Ну да, это же Каркарыч сдал Барти-младшего. Есть за что ненавидеть.
— Главный приз победителю Турнира — тысяча галеонов! — на эти слова студенты дружно ахнули, и я заметил, как лица моих братьев засветились смесью алчности и предвкушения, но следующие слова Дамблдора огорчили, наверное, половину сидящих тут. — Но мы решили ограничить доступ к Кубку учениками седьмого курса, так как Турнир крайне опасное состязание, а младшие курсы недостаточно подготовлены к опасностям такого рода.
На близнецов было жалко смотреть, так на них подействовало всё сказанное. Вселенское горе и печаль. Но они, правда, быстро прошли, и те начали дружно шептаться, перемигиваясь друг с другом.
— Кубок будет стоять в этом зале сутки, до следующего обеда, и каждый семикурсник, желающий участвовать, сможет спокойно всё обдумать и бросить своё имя в кубок.
Поколдовав, ДДД заставил проявиться тонкое серебристое кольцо, отгородившее кубок.
— Это возрастная граница, и не советую пытаться её преодолеть, — он усмехнулся в бороду, выразительно глядя куда-то в сторону гриффиндорского стола. — Возможны очень неожиданные последствия.
— Рон. А ты бы хотел участвовать? Тысяча галеонов! — зашептал Шимус, по жадности недалеко ушедший от Фреда с Джорджем.
— Ещё чего, — я фыркнул. — К тому же слышал, что только седьмой курс, нас граница просто не пропустит.
Подозрительно оглянувшись, Финниган зашептал, делая жутко таинственное лицо:
— Дружище, есть методы. Это я тебе как потомственный ирландец говорю.
— Не-не-не, — замотал я головой. — Без меня.
Жизнью рисковать, когда я и заклятий, кроме бытовых, да Ступефая, знать никаких не знаю, тоже мне развлечение. Нет уж, лучше там кто заместо Седрика другой пойдёт, а Поттер потом героически припрёт его мёртвое тело вместе с кубком с кладбища. А я на это со стороны посмотрю.
Ведомый такими мыслями, я, наконец-то, поел, и, успокоенный, ушёл отрабатывать задание Грюма дальше. А то ещё устроит мне, за невыполнение, кросс по пересечённой местности, под изредка пролетающие над головой боевые заклятья.
Нет уж, лучше подготовиться.
Глава 16
Следующий день, снова был свободен от занятий. Да, в Хогвартсе оказалась шестидневка, что слегка опечалило мою природную лень. Наплевав на страсти разворачивающиеся возле кубка, до обеда провозился с «Протего». Тоже заклятие второго курса. Щитовые чары разового действия. При попадании в него другого заклятья, происходила их совместная аннигиляция. А значит, против следующего заклятия Протего приходилось кастовать вновь. Действительно, увернуться иногда проще.
Кое-как получаться стало уже под самый обед, и, дав зарок, что до вечера буду отрабатывать только его, не отвлекаясь ни на что другое, побрёл в большой зал.
Зал шумел, зал гудел. Гриффиндорский стол потешался над белобородыми близнецами, а Финниган грустно смотрел на длинную трёхметровую руку, что характерно, свою.
— Ну как, получилось? — спросил я, кивая на гипертрофированную конечность.
— Почти. Только вот бумажку обратно выкинуло, и рука никак не хочет нормальный размер принять. На мне уже какие только заклинания не пробовали, ничего не помогает, — он вытянул её, достав до противоположного края стола.
— Хорошо ещё, левую заколдовал, хоть поем нормально.
Я сдержано гыкнул, стараясь не оскорбить приятеля. Сказал авторитетно:
— Это только к Дамблдору. Он защиту ставил, такое снять, кроме него, только из деканов кто может, да и то не факт.
— Да знаю я, — Шимус поморщился. Спросил сам, задумчиво разглядывая меня: — А ты сам-то так и не пробовал?
— Неа, — я качнул головой, с улыбкой наблюдая, как Фред с Джорджем снова начали таскать друг дружку за бороды. В который раз выясняя, чей косяк.
Появились блюда с едой. То, что в этот раз решили сначала покормить, а уж потом, развлекаться с кубком, я одобрил обеими руками. Умял, наверное, целое блюдо с индейкой. С удовольствием погрыз крылышки. Индейка не курица, однако, мясом не обижена. Мимоходом подумал, что, как-то, последнее время, в плане питания, начинаю уподобляться Рону прежнему. Успокоил себя, что сейчас очень много энергии трачу на отработку заклинаний. Пока палочкой намахаешся, семь потов сойдёт. Зевнул.
