– Ты и в самом деле привлек к делу Пожирателей Смерти? Призвал тех, кто остался? – спросила она негромко. На нее внезапно навалилась дикая усталость, и больше всего на свете ей в этот миг хотелось очутиться дома, где шумит море и на многие мили вокруг нет ни души…
В какой момент тюдоровский коттедж на уединенном острове она начала воспринимать как свой дом?
– Ну а сколько можно выполнять всю грязную работу самому? – отозвался Том беспечно. Он пребывал в превосходном расположении духа, и Миранда вполне могла понять, почему. – Хватит, пора уже привычному порядку вернуться на круги своя.
У нее с губ рвался вопрос, почему он не посчитал нужным посвятить ее в происходящее, но ответ Миранде и так был известен. Не посвятил, потому что она была самым слабым звеном в этой операции – и только ее искренняя реакция могла убедить мракоборцев, что они контролируют ситуацию.
Она почувствовала на себе изучающий взгляд Реддла – темный маг явно ждал, когда она начнет возмущаться из-за того, что ее использовали вслепую, но Миранда молчала. На что тут обижаться? На то, что в диверсии, нацеленной на похищение двух человек, он оказал ей меньше доверия, чем Пожирателям Смерти? Какая-нибудь Беллатриса на такой поступок своего господина вполне могла обидеться. Миранде же и без того было тягостно на душе.
Мама и папа в ближайшие часы узнают правду. Какой будет их реакция? Мерлин, как же они будут разочарованы! Они не простят ее, никогда не простят… А кто простил бы?..
Ее вдруг крепко схватили за руку, вынуждая обернуться. Миранда безучастно уставилась Реддлу куда-то в район груди, но тонкие красивые пальцы дотронулись до ее подбородка, приподнимая его. Миранда встретилась глазами с Томом – тот внимательно изучал ее лицо, пытаясь уловить все эмоции, которые она хотела бы скрыть.
– Значит, Пантее все известно? – спросил он тихо. Миранда задалась про себя вопросом, видно ли кому-нибудь из дома, как их повелитель любезничает в саду с не пойми кем. – Я видел это в твоих воспоминаниях, но тогда особо не задумывался… А теперь завеса тайны приоткроется и перед Ричардом?
– Я бы не ждала от него письма с поздравлениями, – тема для шуток была не самой удачной, но промолчать она не могла. – Как ты помнишь, в моей семье принята традиция вышвыривать из дома всякого, кто женился или вышел замуж за того, кого не следовало бы, и путь домой мне отныне заказан.
Как Миранда ни пыталась скрыть свои истинные чувства, каждое слово против воли сочилось неприкрытой горечью. Пальцы Тома на ее лице на миг напряглись – а в следующую секунду большим пальцем он мягко погладил ее скулу в том самом месте, куда пришелся удар Фонтейна. Боль уже ушла, но странное ощущение слишком чувствительной кожи по-прежнему сохранялось. Миранда подозревала, что у нее на лице до сих пор горит красное пятно от удара, которое прекрасно видно Реддлу. Несмотря на подавленность, она затаила дыхание, не веря в происходящее – ощущение его нежного прикосновения к ее коже было каким-то полузабытым, взятым из другой жизни. Миранда замерла, как дикое животное, впитывая эту внезапную ласку.
– Пойдем, – сказал он спокойно и убрал руку. – У нас остались незаконченные дела.
И почему-то в этот момент она была абсолютно уверена, что его слова имеют непосредственное отношение к следу удара на ее лице.
Она послушно последовала за ним, но через десяток шагов сообразила, что Реддл закономерно ведет ее к дому. Миранда встала как вкопанная.
– Я сделала все, что должна была. Можно я трансгрессирую на остров?
Ее нервозность не осталась незамеченной, и он без труда уловил, что на самом деле скрывалось за ее словами.
– Нет.
Как-то по его тону сразу стало понятно, что это тот случай, когда никакие возражения и убеждения не помогут. Миранде не оставалось ничего иного, кроме как обреченно плестись за Томом.
В холле было тепло, и она сразу почувствовала, как возвращается чувствительность к заледеневшим ладоням. Из-за двустворчатых дверей слева доносились мужские голоса и смех. Том направился туда, и они очутились в просторном помещении с паркетным полом, где практически отсутствовала мебель – должно быть, это была комната для приемов. Широкие окна в обрамлении тяжелых портьер, под потолком висит массивная люстра, украшенная позолотой, на стенах – множество старинных полотен. Но на внутреннее убранство Миранда едва взглянула. При их с Томом появлении голоса смолкли, и несколько мужчин склонились в поклонах.
