда, в то время, беспокойство профессора было частью замысла. О чём Гарри действительно сожалел, так это о том, что уходил не сам по себе, а, скорее, с намерением, чтобы Снейп обнаружил, что его нет. Но профессор не знал, что Гарри сделал это нарочно, так как же он мог извиниться за это?
Рассказав ему.
Только делать это Гарри очень не хотелось.
«И с чего бы мне это делать? С какой стати мне даже думать о том, чтобы вызваться самому рассказывать ему о том, что у него нет шансов узнать самостоятельно, и это только навлечёт на меня ещё больше неприятностей?»
И вот Гарри стоял перед дверью кабинета Снейпа, не зная, что, чёрт возьми, он собирается делать, как только войдёт внутрь, и почти так же боялся стучать, как и в начале года. И, как и в начале года, он прикусил губу и постучал.
— Войдите.
Как обычно, когда у него из-за чего-то возникали проблемы, Гарри подошёл и, нервничая, остановился перед столом Снейпа. Профессор посмотрел на него, а затем, когда Гарри сразу ничего не сказал, спросил:
— Ты хотел поговорить со мной?
— Да, сэр. Я пришёл извиниться за своё поведение во вторник. Я… я не должен был… — Гарри замолчал, не зная, как сказать.
— Что ты не должен был? — переспросил Снейп без обычного сарказма в голосе.
Наконец Гарри вздёрнул подбородок и вызывающе сказал:
— Я не жалею, что ушёл, сэр. Это было совсем не весело, но я должен был узнать, правда ли то, что вы говорили.
К удивлению Гарри, Снейп не рассердился.
— Я могу это понять, — просто кивнул он. — О чём же ты тогда сожалеешь? Или ты передумал извиняться?
— Н-нет, — Гарри, закусив губу, опустил голову. — Я действительно хочу извиниться, просто… просто не за это.
Снейп ждал, и наконец Гарри набрался смелости и прошептал:
— Я разозлился, сэр. Я ушёл отчасти потому, что злился и знал, что вы расстроитесь, обнаружив, что я ушёл, особенно если я вернусь домой.
Он поднял глаза и увидел, что Снейп серьёзно смотрит на него, нахмурив брови.
— Ну что ж, поздравляю, — наконец сказал профессор совершенно нейтральным тоном.
Гарри опустил голову ещё ниже, обнаружив, что дрожит, несмотря на безобидные слова Снейпа и нейтральный тон, или действительно в ответ на них: нейтральный у Снейпа — это не очень хорошо, обычно это означало, что профессор пытается сдержаться и вполне может сорваться.
«Зачем ты ему сказал, идиот? Ты действительно думаешь, что он просто простит тебя и всё будет хорошо?»
Однако Снейп больше ничего не сказал, и Гарри не выдержал:
— Сэр?
— Это, безусловно, самая слизеринская тактика, которую ты когда-либо использовал против меня, а также самая эффективная на сегодняшний день, — заговорил Снейп. — Хотя должен признаться, я бы предпочёл животных в кабинете.
Гарри сглотнул, чувствуя, как слёзы жгут глаза.
«Тебе всё равно, нравишься ты ему или нет, помнишь? Тебе наплевать, что он думает».
— Простите, — наконец прошептал он.
Снейп глубоко вздохнул и обошёл стол. Гарри напрягся, повернувшись к профессору, но не отступил. К его удивлению, Снейп присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ним, и поднял ему подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Гарри понял, что не может этого вынести, и попытался отстраниться, но Снейп держал крепко, и Гарри снова встретился с ним взглядом, который показался ему на удивление мягким.
— Не делай этого снова, ты меня слышишь? — В его голосе звучали серьёзность и настойчивость, которые Гарри чувствовал всем своим существом.
— Да, сэр, — горячо сказал Гарри.
— Хорошо, — Снейп как ни в чём не бывало отпустил его. — В таком случае ты прощён.
Это было так неожиданно, что Гарри не сразу сообразил, что и думать. Он ожидал бури, а получил… Ну, Снейп определённо дал ему понять, что недоволен, но это оказалось терпимо и профессор не ненавидел его. Гарри в замешательстве смотрел на Снейпа.
— Спасибо, сэр, — наконец пробормотал он.
Кивнув, Снейп встал:
— Пойдём со мной.
Сбитый с толку, но благодарный за то, что его не наказали, Гарри последовал за Снейпом. К своему растущему замешательству, он обнаружил, что его ведут глубже в ту часть подземелий, в которой он никогда не бывал. Затем Снейп остановился, открыл дверь и провёл его в… это выглядело как… гостиная. Тёплая, в бежевых, бордовых и коричневых тонах гостиная с потёртым тёмно-коричневым кожаным диваном и двумя такими же креслами, а также книжными полками, покрывающими все стены. Гарри только теперь понял, что находится в личных покоях Снейпа. Профессор указал на одно из кресел:
— Садись.
Гарри подчинился, найдя кресло таким же удобным, каким оно выглядело, а Снейп вышел из комнаты. Гарри воспользовался возможностью, чтобы повнимательнее осмотреться. Книги на полках были расставлены по темам и в алфавитном порядке, а в углу находился камин. На каминной полке стояли различные предметы, в том числе несколько фоторамок, но Гарри был слишком далеко, чтобы разглядеть фотографии.
Снейп вернулся, неся коробку с небольшими круглыми отверстиями, пробитыми через равные промежутки по бокам. Гарри на мгновение растерялся, когда из одного из отверстий высунулась маленькая фиолетовая лапка и всеми когтями полоснула Снейпа по руке. Вытаращив глаза, Гарри прошептал:
— Психованный котик?
Лапка снова ударила Снейпа, и на этот раз профессор сдался, поставив коробку на пол.
— Психованный котик. Как уместно, — пробормотал он.
Едва коробка открылась, маленький фиолетовый монстр метнулся к Гарри и начал карабкаться по его мантии.
— Ой-ой-ой, у тебя есть когти, помнишь? Ой, прекрати!
Затем котёнок оказался у Гарри на плече и зарылся мордочкой в его волосы на затылке. И… замурлыкал. Гарри почувствовал, что начинает улыбаться, когда медленно поднял руку, чтобы погладить котёнка. Тот коротко хлопнул лапкой его по руке, но потом позволил мальчику погладить невероятно мягкий мех. Котёнок был такой крошечный, что от мурлыканья вибрировало всё его тельце.
— Я так понимаю, он тебе нравится? — спросил Снейп.
— Я… вы… — Гарри сияющими глазами посмотрел на профессора. — Я могу оставить его себе?
— Ну, я определённо не собираюсь больше иметь с ним дело, — Снейп улыбнулся. — Я собирался подождать, пока ты не выйдешь из-под ареста, но мистер «психованный котик» жаждал моей крови с тех пор, как я принёс его сюда.
Гарри только шире улыбнулся. Хороший котик.
— Он личность! — гордо сказал он.
— Так и есть, — Снейп поднял бровь. — У него сильная склонность бросаться в драки, в которых нет надежды победить, только ради того, чтобы доказать, что он ничего не боится. Я мог бы заметить, что он похож на кого-то другого, кого я знаю.
Гарри на мгновение нахмурился, но снова заулыбался, когда странный шипастый фиолетовый котёнок потёрся о его затылок. Сглотнув, Гарри обнаружил, что в горле у него образовался комок. С трудом справившись с неожиданным потоком эмоций, он тихо прохрипел:
