Альфонсо уже некоторое время стоял на огромном каменном плато — он гневливо сжал кулаки, но вот поверхность прорезалась ущельем, которое, на самом то деле, было лишь узенькой трещиной, и юноша, не удержавшись на ногах, полетел в нее. Мгновенье полета — он даже не почувствовал, как упал — вот вскочил на ноги — высоко-высоко над его головою, над чернотой высоченных стен причудливое небо перекручивалось в борьбе бардовых вспышек и златистого света.
В это время черная тварь резко выдернула один из своих отростков — сверкнул в воздухе клинок эльфа Фиорина — раздался треск — отросток был отрублен — в это же время еще один отросток ударил с иной стороны — молниеносный выпад… Эльф отбил еще несколько таких ударов, но на него вот разом и со всех сторон обрушилось с дюжину этих смертоносных орудий… на пол сильно хлынул эльфийской крови — пронзенный когтями, сжатый щупальцами, переломленный клешнями — Фиорин еще нашел в себе силы для последнего рывка — его клинок погрузился в самый центр всех этих причудливых изгибов — оттуда рывками хлынула тьма и, перемешавшись с кровью эльфа, отчаянно зашипела, взметнулась быстрыми клубами под самый потолок. Элдур обратился в черного ворона и, вместе с дымовыми клубами, стремительно вырвался из носа закипевшего «чайника» навстречу бордовой звезде.
Альфонсо ничего этого не видел — теперь над его головою стремительно проносились темные облака, что-то билось там с такой силой, что поверхность под юношей тряслась, да так сильно, что он едва на ногах стоял.
— Элдур!!! — что было сил закричал он, да тут же и замолчал, потому что почувствовал, что его крик значительно более слабый нежели писк комара.
Но, на удивление, пришел ответ — глас Гэллиоса:
— Сейчас мы поможем тебе!
Пробормотав проклятье, юноша повернулся, бросился бежать среди черных стен. Вдруг, за спиною его стал нарастать гул — он обернулся и обнаружил, что за ним несется стена тьма — он со всех сил бросился вперед, однако, стена тут же поглотила его закружила — и не было сил вырваться — он даже не знал, куда несет его, когда раздавит обо что-нибудь — он задыхался — вязкая чернота эта и жгла его и бросала из стороны в сторону.
Та стена тьмы, которая взметалась до самых стен «ущелья», была, на самом деле, лишь маленькой струйкой перемешавшейся крови благородного эльфа, и тьмы, которая все хлестала из черной твари. Струйка эта, тонкой черной нитью, прокатывалась по полу и, казалось, что это кто-то ведет пером — подписывает некий шипящий, раскаленный договор.
Юноша, размером теперь едва ли больший чем пылинка, несся с кровью все дальше и дальше — несколько раз он был вырван на поверхность, вздохнул воздух — это и спасло ему жизнь… Потом было долгое-долгое падение… Проходили минуты, а пылинка Альфонсо все падал. Ветер подхватывал его кружил… В глаза хлынула тьма и последнее что он помнил был голос Элдура: «Похить своих братьев. Жди новой встречи.».
Фалко и эльф Эллиор быстро шли между просыпающихся хоббитских холмов. Они направлялись к усадьбе Рытниксов, которая ближе иных располагалась к Южному мосту — жил там хороший друг Фалко Хэм.
От одного высоченного холма, возле которого они проходили, раздался быстрый, мягкий топот — перед идущими распахнулась калитка и оттуда, вместе с восхитительным запахом яблок, который витал и над всеми Холмищами — вылетела хоббитская детвора: сияющие лица, смех, а глаза так и брызжут молодой жизнью. Они хороводом окружили идущих и, продвигаясь вместе с ними, закружились. А какие у этих ребятишек были яркие кафтанчики! — цвета, в основном, были зеленые и синие….
Раздались звонкие, восторженные голоса:
— Эльф, эльф! А у нас эльф — он нам сказки расскажет! Ура! Эльф!
Кто-то из ребятни высоко подпрыгнул прямо перед Эллиором, и на мгновенье оказался вровень с его лицом. Восторгу их не было предела — в этот день (как, впрочем, и во все иные) они готовы были радоваться кому и чему угодно…
— Расскажите нам самую красивую сказку! — попросила одна из девочек.
— Не-не, — лучше уж про энтов! — закричал какой-то мальчишка.
Эллиор не останавливался — он сдержанным голосом говорил:
— Сегодня никаких сказок не будет. Передайте всем вашим друзьям, что на окраине Ясного бора появились гигантские пауки! Не вздумайте разбегаться!
