Честно, мне понятны причины, по которым Деймон не хочет нам рассказывать, для чего ему нужны люди с архитектурными навыками. Конечно, не нужно быть гением, чтобы понять, что Деймону надо что-то построить и без таких людей как Джозеф, он этого сделать не может. Но вот вопрос что именно он хочет построить: какие-то укрепления или наблюдательные вышки, на подобие той, что стоит у нас? А может и вовсе ему нужны просто дома для людей? Хотя нет, последнее отпадает точно — если бы было так, то не имело смысла так сильно это скрывать. Да и слова о безопасности базы Легиона стоит использовать как подсказку.
— Мы совершим обмен — я оставлю в Эдем своих людей, в обмен на твоих. Как тебе такое?
Задумавшись, я не заметил, как начал почёсывать свою щетину.
— «С одной стороны мне боязно отправлять Джо, но с другой… Деймон же действительно не станет его убивать или пытать. Зачем ему это вообще, особенно после того, как он и его люди спасли нас?»
И хотя звучит это логично, сказать точно и быть уверенным я не могу.
— «Ладно, его же человек будет с нами и в случае чего, можно будет его обменять на Джо или шантажировать им, если они буду его удерживать у себя силой. Вот только нужно выбрать самому человека, которого я обменяю на Джозефа, чтобы Деймон не смог подкинуть такого человека, от которого он может легко избавиться».
— Хорошо, — наконец-то кивнул я. — Но при двух условия — первое: если наш человек не захочет ехать, то, увы, я ничего с этим поделать не смогу. Второе: я сам выберу человека, на которого я обменяю нашего архитектора.
— Хм… — снова призадумался Деймон. — Хорошо. Я согласен на эти два условия. Но постой, ты сказал человек?
— Да. У нас всего лишь один такой человек, — скрывать это больше не было смысла, поэтому ответил я сразу и честно. Затем я уже обратился к Джо, который до этого молча стоял рядом с Джонатаном. — Джо, ты должен понимать, что это исключительно добровольно. Если не хочешь, то так и скажи. Обещаю, ничего не будет.
Джозеф ответил не сразу. Несколько минут он просто стоял и молчал, но все мы понимаем, что сейчас он просто пытается понять, какое решение ему лучше принять.
— Не хочется, конечно, оставлять Ванессу и маленького Джейкоба, но если бы не Деймон и его люди, то мы бы вполне могли погибнуть или потерять дом. Последнее для моей семьи, ни чем не отличается от первого. Поэтому я согласен. Хочу хоть как-то отблагодарить за помощь.
— Спасибо за доверие, — Деймон учтиво кивнул Джозефу. После чего обратился уже снова ко мне. — Итак, кого ты хочешь в обмен?
— На это, если ты не против, я отвечу завтра. Мне нужно ещё подумать, — поскольку я только смутно понимал, как устроен Легион, мне нужно немного времени, чтобы сделать правильный выбор. Хотя парочка кандидатов уже есть и все они находятся сейчас за спиной Деймон. Но время подумать лишним явно не будет.
— Не против, — кивнул Деймон. — Всё равно уже поздно и уехать сейчас мы не можем. Вы же позволите нам переночевать у вас?
— Конечно.
— Тогда думаю, мы можем заканчивать и расходиться. А насчёт торговли и обмена, поговорим позже.
***
— Оливия? — попрощавшись с Джейкобом, Элизабет вошла в дом и начала звать девушку.
Никого отклика не последовало. Поэтому Элизабет ещё несколько раз позвала девушка, однако ответом ей была всё та же тишина.
Поняв, что продолжать звать бесполезно, Элизабет пошла в спальню. Других идей, где бы сейчас могла быть Оливия в доме, у неё не было.
Зайдя в комнату, Элизабет потянулся к рубильнику, чтобы включить свет, но её тут же остановил голос:
— Не включай, — голос прозвучал тихо, но Элизабет отчётливо его расслышала.
Попривыкнув к темноте, девушка наконец-то заметила Оливию. Она лежала на кровати в чистой одежде. Видимо, несмотря на своё состояние, девушка всё-таки смогла пойти в душ и переодеться.
— Хорошо, — Элизабет отошла от рубильника и села на кровать рядом с Оливией. — Оливия, я слышала на счёт Мартина… мне жаль. Как ты?
