Дом пламенного, но скромного патриота, не заботящегося о личных благах, мог называться домом с большой натяжкой. Гарри отстраненно подумал, уж не та ли это «золотая Вальхалла», о которой писал Шпеер, или же Риддл обзавелся новыми апартаментами, приличествующими статусу: «Вальхалла» была выстроена в стиле био-тек и напоминала уменьшенную копию «Шлема тамплиера».
Гарри всмотрелся в туманную даль: на все еще зеленеющем холме разбросанными клочками сладкой ваты мирно паслись овечки. Похоже, прозвищу «барашек Фиддл» мэр был обязан своей симпатией к блеющей братии и любви к деревенской пасторали.
Отвернувшись от мэрской идиллии, Гарри принялся мерить шагами комнату, в которой ему было предложено подождать. Помещение, светлое и просторное, было до странности пустым. Кроме композиции из кресел под экраном плазменного телевизора, украшенных подушечками диванов, зелени в кадках и картин на стенах, в комнате не было ничего, даже телефона. Гость, он же пленник Вальхаллы, невесть зачем пощупал раму одной из картин. Та не сдвинулась с места, словно была приклеена намертво. Идея снять со стены полотно и нахлобучить на голову хозяина особняка была заведомо обречена на провал. Оставалась возможность вырвать из кадки фикус и отхлестать врага по лицу грязными корнями, либо метнуть в голову диванную подушку. И то, и другое наверняка бы отобразилось на камерах — Гарри не видел ни одной, но был уверен, что даже у фикусов есть глаза. Телевизор размером с добрую половину стены не внушал доверия: казалось, из-за черного экрана за гостем пристально наблюдают. Не обнаружив пульт, Г. Дж. ткнул пальцем в кнопку под экраном, пытаясь оживить плазменного монстра. Как и следовало ожидать, телевизор был мертв: видимо, рачительный и скромный хозяин не пожелал тратиться на ремонт техники.
— Мистер Поттер? — вдруг раздалось за спиной.
От неожиданности Гарри едва не подпрыгнул. Резко обернувшись, он уставился на высокую фигуру бесшумно вошедшего мужчины.
Челюсть пленника Вальхаллы медленно поползла вниз, и он поспешил захлопнуть рот, чтобы не выдать невежливого изумления: в дверях нарисовался заместитель министра внутренних дел, он же депутат Палаты Общин, он же член Комитета Казначейства, он же вице-президент группы Реформы Тори, он же Ангел.
Господин Люциус Малфой.
Ангел, в темно-синем костюме и ослепительной белизны рубашке, источал тот самый небесный холод, от которого леденеют высунувшиеся из ракеты космонавты, вздумавшие насладиться божьим вакуумом без скафандра.
— Мистер Малфой, — пробормотал Гарри, впечатленный не столько явлением замминистра, сколько внешностью Ангела Света — фотографии и телерепортажи не отражали и сотой доли правды: Люциус Малфой был дьявольски привлекателен, загадочен, и, несомненно, опасен. В отличие от сына, отец казался воплощением скрытой силы и той самой харизматичной хищности, от которой у Г. Дж. слабели ноги и кружилась голова.
Забыв об антипатии к консерваторам, Г. Дж. Поттер мысленно бросил в урну для голосования бюллетень с птичкой напротив фамилии «Малфой».
— Мистер Поттер.
Увы, голос замминистра звучал довольно резко. Взгляд серых глаз, холодных, как небо декабря, окатил застывшего столбом Г. Дж. ледяной волной. Мысль, что отношения между Малфоем и Северусом являются весьма подозрительной разновидностью дружбы, дополнительно остудила занявшийся было в груди жар.
Гарри мгновенно вспомнил, что в душе он, конечно же, лейборист.
— Будем считать, что мы знакомы... в каком-то роде, — губы Ангела Света растянулись в неприятной улыбке, укрепив поколебавшееся было политическое кредо Г. Дж. Поттера.
Заместитель министра прошелся по комнате бесшумным легким шагом и остановился напротив смущенно краснеющего гостя, скрестив руки на груди и разглядывая его с плохо скрываемым любопытством.
— Похоже на то, сэр, — набрался наглости Гарри, возмущенный осмотром. — У нас есть общие друзья.
Светлый лик Ангела заметно омрачился. Малфой скривился, будто понюхал какую-то мерзость.
— Друзья? — процедил он. — А может, враги? Предатели? — он зло сощурился.
«Хорош Ангел», — сердито подумал Гарри, теряя остатки симпатии к светоносному херувиму консервативной партии. Разыгрывает ли Малфой какую-то роль, называя Северуса врагом, или говорит искренне, понять было невозможно. Гарри понимал, что дружба с опальным редактором не могла не бросить тень на замминистра.
«Но всё же... Если Северус его агент, зачем говорить о нем в таком тоне и морщить нос?» — наполнился недоумением он.
