Он всегда аппарировал на край городка и, по мощеным плиткой улочкам, шел пешком. С каменных заборов практически каждого дома свисали благоухающие бугенвиллеи и глицинии, на газонах перед домами были высажены кусты азалии, дарящие почти медовый аромат, который смешивался с запахами фруктов и свежей выпечки. В такие дни, как сегодня, когда ветер дул со стороны воды, воздух наполнялся влагой и запахом моря. Проезжающие мимо велосипедисты поприветствовали друг друга трелью звонков. Вдалеке гудел мотор катера. Тут и там раздавались эмоциональные вскрики, доносились отрывки диалогов и споров. Вся эта симфония — звуков, запахов, ощущений — перемешивалась где-то в рецепторах мозга и отождествлялась теперь с одним единственным чувством — чувством свободы.
Северус, не доходя до дома, свернул в улочку, ведущую к берегу. Солнце уже клонилось к закату, расчерчивая небо в причудливый узор из розовых облаков. Вдалеке показалась девчушка с растрепанными светлыми кудряшками. Она копалась в песке, очевидно, стараясь отыскать в нём ракушку. Найдя её, она восторженно вскрикнула, просияла и унеслась в противоположную сторону от Северуса. Она побежала к тому месту, где расположились две женщины и мужчина. Девочка отдала ракушку своей матери — у той тоже была такая же непослушная грива волос, хотя и не так сильно выгоревшая на солнце, и повернулась в сторону Северуса. Её личико озарила искренняя радость.
— Папочка!
Она понеслась к Северусу, радостно подскакивая, точно так же, как это делала и её мать. Подхватив девочку на руки, Северус закружил её в объятиях и направился к компании людей.
Гермиона с трудом поднялась с песка, чтобы поприветствовать мужа. Он легко поцеловал её в губы и ласково погладил живот.
— Прости, Северус, но я подниматься не рискну, — подала голос Ханна. — Боюсь, я останусь здесь, пока наконец не рожу. Не понимаю, Гермиона, как ты согласилась второй раз пройти через это?
Северус помог Гермионе опуститься и, обняв Ханну и поздоровавшись с Марко, присоединился к компании.
— Мамочка, я пойду к морю!
— Хорошо, Эйлин, но так, чтобы я тебя видела, — предупредила Гермиона, и дочь мгновенно испарилась.
Разговор, начавшийся до прихода Северуса, продолжился. Мужчина, лениво откинувшись на локти, не сводил тёплого взгляда с дочки.
Он как сейчас помнил, как пять лет назад он, уже отчаявшийся, получил письмо от Гермионы, в котором она сообщила ему свой новый адрес. К тому моменту он уже полгода безуспешно пытался её отыскать. Он побывал во Франции, в Болгарии, в Австралии, — но ни в одной из этих стран он не мог найти и следа Гермионы.
Он корил себя за то, что не написал ей письмо после той ночи. Пока Гермиона спала, его срочно вызвали в министерство. В стране давно назревал переворот: чистокровные целиком и полностью разочаровались в Волдеморте. Кто бы мог подумать, что Малфои смогут сплотить вокруг себя остальные чистокровные семейства и за одну неделю свергнут власть. Как только Тёмный Лорд снял метки со своих слуг, и его отправили в Азкабан, Северус отправился на поиски Гермионы и Ханны.
Девушки не читали магических газет. О перевороте в магической Британии им в итоге рассказал Марко Маррини — куратор, который помогал девушкам в первый месяц их пребывания в стране. Добившись расположения Ханны, он занял почетную роль в жизни обеих девушек. И он же спустя время уговорил Гермиону написать письмо Северусу, за что тот навечно был ему благодарен.
В её письме кроме адреса не было ни слова про беременность.
— Я не хотела давить на тебя ребёнком, — пояснила Гермиона виновато.
Северус принял тогда такое изумлённое и оскорблённое выражение лица, что Гермиона неловко рассмеялась. Снейп давно мечтал о ребёнке. А о ребёнке от Гермионы он и не смел мечтать.
После того, как она, а точнее они все — Гермиона, Ханна и Марко — окончательно убедились, что Северус развёлся, искал Гермиону и действительно хочет связать с ней свою жизнь, все заметно расслабились. Решение не возвращаться в Англию было единогласным. Хотя больше всех, конечно, радовался Марко — ему покидать Родину не хотелось.
Марко в глазах Северуса вообще был какой-то адской смесью Поттера и Лонгботтома. От второго у парня была схожая внешность, а вот от первого — привязанность к Гермионе. Он успел стать её близким другом, и Северус не мог не проникнуться к этому парню, который оказывал всяческую поддержку девушке, которую он, Северус, любит.
Из воспоминаний Северуса выдернуло прикосновение к руке. Гермиона подняла его ладонь и приложила к своему животу. Северус почувствовал лёгкие толчки и благодарно посмотрел на жену, которая заново научила его чувствовать и мечтать.