Оливия ответила не сразу, около минуты она молча лежала на кровати, собираясь с мыслями. Поначалу ей не хотелось говорить или обсуждать с кем-то хоть что-то. И тем более смерть Мартина. Ей очень хотелось закрыться в себе, как она это делала, когда умер её брат. Но, не понимая почему, Оливия откинула эту мысль: может время, проведённое с Джейкобом, на ней так сказалось? Или ей просто хочется погоревать подольше? Чётко ответа девушка дать не могла. Поэтому и лежит здесь в темноте чёрт знает сколько.
И вот сейчас, когда пришла Элизабет и заговорила с ней, Оливия словно вышла из этой дрёмы. Ей захотелось поделиться своими чувствами, чтобы стало хоть немного легче.
— Очень… плохо, — Оливия, сама того не заметив, вцепилась мёртвой хваткой в одежду Элизабет.
Девушка слегка вздрогнула, когда тёплые ладони Элизабет опустились на её руки и мягко их обхватили.
— Я рядом, с тобой. Продолжай, — ласково произнесла Элизабет.
И тут Оливию будто прорвало:
— Я не хочу снова чувствовать это. Ещё когда погиб брат, я… специально отстранилась от всего, чтобы не испытывать такого. Но… Лилия с ребятами, а затем и Джейкоб, как-то смогли ко мне пробиться. И терять кого-то из них — это… слишком.
Оливия не выдержала и снова тихо заплакала.
От такого Элизабет сначала слегка растерялась — это первый раз, когда она увидела, чтобы Оливия плакала. Нет, Элизабет не думала, что девушка на это неспособна, просто… смотря на Оливии и почти всегда натыкаясь на равнодушное лицо, и даже зная, что она способна улыбаться и злиться, сложно представить, что она способна и плакать. Однако долго это не продлилось, и Элизабет быстро взяла себя в руки. Она прекрасно понимала, что сейчас должна сделать всё возможное, чтобы помочь Оливии.
— Я… понимаю тебя, — Элизабет убрала одну из своих ладонь с руки Оливии и положила её ей на голову и начала гладить девушку. — Тебе сейчас хочется закрыться в себе и отстраниться от всего мира, потому что ты это уже делала, и это тебе помогло, но… Оливия — это не выход. Я сделала то же самое, после смерти моей семьи. Поэтому мы обе понимаем, что это лишь временная мера, от которой позже станет только хуже.
— Но… что мне тогда делать?.. — чуть ли не с отчаянием спросила Оливия.
— Тебе нужно поступить диаметрально противоположно — полностью открыться и выплеснуть всё из себя, что ты так упорно держала. Я выслушаю тебе и приму всё это, поэтому, не волнуйся. Лисичка.
Оливия замялась — не так просто, перестать поступать, так как ты поступала на протяжении двух лет. Элизабет это прекрасно понимала, поэтому и не торопила её, терпеливо ожидая.
И спустя несколько минут, Элизабет почувствовала, как сильно задрожали руки Оливии и как та снова заплакала. Однако это был не тот тихий плач, который девушка пыталась как-то задавить или заглушить, а искрений, громкий и открытый плачь. Оливия резко поднялась и крепко обняла Элизабет и начала говорить обо всём. Обо всём, что она сейчас чувствовала и пыталась подавить на протяжении несколько лет.
Время летело быстро, поэтому Оливия даже не успела заметить, когда она полностью перестала плакать или что-то говорить, и сейчас лежала на кровати, рядом с Элизабет, которая всё также поглаживала её по голове, сидя на краю кровати.
Но тут дверь неожиданно открылась, и в комнату вошёл неожиданный гость — Лилия.
— Простите, что без спросу, но мне никто не отвечал, а входная дверь в дом была не заперта, — пояснила женщина, заметив удивлённый взгляд Элизабет.
Девушка тут мысленно пожурила себя за такую невнимательность.
— Как ты, Оливия? — спросила Лилия подругу.
— Уже лучше. Мне помогли, — Оливия благодарно кивнула Элизабет.
Девушка действительно выглядела заметно лучше: мрачность и отрешённость полностью исчезли и остались только красные глаза от слёз, которые тоже скоро исчезнут и немного хрипловатый голос.
— А как ты и Джеймс? — спросила уже Оливия.
— Джеймс я успокоила, и он заснул, — Лилия, с молчаливого позволения девушек, села на кровать. — А я… я уже выплакалась и более-менее пришла в себя. Вот и пришла к тебе, думая, что тебе нужно будет помочь, но я рада, что это смогли сделать до меня. Хотя честно признаюсь, я очень рассержена, что этим не занялся Джейкоб, и сейчас его здесь нет.
