У нее недоверчиво приподнялись брови, и Том усмехнулся.
– Несколько месяцев я тебя по-настоящему ненавидел. За все – за то, что ты бросила меня одного, за все, что мне тогда пришлось пережить! Твоя Метка молчала, я не мог найти тебя через нее, словно ты мертва, но я не желал верить в это. Это была настоящая одержимость! Я ненавидел тебя – и продолжал без конца думать о тебе. Я ненавидел тебя, но продолжал искать месяцами – и представлял, как отыщу тебя живой. Ты могла быть похищена, ранена, но главное – жива! Я представлял, как спасу тебя, исцелю – а потом просто изобью до полусмерти за то, что ты так обошлась со мной.
– Том, я… – выдохнула она потрясенно, поскольку даже представить себе не могла, насколько ее исчезновение на самом деле ударило по не привыкшему к привязанностям Реддлу.
– Потом я все же вышел на след Бэгшота, – продолжил Том задумчиво, точно не слыша ее. – Он неплохо скрывался, добрался аж до Румынии, но дело в том, что, если мне очень что-то нужно, я непременно добьюсь цели. Я даже не тратил время на допрос, сразу перешел на легилименцию. И знаешь, что я увидел в его памяти? Воспоминание о том, как он убивает тебя. Занятно – в юности я сам нередко прибегал к созданию фальшивых воспоминаний и не подумал о том, что кто-то сможет использовать мой же фокус против меня. Видимо, у Лефевр было достаточно времени поработать над сознанием Оуэна в те месяцы… Конечно, сразу после этого я убил Бэгшота! У него не было и шанса уйти от меня живым, о чем бы ты до этого меня ни просила! Лефевр наверняка знала, что я так поступлю.
Миранда молчала, борясь с желанием обнять его, чтобы хоть как-то почувствовать самой и дать понять Тому, что все позади, они снова вместе. Останавливало одно – Реддл точно воспримет этот жест как жалость, а жалости к себе он бы не потерпел ни в каком виде, тем более от нее.
– Потом настала очередь той старухи, Смит, – Том говорил все так же спокойно и неторопливо. – Но это было совсем просто…
– Хэпзибы? – Миранде не хотелось его перебивать, но сейчас имя этой волшебницы само всплыло в памяти. – Ты ведь забрал у нее медальон и чашу?
Тот кивнул, а она задала вопрос, который уже давно терзал ее:
– Ты с самого начала собирался убить ее? Ты ведь познакомился с ней еще до моего исчезновения… И ты все равно убил бы эту женщину?
После паузы он покачал головой.
– Нет. Я полагаю, мне удалось бы забрать артефакты и так – либо с помощью убеждения, либо, на худой конец, с помощью Империуса. Но старуха впервые показала мне их как раз в ноябре, как только я вернулся из Бухареста. И я не захотел ждать… Хотел поскорее с этим покончить…
– С чем? – спросила она осторожно.
– Забрав чашу и медальон, я сразу создал крестражи, один за одним, – сообщил Том буднично. – После этого я покинул Англию и отправился в Албанию. От призрака Елены Когтевран я знал, где спрятана диадема Кандиды. Я отыскал ее и сделал еще один крестраж. Возможно, три крестража за один месяц – слишком много, но я верил, что это поможет мне. Что чувства уйдут. Что боль уйдет. И знаешь… это сработало.
Его слова вызывали в ней целую гамму эмоций, и Миранда в тот миг ощущала настоящую боль – как если бы все, что описывал Том, случилось с ней. И вроде ей по возвращении в свое время тоже было больно, она сходила с ума от безысходности – но то, что сейчас говорил Том… То, через что прошел он, было ужасно, и у Миранды было чувство, что сама она легче пережила случившееся. Возможно, потому что в ее времени как раз была в разгаре война, и мысли так или иначе были обращены к ней, или потому, что она находилась в окружении любящих ее людей, в то время как Том остался совсем один.
– А сейчас опять началось, – прервал ее терзания спокойный голос Тома, и Миранда обнаружила, что он уже вернулся в реальный мир и теперь окидывал ее с головы до ног взглядом, исполненным иронии. – Насколько же жизнь была проще, когда все, что меня беспокоило, – это убийство Поттера! А теперь мне снова восемнадцать лет, и в мою жизнь снова ворвалась ты – как постоянный… раздражитель, на который я без конца отвлекаюсь, который всегда напоминает о себе!