«А если НЕТ?» — шепнул внутренний голос.
— Пожалуй, вы правы, — изобразил понятливость Гарри. — Мне до сих пор тяжело поверить в то, что произошло.
Ангел тряхнул волосами — светлыми, блестящими и гладкими, как у куклы.
— Не вам одному, мистер Поттер, — пробормотал он. — Ну что ж. Будем считать, что мы отдали должное сожалению. Я здесь затем, чтобы в двух словах объяснить ситуацию. Как вы понимаете, мистер Риддл до глубины души оскорблен поступком профессора Снейпа, который предал его доверие. Скажу больше: господин мэр потрясен его хитростью и лживостью. Как вы понимаете, подобный финт человека, которого мы все знали много лет и считали своим союзником, не вызывает ничего, кроме отвращения, а также не прибавляет доверия к вам, мистер Поттер. Это нуждается в дополнительных объяснениях?
Гарри судорожно сглотнул.
— Нет, сэр. Не нуждается.
Малфой царственно кивнул, глядя на него сверху вниз, как Люцифер на мелкого беса.
— Отсюда вывод: что бы вы ни сказали, у господина Риддла нет основания доверять вашим словам. И чтобы избежать ненужной нервотрепки и бессмысленной траты времени, мы предлагаем вам, мистер Поттер, добровольно принять препарат, исключающий возможность дачи лживых сведений.
— Что-что? — встрепенулся Гарри. — Препарат?
— Препарат безвреден для организма, — невозмутимо продолжил Малфой, больше не глядя на выпучившего глаза пленника Вальхаллы. — Мы никого НЕ ЗАСТАВЛЯЕМ его принимать, мистер Поттер, — его голос заструился шелком. — Никто не отменял соглашения Женевской конвенции. Вы вправе отказаться. Конечно же, отказ наведет нас на некие размышления, — вкрадчиво прибавил он. — Если же вам нечего скрывать, можете с чистой совестью согласиться на прием совершенно безобидного медикамента и тем самым облегчить процесс установления истины.
«... твою мать», — чудом не сказал вслух Г. Дж.
От ужаса каждая волосинка на его теле встала дыбом. Охваченный страхом, Гарри молчал. Ситуация казалась безвыходной: отказ от «препарата» заведомо делал его лжецом. Чем грозит согласие, думать было страшно.
Северус как-то обмолвился, что есть медикаменты, нивелирующие воздействие следовательского «веритасерума», но пользовался ли ими сам мистер Лжец, Гарри не знал.
«У меня в крови антидепрессант! — внезапно пронеслось в голове. — Возможно, сыворотка правды не подействует!»
После приступа он пересмотрел свое поспешное решение покончить с таблетками. Сегодняшний день, грозящий нервотрепкой, пришлось начать с белого колесика.
Гарри набрал воздуха в грудь.
— Я согласен, — сказал он. — Мне нечего скрывать.
Светоносный Ангел удивленно моргнул.
— Замечательно, мистер Поттер, — пробормотал он. В его голосе Г. Дж. послышалась нотка волнения. — Тогда будьте любезны пройти за мной.
Удержавшись от желания показать язык черному экрану мертвого телевизора, Гарри-Которому-Нечего-Скрывать смелым шагом двинулся за господином Малфоем.
Почти смелым: колени мелко тряслись.
* * *
Ангел Света распахнул дверь какой-то комнаты, пропуская Гарри вперед.
Г. Дж. быстро оглядел небольшое светлое помещение. Кроме компьютерного стола, кушетки и безликих белых шкафчиков, в комнатенке не было ничего интересного. Гарри с облегчением выбросил из головы средневековые дыбы, колы, клещи для вырывания ногтей и окровавленные крючья, вбитые в стены. За столом сидел маленький толстенький человечек, увлеченно режущийся в «Sexy Beach».
— Доктор Трэверс? — окликнул Малфой.
Человечек подскочил на месте, проворно закрыл игру и повернулся в кресле, нацепив на лицо маску святой простоты.
— Где-то я вас уже видел, — вместо приветствия сказал доктор, уставившись на Гарри.
— Обыск «Хога», — напомнил Г. Дж. — Вы были в полицейской скорой.
— Потом будете обмениваться любезностями, — раздраженно сказал Малфой. — Трэверс, не трать свое и наше время.
Маленький доктор соскочил с кресла.
— Да кто там тратит... Сейчас молодой человек бумажечку о согласии подпишет, и все дела. Вы ведь согласны, правильно, мистер?..
— Поттер, — Гарри взял врученный ему бланк и ручку, взволнованный и совершенно не способный вникнуть в текст о добровольном самоубийстве.
Малфой расхаживал по комнате, сунув руки в карманы. На его лице не читалось ничего, кроме холодной скуки.
