— Ух ты, вот здорово! — Хэм даже в ладоши хлопнул.
Тут Элиор взглянул на Фалко, и по взгляду его можно было понять: «К кому ты меня привел? Ведь это же еще мальчишка!»
Хэм также увидел, и понял это — смутился, даже покраснел, пробормотал:
— Вы извините, я веду себя иногда, как… ну, в общем, как не взрослый хоббит. У нас совершеннолетие в тридцати три, а мне — двадцать три — этот возраст зовут у нас «безответственным», но я то могу быть очень серьезным, да, да… вы уж извините меня…
— Хорошо, Хэм. — кивнул Эллиор. — Тогда слушай внимательно, и знай, что от того, как ты исполнишь мое поручение будет зависеть жизнь многих.
Кровь отхлынула от лица молодого хоббита, с минуту он стоял в молчании, прямо глядя в мягко златящаяся эльфийские очи, после чего голосом серьезным и сдержанным молвил:
— Да, я готов.
— Можешь ли ты найти горючего материала? — спрашивал эльф.
— Да — у нас в холме есть смоляная бочка — для факелов.
— Одной бочки мало — гораздо больше потребуется.
— Ну, тогда в Сторожевой башне. Там значит так — в подвале, с одной стороны, стоят бочки пивные с другой — смоляные.
— Ты должен достать эти бочки.
— Я бы с радостью — только, вот, кто же мне их даст то? Ведь у нас обычаи предков в почете — а, значит, каждый день трое молодых Рытниксов должны отправляться в Сторожевую башню — ночью их следующая троица заменит, ну а то, что они там только пиво пьют, да песни поют — до того никому нет дела. Вообще-то, они должны за мостом следить, и, если случится какая опасность, в колокол звонить…
— В обычаях предков — мудрость веков. — молвил эльф. — А уж как искажают те обычаи потомки — в том уж вина только потомков… Так, значит, смолы они тебе не дадут?
— Нет — чтобы смолу выкатить, понадобиться разрешение главы роды, старого Брена. А на что, право, эта смола понадобиться?
— Вымазать весь мост — даже и опоры его.
— Да меня запрут в чулан, до тех пор, пока лекарь не явится…
— Нет, лекарь уже не явится. Не будет уже лекаря. — вздохнул Элиор. — Ладно, пойдем к Сторожевой башне, по дороге что-нибудь придумаем.
Холм Рытниксов был одним из тех тридцатиметровых холмов, которые стояли на брегу Андуина. На вершине его высились три дуба — не те, конечно, легендарные, которые отображены были на калитке, но тоже древние — корни их, служили живым украшением многих комнат; ну а кроны, переплетясь, сияли светлым облаком и увидеть их можно было и с дальних окраин.
Вот обогнули они холм, и открылась Сторожевая башня. Башня была приземистая, довольно уютная, но, какая-то ненадежная. В верхней ее части была устроена колоколенка; сейчас там, под колоколом, виднелись три хоббитские головы — то были стражи. Как только они увидели идущих, так громко закричали:
— С праздником вас!
Но тут заметили, что одна из фигур едва ли не в два раза превышает иные.
— Эй, кто это?.. Эй, кто это?.. Эй, кто это?.. — разом выкрикнули три разных голоса, и по ним ясно стало, что в ночь перед праздником, они приуменьшили пивные запасы, которые хранились в башенном подвале.
— Ну, вот кое-что придумал. — промолвил Эллиор, ударяя в дверь — звук от удара вышел музыкальном — будто это какой-то инструмент был.
Раздался грохот, затем дверь распахнулся и, краснощекий хоббит, слегка покачиваясь, добродушно посмотрел на Хэма, потом — на Фалко, и, наконец, — поднял голову вверх — стал разглядывать Эллиора. Заплетающимся языком промолвил:
— Добро пожаловать! Сегодня будет много яблочного сока и… — он икнул. — …и, надеюсь, мне удастся искупаться в яблочном пруду!
— Размечтался! — хихикнул другой хоббит, подходя, и протягивая эльфу кружку с пивом. — Вот испробуйте!
— В бассейне — место только для детворы. Они там купаются и сок пьют. — с видом знатока заявил третий.
Эльф улыбнулся своей печальной улыбкой, молвил:
— Вы ступайте, только далеко не заходите; отдохните, ну а мы покараулим.
Сторожа сосчитали их: «-Все верно — трое…» Обрадовавшись тому, что наконец они свободны — ни о чем больше не стали спрашивать — только посочувствовали тем, кто в этот праздник будет сидеть в башне, пообещали, что по окончании принесут им сока, да и убежали….
— Оказалось гораздо легче, чем я думал… — молвил эльф, когда они вошли в сторожевое помещенье. — Огородники то вы бесподобные, но все, что относится к боевому делу, вы принимаете, как ребятня. Ладно — займемся бочками.