Кто-то, все-таки, принял это как начало сказки, кто-то — как шутку; но большинство, поняли что эльф говорит правду. Хоровод распался — хоббитята собрались у обочины — начали совещаться. А девочка, просившая рассказать «самую красивую сказку» — заплакала. Страшно зазвучал тот одинокий плач в окружении беззаботного веселья.
Фалко говорил Эллиору:
— Посмотрел я по карте, где наши Холмищи находятся — оказывается, такая маленькая крупинка в Среднеземье. Это иные народы — вы эльфы, иль гномы, иль люди многое занимают, а мы все на этой крупинке умещаемся — и не жалуемся: хорошо нам здесь, не тесно, ну а места еще на много-много поколений хватит….
— Мы, эльфы, очень редко решаемся что-то изменить в природе — мы созерцаем уже созданное, мы учимся у нее. А у вас «маленький народец», великий дар. Это такой дар, что посади ваше хоббитское семя среди огромных необжитых просторов, и станет это семя очень медленно расти — плавно, год за годом во все стороны. Внутри семени все будет все мирно, окружающее не будет ваш тревожить, до тех пор, пока ваше семя не разрастется и не возьмет его…
Фалко внимательно слушал эльфа — не столько вникая в слова, сколько любуясь плавностью речи — словно музыку слушал. Когда же Эллиор замолчал, и Фалко вновь уловил его созерцающий, запоминающий холмовые каскады взор, спросил:
— Ведь все эти сады уже обречены?
— Да — все сгорят. Но сады вновь разрастутся…
— Было бы кому за ними ухаживать — докончил его мысль Фалко.
Они подошли к холму Рытниксов, который весь был изрыт десятками проходов, да еще, как говорили: некоторые туннели уходили глубоко под землю, к самым холмовым корням…
На калитке, к которой они подошли, красовались, вырезанные, три дуба — древний герб Рытниксов. Эти Рытниксы утверждали, что были прародителями всех хоббитов, а первая их нора находилась именно под тремя дубами, где-то в глубинах Ясного бора. Им верили, хотя… хоббитам было все равно, кто их прародители, и из под трех, или из под четырех дубов они вышли.
Фалко только потянулся к звоночку, как калитка распахнулась и выбежал, улыбаясь пригожему деньку, хоббит еще более молодой, нежели Фалко — именем Хэм. Увидев своего друга, Хэм, на котором, кстати, был ярко-желтый кафтан, засмеялся, обнял за плечи, да еще закружил, крича:
— Фалко, дружище! Вот так встреча! А я то думал — придется до твоего холма бежать… Ей-хо! — и он, совсем как мальчишка, подставил Фалко подножку, и покатился с ним в траве.
— Познакомься — это мой друг — эльф Эллиор. — выкрикнул, несколько опешивший от столь бурной встречи, Фалко.
Тут Хэм побледнел, вскочил на ноги — не забыв, впрочем, подать руку своему другу.
— Как эльф?!.. Где эльф!? — выкрикивал он, и тут увидел Эллиора, глаза его несколько округлились и он пробормотал. — И впрямь эльф…
Дело в том, что Хэм страсть как любил все диковинное: эльфы, энты, гномы, даже создания мрака — все это интересовало его до страсти, обо всем он хотел узнать, всех увидеть — благодаря этой необычности и сошлись два этих хоббита. Только Хэм отличался нравом озорным, и вообще был очень подвижным, говорливым; шутки сыпались из него, как горох из дырявого мешка, но, когда надо, он был очень обходительным и вежливым. Вот и теперь, буквально пожирая взглядом каждую черточку эльфа, он быстро представился:
— Хэм Рытникс. К вашим услугам, многоуважаемый эльф. Вы приехали как раз к одному из самых веселых праздников. Хотя… видели бы вы, как мы Новый год справляем!.. Вряд ли вы во всех Холмищах найдете спутников лучших, чем мы — от нас вы столько преданий услышите; ну и…
— Веселье придется отложить… — остановил его Фалко и вкратце поведал о надвигающемся.
— Вот так да! — присвистнул Хэм. — Что же — я понимаю, я все сделаю, как скажет многоуважаемый эльф. Однако, вы как хотите, а я свое слово скажу — не станут вас слушать. — все это время Хэм с восторгом разглядывал эльфа, будто бы ожидал, что из него какие-то чудеса посыплются. — Я даже не знаю, что нужно, чтобы они ушли от Холмищ в лес… а там и орки есть? Да?
Эльф кивнул, отчего Хэм пришел в больший восторг. Для него все это было опасным, но обещающим заполниться надолго приключеньем.
Вот он с надеждой спросил:
— А драконы с ними будут?
— И драконы с ними будут. — кивнул Фалко и вздрогнул — ему показалось, что по небу пролетела огненная змейка.
— Ух ты, вот здорово! — Хэм даже в ладоши хлопнул.