– Мой Лорд…
– Я вижу, все на месте? – Том обвел их изучающим взглядом, а затем посмотрел на пол и усмехнулся. – И задание выполнено успешно?
Миранда выглянула из-за его плеча и вздрогнула. Стоя в дверях, она не сразу рассмотрела тела на полу – профессор Монтгомери лежал так же безучастно, как в больнице, все в той же больничной робе, и у нее закралось подозрение, что за все это время он так и не приходил в себя. Никаких видимых повреждений на нем не было. Рядом лежал волшебник с окровавленным лицом, чьи руки и ноги были туго связаны веревкой. Она с содроганием узнала Фонтейна. Кровь стекала с его лица прямо на паркетные плашки, выложенные узором.
– Да, мой Лорд, – этот голос она узнала и подняла глаза на говорившего. Антонин Долохов собственной персоной, которого она в последний раз видела, когда они сражались во время битвы за Хогвартс. Миранда его узнала исключительно по портретам в «Ежедневном Пророке»: сходства со студентом-семикурсником, с которым ей тоже когда-то доводилось драться, она почти не находила.
– А мракоборцы?
– Долиш мертв. Уоррингтон смог добраться до него.
– Ну и хорошо, – Том удовлетворенно кивнул, и молодой маг, который так до сих пор не снял целительскую мантию, горделиво приосанился. Миранда неожиданно узнала его – это был Кассиус Уоррингтон, который несколько лет подряд состоял в команде Слизерина по квиддичу, пока не окончил школу года три назад. Его-то когда завербовать успели?..
Лица остальных были Миранде тоже знакомы – если кого-то она не встречала лично во время последней битвы, то по тем же фотографиям в «Пророке». Когда они с Томом вошли, Трэверс вскочил с кушетки у стены, причем сделал это явно слишком резко в порыве верноподданнических чувств и задел раны – и теперь изо всех сил старался не морщиться, бережно прижимая к груди неподвижную руку. Лимонная мантия, в которую в больнице был облачен он, была вся в бурых пятнах. Рядом с Долоховым стоял Селвин – тоже с легкими ранениями, выглядевший весьма довольным собой. На его руке до сих пор была фальшивая повязка в зеленых пятнах зелья.
Месяцы изгнания, лишений и попыток скрыться от мракоборцев наложили отпечаток на всех троих – лица Пожирателей Смерти казались исхудавшими, а движения – слишком резкими, как у людей, реагирующих на каждый громкий звук и готовых встретить опасность в любой момент. Но все же чувствовалось, что Том призвал их не меньше нескольких дней назад и дал им время на то, чтобы привести себя в порядок – по крайней мере, его ближайшие соратники не напоминали в данный момент бездомных с вокзала Кингс-Кросс.
Да и атмосфера в комнате явно царила приподнятая, что казалось Миранде особенно диким. Тем не менее отрицать было нельзя – к Пожирателям Смерти явно возвращались уверенность в себе, ощущение собственной значимости, могущества и предвкушение скорой мести врагам. Их повелитель вернулся – и из кучки беглецов они снова превратились в его верных воинов, готовых следовать за предводителем.
В Томе тоже что-то неуловимо переменилось, это Миранда видела ясно. Дело не в холодном взгляде, плавной, скользящей походке и ощущении совершенно непомерной магической мощи в обличье человека. К этому она уже вполне привыкла, и превращение Тома Реддла в лорда Волдеморта в данный момент было закономерным. Нет, изменилось что-то на каком-то невидимом уровне – в темном маге сейчас, как никогда раньше, ощущались эта непередаваемая властность, абсолютная уверенность в себе и своих силах и удивительная непринужденность. Миранда чувствовала, насколько у Тома сейчас улучшилось настроение – он снова был в окружении своих самых верных последователей, перед ним снова преклонялись и трепетали, он снова собирался распорядиться жизнями других людей и в полной мере ощущал себя самым могущественным магом на планете. Чисто по-человечески Миранда могла понять его чувства – учитывая, что в последние дни больше всего времени Том провел в ее компании, а Миранда не слишком часто демонстрировала свою почтительность и покорность, данная перемена точно должна была привести его в отличное расположение духа. Но находиться здесь, в окружении всех этих людей, ей было некомфортно. Нет, страха не было, и она не сомневалась, что никто из Пожирателей ее и пальцем не тронет, но… ее не должно здесь быть.
