Она тоже осталась стоять у стены, хотя отошла подальше от Уоррингтона. Том обернулся, сразу нашел ее взглядом и удовлетворенно улыбнулся.
– Прекрасно, – мягко сказал он, переключая внимание на своих сторонников. – Можем переходить к основной части программы.
И без дальнейшего перехода он направил палочку на безразличного ко всему Монтгомери.
– Авада Кедавра!
Миранда потрясенно ахнула, но ее вздох показался почти неслышным, когда волна ярко-зеленого цвета пронеслась по комнате – точно невидимая хищная птица пролетела мимо. Профессор остался недвижим, внешне будто вообще ничего не изменилось, хотя было понятно, что в этом теле не осталось ни капли жизни.
Ее замутило, и только сейчас она начала понимать, что это Том планировал с самого начала. Он лишь сказал ей, что не станет пытать Монтгомери – и слово свое сдержал. А про то, что профессора отпустят живым и невредимым, речи не шло…
Зачем он его убил? Монтгомери был под Империусом, он не представлял никакой угрозы!..
– Лестер, где наш гость?
Селвин торопливо кивнул, и по его команде домовиха Рони трансгрессировала в центр зала Фонтейна. Мракоборец уже пришел в себя и в первый миг прищурился от яркого света в комнате. Затем принялся оглядываться по сторонам, изучая присутствующих. Пожиратели у него особого интереса не вызвали, и он только презрительно скривился при виде знакомых лиц. Миранде показалось, что, как и мракоборец в Кенте, Фонтейн пока не признал в молодом человеке у окна лорда Волдеморта, но и без того пленником можно было только восхититься – страха он решительно не ведал. А вот ей в лицо Фонтейн внезапно уставился с пристальным вниманием, а потом уничижительно усмехнулся.
– Какая неожиданная встреча! А у нас все Управление с ног сбилось, пытаясь тебя спасти. А Фросту известно, чем теперь в свободное время занимается его дочурка?
Миранда ощутила, как на нее оказались направлены взгляды всех присутствующих.
– Это хорошо, что ты обратил на нее внимание, – Том был единственным, кто по-прежнему не отрывал от Фонтейна глаз, и она теперь видела, как в них снова заплясало угрожающее багровое пламя. Голос Реддла звучал высоко, звонко и снова приобрел известные всем ледяные интонации. Фонтейн медленно повернул голову. На окровавленном разбитом лице впервые начало отражаться осознание того, кто стоял перед ним, и даже под засохшей кровью стало заметно, что мракоборец побледнел. – Надо знать в лицо людей, на которых лучше никогда не поднимать руку… Миранда, ты хочешь что-нибудь сама сказать мистеру Фонтейну?
– Нет, – затравленно прошептала она, прекрасно понимая, какой истинный смысл он вкладывал в слово «сказать».
– Как знаешь, – отозвался Реддл легко, нисколько не удивившись. У Миранды внутри что-то помертвело от осознания, что он сейчас все «скажет» за нее. – Круцио!
От крика начальника Ричарда у нее заложило уши, и Миранда резко отвернулась, уставившись куда-то в стену – что угодно, лишь бы больше не видеть, как выгибался дугой человек на полу от непереносимой боли, разрывающей его на части. Миранда еще не успела забыть, как сама однажды очутилась на месте Фонтейна, и от собственных воспоминаний того вечера в Тайной Комнате ее затошнило. Силясь отогнать дурноту, Миранда постаралась размеренно дышать ртом, и ее совершенно не волновало, как в эту минуту ее видят Пожиратели. Еще хуже ей становилось от мысли, что все это происходит только потому, что Фонтейн ударил ее. Желудок будто переворачивался, Миранду тошнило уже по-настоящему.
На стене в том месте, куда оказался направлен ее взгляд, висел легкомысленный пейзажик. Молоденькая волшебница в летней мантии гуляла по лугу, а из ее волшебной палочки вылетала стая разноцветных бабочек. Красота неописуемая.
Миранда изо всех сил пыталась сосредоточиться на картине, видеть перед собой только волшебницу с бабочками… Но, к сожалению, заткнуть уши она не могла, как и в поместье Малфоев. И вопли Фонтейна продолжали резать ее на части. Черт, неужели она так же кричала в Тайной Комнате? Миранда даже не сразу поняла, в какой момент все смолкло – в ушах продолжало звенеть.
– Напрасные попытки… – Фонтейн нашел в себе силы рассмеяться, а затем сплюнул на пол кровь из прокушенного языка. Миранда зажмурилась, вспоминая, как и она сама смеялась Реддлу в лицо на все его попытки допросить ее. – Я все равно ничего не скажу…
– А я пока ни о чем не спрашивал, – Реддл тонко улыбнулся, и в этой улыбке отчетливо читался смертный приговор. – До этого мы еще дойдем. Круцио!
Все повторилось по второму кругу. Миранда неподвижно стояла у стены, старательно глядя вдаль невидящим взглядом. Дурнота постепенно отступала, но зато теперь ощущение было такое, будто ее заморозило изнутри. Все чувства притупились, происходящее воспринималось отстраненно, словно было скрыто от нее за заиндевевшим стеклом.
– Зря ста… стараешься. Тебе все равно… придется убить меня. Почему у вас… у Пожирателей…никогда не хватает фантазии… на что-то более серьезное, чем… Круциатус?.. – пыточное заклятье вновь прекратило действовать, и слова вырывались у Фонтейна через большие промежутки времени, будто после каждого неглубокого вдоха он ожидал возвращения боли.
Мерлин, он что, не понимает, что только больше раззадоривает своего палача? К чему эта идиотская бравада, он же сделает только хуже…
– Фантазии не хватает? – переспросил Том почти ласково, и на губах у него заиграла такая усмешка, что Миранду передернуло, как если бы ей за шиворот сунули ядовитую многоножку.
Только сейчас она набралась смелости взглянуть на него – и, честное слово, лучше бы она этого не делала. Нет, никакой особенно кровожадной картины ее взору не открылось, наоборот – Том выглядел точно так же и нисколько не казался раздраженным или разгневанным. И от этого было хуже всего – в это время он чувствовал себя совершенно непринужденно, и все происходящее лишь развлекало его. Он продолжал недобро улыбаться, а глаза у него по-прежнему переливались красным – и оттого, что перед ней сейчас находился лорд Волдеморт, внутри Миранды будто что-то умирало. Пожиратели сохраняли вид спокойный и даже отчасти скучающий.
Я не хочу быть здесь, я не хочу видеть это все…
– Хмм, ну я даже не знаю, – Реддл сделал вид, будто задумался, а потом багровые искры в его глазах исчезли, окончательно уступив место сплошному алому пламени. – Антонин, ты выяснил, что я просил?
– Да, мой Лорд, – с готовностью отозвался тот, и в лице одного из самых преданных Волдеморту Пожирателей появилось что-то хищное. – Деревня Дорридж, под Бирмингемом. Неплохие защитные чары, но никакого Заклинания Доверия, обойти их можно минут за пятнадцать…
Лицо Фонтейна утратило последние краски, и Миранде даже показалось, что она видит перед собой живой труп. В глазах этого неустрашимого человека впервые отразился неподдельный ужас.
– Да, благодарю, Антонин, – Том кивнул и неторопливо продолжил, крутя тисовую палочку в пальцах. – Значит, Дорридж? Маггловская деревня… Но, полагаю, твоей грязнокровной жене она пришлась по сердцу? А твоей дочери, Эдит? Ей ведь через пару лет предстоит отправиться в Хогвартс, не так ли?..
Фонтейн лишь хватал воздух ртом. Казалось, совершенно спокойный голос Тома, в котором не было и тени угрозы, парализовал его не хуже самого надежного заклятия.
– Ну не знаю, – лорд Волдеморт сделал вид, что задумался, и взглянул на своих слуг, словно спрашивал их совета. – Ребенок грязнокровки немногим лучше своего родителя… Как по мне, в Хогвартс таких лучше вообще не пускать… Да и очередной грязнокровке хватит отравлять наше магическое общество. Селвин, Трэверс, вы же сможете решить это затруднение?
– Конечно, мой Лорд, – охотно заявил Трэверс, а Селвин поклонился.
Мертвенно-белое лицо Фонтейна исказила мука, как если бы его снова пытали. Железное самообладание ему отказало.
– Нет… – прохрипел он. Впервые в его голосе звучала мольба. – Только не их… Убейте меня, сделайте со мной что угодно, только не трогайте их!