– Вообще-то изначально это ты меня похитил и перенес сюда, – напомнила она, на что Реддл усмехнулся.
– Потому и похитил – потому что той части меня, что была в крестраже, слишком важно, чтобы ты была рядом. Мне важно, чтобы ты была рядом, – он помедлил немного и неохотно договорил: – Теперь, когда я снова человек и чувства вернулись… Поэтому я не мог допустить, чтобы Лефевр тебя убила. Я не смог бы снова пройти через то же самое, что было пятьдесят лет назад.
Она все-таки прижалась к нему, как-то судорожно цепляясь за его мантию, и Том поднялся на ноги и притянул ее к себе. Его губы скользнули по ее лбу, виску.
– И бессмертие я получу без помощи Лефевр, – чуть слышно произнес он. – Как я уже когда-то говорил – я могу на время пожертвовать частью могущества, чтобы ты была со мной. А бессмертия и этого могущества я все равно добьюсь, просто займет это чуть больше времени.
– Я хочу остаться с тобой, – прошептала она, и Реддл замер, чтобы расслышать ее как следует. – Ты говорил, что я должна сделать выбор, на чьей я стороне. Я давно уже сделала его, но, наверное, стоит сказать это вслух. Я пойду за тобой куда угодно, Том Марволо Реддл, он же лорд Волдеморт.
Миранда не столько увидела, сколько почувствовала, как он улыбается, а затем Том отстранился от нее и пошарил ладонью по столешнице – и в тусклом свете сверкнул знакомый зеленый отблеск. Под недоверчивым взглядом Миранды Том взял ее руку и надел ей на безымянный палец кольцо в виде платиновой змейки, положившей голову на изумруд.
– Ты уверен? – серьезно спросила она, встряхивая кистью и ощущая знакомую тяжесть на пальце.
Том кивнул.
– Тинки! – позвала Миранда в темноту, и в комнате тут же возник домовик. – Принеси мне маленькую шкатулку из комода с моими вещами, пожалуйста!
Через несколько секунд у нее в руках была нужная шкатулка, при виде которой Том понимающе усмехнулся. Аккуратно отодвинув сложенную фотографию и застежку для мантии, Миранда достала обручальное кольцо – простое, без каких-либо украшений. Том протянул ей руку, и Миранда вернула кольцо на его законное место.
И когда Том наклонился, чтобы поцеловать ее, Миранда успела подумать – теперь все наконец-то встало на свои места именно так, как и должно быть.
***
Следующие две недели прошли тихо и почти без происшествий. Боль из груди убралась окончательно, Миранда снова свободно колдовала, а вид изнуренного голодом пленника подземелья, который годами не видел солнечный свет, постепенно исчезал.
Самый неприятный сюрприз ожидал Миранду спустя три дня после победы над Симоной – в «Ежедневном Пророке» снова напечатали ее фотографию, но теперь в заголовке говорилось не о возможном похищении, а о подозрениях в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть. Что же, довольно предсказуемый финал, хотя слава такого рода Миранду никогда не прельщала. Но свой выбор она сделала, и оставалось только принять его последствия.
В эти же недели Том с какой-то завидной регулярностью приводил ее на собрания Пожирателей – хотя ничего жуткого на этих встречах не происходило. Все, чем сейчас занимался Том со сподвижниками, – это разведкой, и она хороших новостей не приносила. После победы прошло слишком мало времени, и потому люди еще не забыли об осторожности и бдительности, а последние реформы в Министерстве были направлены исключительно на то, чтобы укрепить силы мракорборцев. После таких известий Пожиратели бледнели и посматривали в сторону Реддла с явной опаской, страшась его гнева, но Том на услышанное реагировал куда более спокойно. Правда, своими мыслями он почти не делился, оставался больше задумчивым – причем не только на собраниях, но и дома. И, кажется, Пожирателей такое молчание пугало еще больше, и они лишь обреченно дожидались момента, когда чаша терпения Лорда переполнится, и за этим последует что-то ужасающее. Миранда в эти дни нередко ловила на себе их взгляды – и, честное слово, насколько же было дико видеть отголоски жалости в глазах закоренелых убийц! Тем не менее, факт налицо – Пожиратели явно полагали, что именно на ней лорд Волдеморт срывал злость за плохие известия, раз уж именно Миранда находилась рядом с ним больше всех.