Они огляделись: посреди помещения стоял дубовый стол, на нем — кружка; рядом — опустошенный бочонок. Был и камин, но с зимы он зарос паутиной, а на лежащих подле дровах — проступил мох. Каменные стены украшали полки, на которых стояли всякие забавные фигурки изготовленными охранниками, в долгие зимние ночи. В стену уходила винтовая лесенка, еще одна лестница — не винтовая, и деревянная, спускалась в подвал, откуда густыми волнами исходил пивной дух — туда и направился эльф, а за ним хоббиты.
В подвале, в неярком свете двух факелов, виделись ряды пивных бочек, ну а у дальней стены — также несколько толстопузых бочек со смолою.
Они едва подняли по лестнице смоляную бочку — причем, старался, по большей части, Эллиор. Тут в дверь раздался стук, и мрачные голоса потребовали:
— Эй вы! Можете идти радоваться. А не хотите — так и скажите — мы сейчас же сами туда пойдем.
— Эй — это ты Гродо?! — выкрикнул Хэм.
— Да, а ты, что там делаешь?
— Я решил сегодня покараулить!
Удовлетворенные таким ответом, те трое, весело переговариваясь, побежали на праздник.
Эльф подошел к двери, приоткрыл ее, огляделся:
— Никого нет.
— До конца праздника и не будет. — подтвердил Хэм. — Все среди холмов веселятся, ну а по мосту, быть может, пройдут два-три путника…
— Ладно, пора за дело приниматься…
Никем незамеченные, прокатили они бочку до начала Андуинского моста. Затем, также прокатили еще несколько бочек…
Теперь об Андуиноском мосте: выделан он был из Железного дерева, привезенным с севера, еще до пришествия хоббитов лесными охотниками (его не могли сплавить, потому что оно тонуло в воде). Его не могли разрубить никакие топоры, кроме заговоренных (с их помощью все и делали); железное дерево оставалось таким же твердым и века спустя — некоторые подпорные столбы даже пустили новые корни во дно Андруина, и в таких местах на огражденьях поднимались аккуратные, ухоженные уже хоббитами темно-изумрудные облачка. Ширины в нем было шагов пятнадцать; однако у противоположного берега шаги эти сливались в паутинку.
Эллиор заметил:.
— Этот мост живой. Он уже чувствует задуманное мною, уже ропщет… — тут эльф обратился к невидимому собеседнику. — Ты знаешь, что это единственный способ задержать их хоть немного. Ты обречен: ведь с ними драконы, а когда они уходят, то драконы сжигают мосты. А так, по крайней мере, ты сожжешь некоторых врагов…
До этого в воздухе сгущалась темно-зеленая пелена, было тяжело дышать; но после этих словам она рассеялась; послышался протяжный вздох.
— Что ж. — молвил Эллиор. — Вам предстоит покрыть его смолою. Ну, а меня ждут свои дела…
— Какие же? — спрашивал Хэм.
— Я захвачу и принесу орка, чтобы все его увидели. Раз уж словам не верите…
— Я с вами! — взмолился Хэм. — Очень, очень вас прошу!
— Ты помоги своему другу — это во первых, а во-вторых — дело это опасное — здесь нужен воин сильный, передвигающийся быстро и бесшумно.
— Так это как раз я! — обрадовался Хэм. — И быстрый, и бесшумный; ну, может, против вас эльфов и не сильный, но среди хоббитов — настоящий силач!
Фалко махнул рукою:
— Ладно — один управлюсь. От него теперь больше помехи, чем пользы — все уши прожужжит, о том, как жаль, что «он не с Эллиором».
Эльф внимательно взглянул на Хэма:
— Если ты будешь вести себя, как мальчишка, мы оба погибнем. А если орки нас схватят, то будут пытать, а потом съедят.
Хоббит вздрогнул, а потом твердым голосом изрек:
— Я все равно пойдут с вами. Я буду знать, что грозит нам, и буду стараться.
Эльф кивнул Фалко, и легкой, стремительной ланью бросился к западному берегу. Хэм был одним из самых быстрых хоббитов, однако, не смотря на это, едва поспевал за эльфом.
Вскоре их не стало видно…
Фалко принялся разливать смолу по темной поверхности моста. От Холмищ слышался светлый шум голосов; отдельные особенно звонкие крики выделялись на общем фоне и звучали, словно напевы весенних птиц.
Как раньше хотелось Фалко, чтобы сородичи его больше знали об окружающем мире. И с такой же силой ему хотелось теперь, чтобы этот мост, сгорев, уничтожил бы всякую связь с тем миром!
* * *
Эльфийский Сполох вынес Туора из Холмищ, и, найдя кротчайшую тропку — серебристую стрелою полетел между деревьев.