Тут на трибуну опять выскочил директор. Поднял руки, добиваясь тишины.
— Прежде чем кубок определит Чемпионов, я бы хотел дать слово главе Департамента международного магического сотрудничества Бартемиусу Краучу!
Вышел Крауч. Подвигал внушительно усами. Сказал веско:
— Турнир Трёх Волшебников не проводился уже давно, и Департамент считает своим большим успехом его организацию здесь и сейчас. Уверен, что он пойдёт на пользу установлению дружеских, неформальных связей между студентами всех трёх Академий!
Он говорил ещё чего-то, но я не слушал. Сытость, вкупе с усталостью, делала своё дело, и большую часть его речи я пролежал на столе, повернув голову в сторону трибуны и подложив под неё руки.
Затем дали слово Каркарову. Потом мадам Максим, на радость Финнигану, облизавшему её похотливым взглядом. Потом снова директору.
Но, наконец, перешли к финалу.
— А теперь, мы переходим к выбору Чемпионов! — провозгласил Дамблдор.
Кубок засветился синим, полыхнуло, и в воздух взвилась бумажка с именем. Ловко поймав её ещё в воздухе, ДДД, и откуда только такая прыть, развернул и громогласно прочёл:
— Чемпион Дурмстранга, Виктор Крам!
Все захлопали и заорали. Не только его делегация. Крама знали и уважали многие поклонники квиддича.
Тот вышел, под одобрительные похлопывания по плечу от товарищей, с гордо поднятой головой. Прошёл, пожал руку Дамблдору, встал рядом.
Кубок засветился вновь, бахнул новой бумажкой.
— Чемпион Шармбатона, Флёр Делакур!
— Сучка! — несколько француженок заплакало, а Делакур донельзя довольная, встала рядом с Крамом.
Зал затих, все ждали, кто же станет Чемпионом Хога. Снова синее сиянее, бумажка, пойманная директорской рукой.
Я поднял голову. Было интересно, кого выберет кубок, в отсутствие Диггори. И, наконец…
— Чемпион Хогвартса, Рон Уизли!
— Да, да! — неожиданно, даже для себя, я подскочил, в исступлении тряся кулаком над головой, а зал взорвался овациями.
— У-из-ли, У-из-ли, — начал скандировать Гриффиндор, а я, забравшись на стол, прямо по нему, словно на крыльях, понёсся, к, распахнувшему объятья, счастливому Дамблдору. Который, казалось, даже пустил слезу радости, по такому случаю.
Подбегая, зацепился взглядом за болгарина и, с ноги, со всей дури, зарядил Краму по яйцам:
— Лови, казёл!
Пока тот оседал, с выпученными глазами, держась за промежность, с левой, залепил оплеху Флёр, от которой она отлетела к столам:
— На, сука!
Залез, с рыком, на кафедру:
— Вы хотели Чемпиона?! Я — Чемпион! Супер-мега-Чемпион!
А зал, уже в едином порыве, всё повторял:
— У-из-ли, У-из-ли!
Но тут я очнулся от толчка в плечо. А Финниган, развеяв сюрреалистичную картинку перед моим внутренним взором, зашептал:
— Смотри, сча Чемпиона Хогвартса объявят.
— И Чемпион Хогвартса, Робин Сорка!
От столов Райвенкло отделился совершенно незнакомый старшекурсник. Среднего роста, темноволосый, с упрямым выражением на лице.
— Заучка, — сказал, как сплюнул, Шимус. Показывая всё своё отношение к лицам излишне серьёзно подходящим к учёбе.
А я разглядывал будущего покойника прищуренным взором. Пожалуй, стоило узнать о нём побольше. И как-то повлиять, что-ли, чтобы тот не вздумал хватать кубок в Лабиринте один, а обязательно дождался Гарри! Здесь нужно было строго соблюсти канон, ибо, как всё обернётся без невинно-убиенной жертвы на глазах Поттера, сказать было сложно. Хватит ли, в таком случае, у него решимости на достойное сопротивление?
Вдруг, прямо под ухом кто-то заорал:
— Рон!
И я проснулся…
— Ну ты даёшь! — Финниган крутил пальцем у виска. — Заснуть на объявлении чемпионов. От Дурмстранга и Шармбатона уже выбрали, там Крам и Делакур. Остался только Хогвартс.
